– Она не поранится. Не тот ребенок.
– Да, ребенок, я бы выразился, крайне энергичный и
своеобразный. Милорд, осмелюсь спросить, не означает ли ее появление, что вы
опять собираетесь… путешествовать?
– Боюсь, так оно и будет, – сказал Сварог. –
Давайте пакет. Можете идти.
Он снял с подноса желтый цилиндрический сверток. Обертка
сразу же рассыпалась при его прикосновении в мгновенно растаявшую пыль, оставив
на ладони синий стержень с черной головкой – здешнюю видеокассету. Сварог сунул
ее в круглое отверстие, придавив пальцем черную головку до упора, коротким
мысленным приказом нажал клавишу. Попятился, не оглядываясь уселся в кресло,
закурил.
Экран вспыхнул, налился неправдоподобно сочными красками.
Молодой человек в светло-сером и алом, снятый сбоку двигавшейся рядом с ним
камерой, быстро шагал по аллее, меж двух рядов усыпанных крупными алыми цветами
кустов, придерживая меч левой рукой и широко отмахивая правой.
Взглянул прямо в объектив, взмахнул ладонью, словно
собирался отдать честь, но передумал в самый последний момент, улыбнулся во
весь рот. По улыбке и взгляду Сварог понял: снимает женщина, и отнюдь не чужая.
Сварог застыл с сигаретой у рта.
А фильм продолжается, тот закуривает, держа сигарету до жути
знакомо – меж безымянным и средним, а большой и указательный сомкнуты в колечко
– вот он стоит, опершись локтем на крышу низкого синего браганта, вот он беседует
с кем-то незнакомым, движения размашистые, но четкие, и оттого кажутся
отрепетированными, выверенными. Все. Экран вспыхивает беглым мерцающим светом.
Сварог вернул запись чуть-чуть назад, остановил кадр.
Вопреки всем ожиданиям, он не почувствовал ни особого
удивления, ни потрясения. Был к чему-то подобному подсознательно готов.
Возможно, уже догадывался сам, но не хотел облекать догадки в четкие мысли и
слова…
Пропавший где-то в Море Мрака лорд Сварог, граф Гэйр. Он же
– военный летчик майор Сергей Васильевич Сварог, пропавший без вести где-то над
ближневосточными песками, там, где официально словно бы и не было никогда ни
его самого, ни друзей, ни их истребителей. Его жесты, его походка, его голос,
поворот головы, манера курить и смеяться, стоять, опершись локтем.
Отстраненно, механически Сварог подумал, что все сходится и
все объясняется. И то, что отец был сиротой и не имел ни двоюродных, ни
троюродных, никаких вообще родственников, и то, что случайно встреченный
Сварогом полковник, окончивший летное училище в том же выпуске, не помнил среди
своих однокашников никакого Сергея Сварога, и даже то, что отец любил мурлыкать
под нос совершенно неизвестные мелодии. И его прямо-таки фанатический интерес к
астрономии и истории – должно быть, настойчиво искал хоть малейший след,
пытался определиться в пространстве и времени…
Понять чужой язык, врасти в чужую жизнь, озаботиться нужными
документами, создать биографию и сделать так, чтобы никто никогда не задавал
вопросов, – пустяки для мага. Особенно если он оказался в мире, где
конкурентов и соперников в колдовском искусстве у него нет.
Безусловно, какое-то время он укрывался где-то,
присматриваясь, приглядываясь, изучая. У него была масса времени, ему не
грозила ни голодная смерть, ни бдительный участковый…
Означает ли его вторичное исчезновение, что сила,
вышвырнувшая его в другое время, в чужой мир, достала и там? Безусловно, на
Землю двадцатого века он попал помимо своего желания… Безусловно, к его
исчезновению из двадцатого века приложили руку вовсе не земляне… А может он сам
нашел способ покинуть неродной мир?
Сварог в свое время кое с кем встречался, осторожно, на
полунамеках поговорил с теми, кого словно бы и не было никогда в Сирии.
Именно потому, что их там словно бы и не было, отцовский
«МиГ» искали очень долго и очень старательно. Местные коммандос, обыскавшие
огромные пространства, были отнюдь не лопухи и в песках чувствовали себя
увереннее, чем дома. Но не нашли ни единого обломочка. И вертолеты вернулись ни
с чем. Никакого воздушного боя не было, «Фантомы» «вероятного противника» в
этом квадрате не появлялись. Перелета к противнику не было.
Просто-напросто еще один из множества самолетов, которые
взлетели однажды да так и растаяли в небе, как потом оказалось. Случается, иных
находят – через десять, двадцать, полсотни лет. Других, скорее всего, так и не
найдут никогда.
В какую же графу занести «МиГ-17ПФ» с сирийскими
опознавательными?
Истребитель в тогдашнем тамошнем камуфляже –
светло-коричневые пятна вперемежку с темно-коричневыми, на фюзеляже и крыльях –
зелено-бело-черные круги с тремя красными звездочками на белом кольце, и на
киле – сирийский флаг…
Выключив экран, Сварог встал, прошелся взад-вперед вдоль
высоченных книжных полок. Никакой радости – одна вялая грусть, вызванная
неразрешимостью загадки. Почему он стал именно военным летчиком? Имело это
какой-то смысл и цель? И, кстати, что за женщина снимала настоящего Гэйра на
камеру?..
В том, что выбор отца пал на профессию пилота, может быть,
сыграло роль желание утолить тоску по полетам на высоте облаков и летучих
замков. А почему при этом и военным? Не оттого ли, что отец не исключал своего
ухода с Земли, из двадцатого века, и готовился к нему? Готовился не для себя, а
для тех людей, что были ему родными и близкими на неродной планете. Чтобы его исчезновение
стало для них менее болезненным и более объяснимым.
Теперь он знает, почему оказался здесь, на Таларе. Вместо
кого. Одна загадка снята. И на ее место заступило сразу несколько новых. Где
отец? Жив ли он? Как его найти?
В том, что он будет искать ответы, искать отца, Сварог не
сомневался. Сколько ему как лару отведено лет жизни? Семьсот? Если надо, все
семьсот и проищет. Пока не найдет или не убедится, что отца нет ни на этом, ни
на том свете.
Сварогу припомнился разговор, состоявшийся в этом же замке в
первую ночь его пребывания на Таларе, оказавшейся ночью полнолуния, с предками
графа Гэйра, теперь выясняется – с его собственными предками. Тогда в
портретной галерее один из призраков (в далеком своем материальном прошлом
адвокат) сказал, что последнего графа Гэйра нет ни среди живых, ни в Царстве
Теней. И добавил – «это само по себе странно». Сварог, не знавший еще, что речь
идет об отце, ничего не уточнял, не расспрашивал, что бы это все значило, что
именно известно им, обитателям того самого Царства Теней, что следует ему, на
их взгляд, предпринять, дабы отыскать бесследно пропавшего человека. Теперь, в
следующую ночь полнолуния он не преминет прийти в портретную галерею и задать
свои вопросы. Еще он посетит Мистериор, который и затеял тот самый эксперимент
с розысками канувшего в Море Мрака графа Гэйра, окончившийся появлением среди
ларов его, Сварога. Пускай советуют, что ему делать. Но все же больше всего
надежд Сварог возлагал на Магистериум с его технической мощью и накопленным
огромным запасом знаний.
Если потребуется на кого-то надавить, чтобы заставить
шевелиться, заставить помогать, то он надавит, будьте уверены. Воспользуется
знакомством с императрицей, Гаудином, иными влиятельными сановниками, приставит
нож к чьему-то горлу – неважно, но он добьется, чтобы ему обстоятельно ответили
на все вопросы. И начнет действовать. А то, что они, дескать, уже искали графа
Гэйра и не нашли, вернее, нашли да не того, ничего не значит. Не может быть,
чтобы они испробовали все методы. Вполне допустимо, что им мешает стандартность
их мышления. Занаученность его или, наоборот, замистериоренность. Да и не
испытывали они такого уж большого желания разыскать во чтобы то ни стало, какое
возможно только тогда, когда дело очень личное. Так, любопытство – куда это,
интересно, люди деваются?
