— Думаешь, кто почтил визитом твой свинарник? Если не подашь яств, приличных дворянину, из кишок твоих наделаю подвязок!
— Не тот стиль: лет на полтораста ошибся, — прошептала Мелия, смахивая слезы.
Высказать то же самое другими словами я не успел — гостеприимный хозяин с супругой испарились на удивление быстро.
— Тебе виднее, — согласился я. — С другой стороны, в эту самую минуту, быть может, рождается новое в языке — с моей помощью…
Мелия смотрела на меня большими печальными глазами.
— Как тебе — лучше? — спросил я.
Подумав, она осторожно кивнула.
— Это здорово. Может, мне сейчас станет полегче. Смогу сказать, как я рад тебя видеть.
— Я тебя не понимаю, Равель. — Мелия смотрела нервно, недоуменно. — Сегодня ты один, завтра — совсем другой. Кто ты? Кто ты на самом деле?
— Уже говорил: полевой агент, как и ты.
— Но… ты можешь такое, о чем я и не слыхивала. Эта невидимость… оцепенение — и еще…
— Не берите в голову, мадам: долг службы, а о спецсредствах начальство подумало заранее. О многих жемчужинах моей коллекции я узнаю по мере надобности, в последний момент. Подчас сбивает с толку, зато повышает боевой дух. Приятно знать, что тебе под силу снести любое препятствие, имевшее дерзость возникнуть на дороге.
— Но… поначалу ты казался беспомощным. А потом — на АП-станции…
— Сработало же, — улыбнулся я. — Мы здесь — и вместе.
— Хочешь сказать — все идет по плану? — Мелия посмотрела так, будто я объявил, что Санта-Клаус действительно существует.
— Рассчитываю на это, во всяком случае.
— Объясни пожалуйста, Равель.
Я задумался, подыскивая нужные слова. Такие слова, чтобы она смогла меня понять. Понять достаточно, но не чересчур хорошо.
— Тогда, в Буффало, я был просто Джимом Келли — работа, комнатка в пансионе… Свободное время проводил, слоняясь по городу, как и другие одинокие парни. Ходил в кино, сидел в барах, оборачивался на красивых девушек. Иногда приглядывался к неожиданным вещам. Не приходило в голову задумываться, чего ради я прогуливаюсь по другой стороне улицы напротив заброшенного склада в три часа ночи. Не спится: чего проще? На самом деле смотрел, четко фиксируя увиденное. Когда же наблюдения сложились в некую картину, в голове будто свет зажегся: «Перейти к фазе плана „Б“». Не могу сказать, когда именно я осознал себя полевым агентом. Проснулся однажды утром, зная, в чем состоит мой долг, — и сделал, что должно.
— Именно тогда ты покинул Лизу.
Я кивнул.
— Сразу по ликвидации карга я зарегистрировал все данные и явился обратно на базу. Во время атаки действовал автоматически, не размышляя. С тех пор одно цепляется за другое, и вот мы вместе — здесь и сейчас.
— Очень мило. А что дальше?
— Не знаю. Вопросов и у меня гораздо больше, чем ответов. Например: почему ты здесь?
— Карг меня отправил — с твоих же слов…
— Вот-вот, — кивнул я. — Не знаю, чего он добивался, но не имел в виду нас осчастливить — совершенно точно.
— Кажется… понимаю, — пробормотала она.
— В чем состоит твое задание здесь?
— Открыть школу.
— Учебная программа?
— Фрейд, Дарвин, Кант. Санитария, противозачаточные средства, политология, биология…
— Еще свободная любовь, атеизм и непогрешимость Папы Римского, — подхватил я. — Вот откуда деготь и перья — ничего удивительного. Или предполагался позорный стул?
— Всего только публичная порка. Я думала…
— Ну конечно. Благородные задачи, все до одной: нести просвещение варварам, процветание неимущим и свет истины застигнутым ночью невежества. Хорошо карг промыл тебе мозги.
— Но что плохого в такой работе? Если научить людей относиться разумно к своей жизни…
— Если бы кто планировал задание с фатальным исходом для агента… Лучше не придумаешь.
Где-то рядом послышались знакомые шаги. В который раз.
— Возможно, мне удастся решить загадку, — раздался в проеме кухонной двери знакомый елейный голос.
Вот он, карг, — в местном грязно-коричневом сукне, глядит безмятежно. Подойдя к столу, робот сел напротив меня. Так уже было когда-то.
— Являться без приглашения входит у тебя в привычку, — сказал я.
— Но почему бы и нет, мистер Равель? В конце концов, это мой пикничок.
Карг вежливо улыбнулся Мелии, но та глядела холодно.
— Это вы отправили меня сюда? — спросила она.
— Как и предположил агент Равель. Вы навлекаете на себя неприятности; избавление от них — задача мистера Равеля.
— Но чего ради?
— Объяснение было бы очень сложным, мисс Гейл, — Карг развел пухлыми ручками. — Мистер Равель, пожалуй, мог бы разобраться — коль скоро он тонкий знаток подобных вопросов.
— Манипуляция, — скривился я. — Многое приходится учитывать, когда собираешь главную темпоральную последовательность заново. За каждым событием должна быть причинная цепь: без этого нет энтропийной стабильности. Сбрасывать нас сюда без толку — хотя бы и силами карга, всегда готового помочь.
— А где он был, когда мы встретились на Берегу Динозавров? В тот самый вечер? Почему не появился тогда?
— Ответ простой. Карг не знал, где мы.
— Я разыскивал вас. Десять лет вы никак не давались в руки, — объяснил карг. — Но у меня, мистер Равель, времени всегда достаточно.
— Тогда, на заброшенной станции, где мы нашли старую даму, — ты был рядом.
— Да, — кивнул карг. — Я ждал полвека — и промахнулся на несколько секунд. Но сейчас это не имеет значения. Мы здесь и вместе — в полном соответствии с моими планами.
— Твоими планами?.. — отозвалась Мелия и замолчала надолго. Карг выглядел довольным. Может, он и вправду испытывал удовольствие. Карг — машина хитрая.
— Разумеется. Мои действия редко когда бывают случайны, мисс Гейл. Иногда действительно приходится полагаться на статистические методы — разбрасывать тысячу зерен, чтобы дать одному взойти, — но в конечном итоге результат всегда предсказуем. Я создал условия, чтобы мистер Равель смог найти вас, позаботился о мотивации — и последовал за ним.
— И чего же ты хочешь теперь — когда мы здесь? — спросил я.
— У меня есть для вас задача, мистер Равель. Для вас обоих.
— Опять?..
— Мне необходимы два агента, обязательно люди, для участия в процессе калибровки одного деликатного аппарата. Причем годятся лишь два человека, связанные достаточно тесными узами. Вы с мисс Гейл прекрасно подойдете.
— Ты ошибаешься, — отрезала Мелия. — Агент Равель и я — коллеги, не более того.
