Он опустился на четвереньки и закрыл глаза.
— С'Лант, — завопил он, — сними меня отсюда! У меня есть что рассказать тебе!
Глава 12
На небольшой уютной террасе, окруженные тихим воздушным океаном, сидели Роджер, С'Лант, Р'Хит и К'Нелл, последняя все еще в облике Роджера.
— Вот, кажется, и все, что я могу рассказать, — закончил он. — Рокс будет водить своих туристов глазеть на отдаленное прошлое… Он обещал мне не вмешиваться в человеческие дела, особенно со своими порталами.
— Это не так уж мало, — заметил без энтузиазма Р'Хит. — А как же мы? Мы-то по-прежнему в ловушке!
— По крайней мере, мы знаем, что до нашей культуры все нормально, — заметила К'Нелл. — Могло быть гораздо хуже!
— А я все никак не могу привыкнуть, что вы поменялись телами, — не выдержал Р'Хит. — Это крайне неудобно! Боюсь, что наши планы насчет совместного проживания придется оставить.
— Тебе надо обращаться не ко мне, — ответила К'Нелл. — Т'Сон — более я, чем я сама.
— Как грустно представлять, что ты живешь на лабораторном срезе, — сказал Р'Хит. — Жить и знать, что ты не более чем пыль на чистой микрокультуре.
— Слушай, Т'Сон, ты не мог бы еще раз поговорить с этим Укром? — спросил С'Лант. — На гуманитарные темы.
— УКР — машина, созданная строителями, он не запрограммирован на эмоции.
— Тайсон, — голос УКРа ветерком проник в мозг Роджера, — новое сообщение. Ты должен меня простить, но я никогда раньше не думал…
— Это ведь… — Роджер выпрямился. — Это Укр, — шепнул он остальным. — Укр снова вышел на контакт.
— Из чистого любопытства — кстати, этому научился от тебя — решил просмотреть историю твоей расы и проследить всю… три миллиарда лет эволюции вплоть до вашего времени… и вы… вы никогда не догадаетесь, что я понял…
— Мы обречены? — заторопился Роджер.
— Ни в коем случае! Вы и есть строители.
— Строители?.. Те, кто создал тебя?
— Ну да! Разве это не чудо? И, как всякая расчлененная величина, вы когда-нибудь обретете единство, которое суммирует, ассимилирует все линейное время и всякий индивидуальный интеллект с самого начала вашего развития. Ты, Роджер Тайсон, например, активно составляешь или будешь составлять крупную часть Абсолютного Эго, то есть строителя.
— Да уж, — только и сказал Роджер.
— Поэтому я — в твоем распоряжении, — закончил УКР. — Это такое облегчение — знать, что реально существует тот, кому можно активно служить!
— Ты хочешь сказать, — осторожно произнес Роджер, который еще далеко не полностью осознал всю важность сообщения, — что будешь делать то, что я захочу?
— Да, в пределах девятимерного охвата моей пространственно-временной матрицы…
— Значит, ты можешь всех освободить из этого капкана?
— Есть кое-какие проблемы: индивиды Люк Харвуд и Оделия Видерс наложили на себя брачные узы, освященные Флаем-грехоборцем. В какую эру прикажете поместить их?
— Лучше всего — в тысяча девятьсот тридцать первый, не думаю, что Оделии понравится в тысяча девятьсот девятом, — рассудил Роджер.
— А грехоборца?
— Его религиозности, как мне кажется, заметно убыло в результате пережитого. Пожалуй, стоит сказать ему правду о судьбе человеческой расы и поместить его в Лос-Анджелес, скажем, тысяча девятьсот двадцать пятого года. Я думаю, бедняге это пойдет на пользу.
— Сделано! Что-нибудь еще?
— Несчастные Чарли и Людвиг вернулись в окопы Первой мировой… Нельзя ли присмотреть за ними?
— Они уже давно стали папашами, у них будет много детишек — или — было? Эти грамматические времена постоянно сбивают меня с толку.
— Так, понятно… А как супруги Аркрайт?
— Я подключил их обратно к временному потоку. Они проживут почти до ста лет и умрут в окружении многочисленных детей и внуков (общее число сто шестьдесят). Я также по собственной инициативе возвратил блуждающую фауну на свои места, в их собственные среды обитания.
— А людей Первой культуры?
— Как видишь…
Роджер посмотрел по сторонам.
На террасе он сидел один, а сам воздух, казалось, был наполнен тишиной абсолютного одиночества.
— Вот ведь, не успел даже попрощаться с К'Нелл, — посетовал Роджер. — Совсем вылетело из головы… Надеюсь все-таки, что смогу когда-нибудь возвратиться в собственную шкуру. Я, говоря по правде, еще ни разу не рискнул полностью раздеться… и даже душа не принимал с тех пор, но больше уже не могу так…
— Нет ничего проще, — отозвался Укр.
Неожиданно день сделался ночью, контур, принимаемый за стул, превратился в водительское сиденье с неисправной пружиной; Роджер с трудом различал что-либо сквозь плотную завесу дождя, мотор трижды чихнул, выстрелил и заглох.
— Только не это, — простонал Роджер, съезжая на обочину и кляня себя за недальновидность. — Кто же выезжает в такую погоду?! — Он поднял воротник и вылез под проливной дождь. Абсолютно пустынная дорога смутно уходила в темноту, северный ветер бросал холодные капли в его лицо с пулеметной силой и яростью.
«Ну что ж, — подумал Роджер, неуверенно ощупывая руки и ноги. — Зато у меня теперь свое собственное тело, правда, чуть более громоздкое и неловкое, чем хотелось бы, но ведь я, в принципе, был готов к этому. Думаю, К'Нелл тоже останется довольна».
Он заволновался, явственно представив вдруг ее изящные, женственные формы, ловко охваченные тончайшими шелками, ее бесконечно милое лицо, волнистые угольно-черные волосы…
— К'Нелл, — позвал он. — Значит, я все это время любил тебя, не зная об этом… или это говорит во мне голос возвращенных мужских гормонов…
Вдали смутно забрезжил свет фары, с трудом проникая сквозь дождливую хмарь; треск мотоциклетного мотора прорвал барабанную дробь дождя.
— К'Нелл! — воскликнул Роджер. — Это, должно быть, она! Очевидно, УКР решил возвратить меня в прошлое, когда ничего еще не случилось… Значит, через каких-нибудь десять секунд произойдет роковая авария и… — Он бросился вперед, размахивая руками. — Стой, стой! — кричал он приближающемуся свету и вдруг остановился.
«Идиот! — подумал он. — Именно мои сумасшедшие прыжки и крики напугали ее и заставили резко отклониться… Но ведь если я не остановлю ее, она проедет и я никогда больше ее не увижу, а я не могу…»
Он спрятался в какой-то канаве за стеной кустарника. Ливень не утихал.
Мотоцикл трещал совсем рядом. Он успел заметить тонкую девичью фигурку, пригнувшуюся к самому рулю… Машина проскочила мимо, шум мотора становился все тише и тише, а шум дождя — все громче.
— Я любил ее, — простонал Роджер, — и отказался от нее, чтобы сохранить ей жизнь, а она, ничего не ведая, вернется в свою Первую культуру и заключит с этим Р'Хитом соглашение о случке или о сожительстве…
