– Вскоре? – поднял брови Сварог. – Королю,
как вы только что сказали, едва за пятьдесят, и он, по-моему, мужик крепкий…
– Да у него рак печени, – безмятежно сказал
Брагерт. – Самое большее через месяц он сляжет, а там пойдет быстро… Об
этом еще не знает ни он сам, ни его лейб-медики – но мой-то врач знает…
Случается, в таких случаях канцлер приказывает нам помочь врачами и
лекарствами. Но Ужасному он что-то не намерен помогать…
– Почему?
– Высокая политика, – пожал плечами
Брагерт. – Как специалист по Ронеро, могу строить версии – на мой взгляд,
канцлеру не по вкусу чересчур тесное сближение Ужасного со Снольдером. Канцлер
предпочитает властвовать, разделяя. А Делия терпеть не может Снольдер – ее
стародавние распри больше волнуют, чем отца, она по молодости лет не политик…
Что означает в будущем соответствующую смену сановников и ориентации…
Сварог взглянул на Гаудина. Тот оставался невозмутим.
Интересно, есть где-нибудь во Вселенной места, где слова «высокая политика» и
«дерьмо» – не синонимы? Ох, вряд ли…
Брагерт сказал:
– Если вы ждете от меня каких-то обобщений – могу
сказать, что Ронеро не лучше и не хуже всех прочих государств. И потому, мысля
глобально, не так уж и важно, под чью корону угодят три королевства…
Признаться, я охотно отправился бы с вами в Равену. Так и не успел в свое время
исследовать знаменитые столичные подземелья. Второй подземный город, лабиринты,
катакомбы, где-то в глубине смыкающиеся с подземельями, построенными еще до
Шторма, – кладезь тайн и открытий…
– Это лорду Сварогу вряд ли понадобится, – сухо
сказал Гаудин. – Не думаю, чтобы у него нашлось время лазать по
подземельям. Особенно тем, что построены еще до Шторма. У него хватит своих
опасностей.
– Кого вы ему даете?
– Мару.
Брагерт присвистнул и сделал большие глаза:
– Я вас поздравляю, лорд Сварог. Вас ждут незабываемые
впечатления.
– Ветрогон, конечно, – сказал Гаудин Сварогу в
коридоре. – Но других к нам и не заманишь… Сюда, прошу вас. Познакомитесь
с будущей напарницей.
Войдя первым, Сварог недоуменно огляделся. Никакой дамы в
комнате не обнаружилось – в кресле сидела лишь девчонка лет четырнадцати, с
темно-рыжими волосами и темно-синими глазами. Костюм на ней был
темно-коричневый, мужской – такой носят слуги в замках. Но, пожалуй, все же не
горничная – волосы подстрижены по-мужски коротко, едва прикрывают уши, а глаза
чересчур дерзкие и уверенные даже для балованной служаночки.
– Проходите, – Гаудин легонько подтолкнул его в
спину. – Знакомьтесь. Это и есть Мара, ваша напарница. Мара, это лорд
Сварог, твой командир.
Девочка встала и, вытянувшись по-военному, коротко
поклонилась Сварогу. Теперь она походила на смазливого кадета.
Сварог растерянно обернулся к Гаудину:
– Это что, розыгрыш какой-то?
Гаудин усмехнулся одними губами:
– Представьте, не один человек простился с жизнью,
потому что был настроен столь же несерьезно, как вы сейчас…
Мара смотрела на Сварога серьезно, не без дерзости.
– Нет, ну как это… – пожал он плечами.
– Встаньте к стене, – сказал ему Гаудин. –
Вот так. – Он достал из воздуха длинную серебряную шпильку, протянул Маре
и что-то шепнул.
Девчонка подняла шпильку перед собой в вытянутой руке, держа
двумя пальцами за середину. Выпустила. Глядя Сварогу в глаза, поддала в падении
носком черного башмака.
Над ухом Сварога глухо стукнуло, и, скосив глаза, он
обнаружил, что шпилька торчит в резной панели впритирку к его виску. Это
впечатляло.
– Вам, понятно, метательное оружие ничем не
грозит, – улыбнулся Гаудин. – Но житель земли был бы уже мертв…
Говоря это, начальник восьмого департамента извлек из своих карманов
шаур, направил его на Мару, стоящую к нему спиной, лицом к Сварогу. И нажал на
спусковой круг.
Сварог знал, как быстро летают зубчатые серебряные
звездочки, выпущенные из шаура, и какой убойной силой обладают. И не мог
поверить, что Гаудин все делает всерьез до тех пор, пока не убедился воочию.
Пока та самая звездочка не вошла в дерево стены рядом с недавней шпилькой. А
Мара, которая должна, казалось бы, с серебром в спине валиться на пол, шепча
предсмертные проклятия, живая и невредимая стояла уже чуть ли не рядом с
Гаудином и смеялась глазами, глядя на недоумение графа Гэйра. «Разве
человеческая реакция и ловкость способны на такое?» – посетило Сварога
сомнение… вот только в чем? Что перед ним живой человек? что его не водят за
нос мастерскими фокусами?
– Попробуйте ее взять, – еще раз улыбнулся Гаудин
(на сей раз издевательски, показалось Сварогу). – Просто скрутить. Но
предупреждаю: всерьез, в полную силу.
«Ладно, еще поглядим, ху есть ху. В полную силу так в полную
силу…» Сварог отстегнул меч, поставил его в угол и двинулся вперед, чуть
расставив руки, готовый мгновенно уйти в защитную стойку. Подошел так близко,
что отлично мог рассмотреть нос в веснушках и густые ресницы.
Девчонка, глядя ему в глаза, едва заметно напряглась. Сварог
прищурился, сделал еще шаг.
Он так и не успел заметить ее броска. Только что стояла у
стены – и вдруг ее там не стало.
На него налетел вихрь, и комната вздыбилась, выбив пол
из-под ног.
Когда его оставили в покое, он обнаружил себя лежащим в
углу, позорно распластанным в нелепой позе. Вскочил. Девчонка стояла в прежней
позе стойкого оловянного солдатика, только глаза чуть заметно смеялись.
– Попробуете еще? – любезно предложил Гаудин.
– Нет, спасибо, – Сварог сердито
отряхнулся. – С меня довольно. Верю. Скажите, а она вообще-то живая?
Настоящая?
У него возникло стойкое убеждение, что Гаудин про себя
покатывается со смеху.
– Мара, покажи лорду Сварогу, что ты настоящая, –
невозмутимо сказал Гаудин.
Клятая девчонка, покачивая бедрами, походкой манекенщицы
подошла к Сварогу почти вплотную, закинула голову, приоткрыла рот, провела
языком по губам и, прищурившись, послала ему столь зазывный и чарующий взгляд,
что Сварога поневоле проняло, и всерьез.
Настолько всерьез, что обуяло беспокойство – как бы это не
стало заметно окружающим.
Она медленно подняла руки и сомкнула запястья у него на шее.
Сварог с некоторой опаской отвел ее руки и мог бы поклясться, что Гаудин
фыркнул под нос.
– Она живая и настоящая, – сказал Гаудин. –
Когда-то мы пережили краткий период увлечения роботами и думающими машинами, но
все кончилось серией весьма неприятных и печальных инцидентов, о которых мы
как-нибудь поговорим за бокалом вина у камина… Когда случится спокойный вечер.
Мара, подожди в коридоре.
