Коляска подъехала к золоченой ограде королевского дворца.
Четверо Золотых Кирасир, несших стражу у распахнутых ворот, не шелохнулись, не
повели и бровью – вышколенные дворцовые стражи, привыкшие оборачиваться живыми
статуями.
Как тут не вспомнить было советский пост номер один у
мавзолея с известными на всю страну своей образцовой строевой подготовкой
часовыми. Разные миры, разные страны, одинаково вымуштрованные караульные.
Правда, патриархальными нравами здесь и не пахло – стоило Сварогу пройти под
руку с графиней в высокие ворота и сделать несколько шагов по широкой аллее,
обрамленной подстриженными в виде львов темно-зелеными кустами, он заметил
внутреннюю охрану. Рослые молодцы с равнодушными лицами, в сверкающих золотом
голубых ливреях камер-лакеев, прохаживались там и сям, словно бы не замечая
ничего вокруг, небрежно поигрывая длинными, увенчанными королевским гербом
тростями из лакированного дерева. Сварог уже был наслышан о мастерстве здешних
оружейников, наловчившихся прятать в такие трости и клинки, и пистолеты.
Камер-лакеи попадались навстречу в самых неожиданных местах,
кое-где их было больше, чем степенно гулявших придворных, – король,
переживший четырех братьев-соперников, неплохо знал историю. А история учит: на
одного венценосца, настигнутого кинжалом убийцы посреди оживленной городской
улицы, приходится десятка полтора, убитых в собственном дворце, а то и в
собственной спальне…
Где-то поблизости негромко играл оркестр. Очаровательно
улыбаясь встречным дворянам, графиня быстрым шепотом то и дело наставляла:
– Можете вертеть головой, вы же провинциал, никто не
удивится. Обнажите голову – на этом месте испустил последний вздох Эльгар
Великий, традиция предписывает… Вон на том мостике, каменном, с барельефами,
гвардейские офицеры закололи графа Сувазана, фаворита, дурно влиявшего на
Магона Третьего… А в той вон беседке во времена Хродгара Красавчика барон Боклю
застал с любовником свою ветреную супругу и зарубил обоих одним ударом, на
каменной скамье до сих пор видна щербина от меча. Кое-кто уверяет, что призраки
влюбленных до сих пор появляются в Календы Фиона, но я сама не видела…
Сварог старательно вертел головой, занятый своими мыслями.
А думал он о том, что надо искать зацепку, ниточку того
клубка, который необходимо во что бы то ни стало распутать. Ведь где-то здесь,
за оградой королевского дворца, в том месте, куда направлены жала всех
ронерских интриг, где разыгралась ночная драма, окончившаяся исчезновением
принцессы, не может не отыскаться нечто, что укажет в каком направлении нужно
вести поиски.
– Обычно Делия в это время гуляла в сосновой
роще, – тихо сказала графиня, когда они вышли к фонтану. – Эта
поступает точно так же…
Все встречавшиеся им дружески раскланивались с графиней,
удостаивая Сварога лишь мимолетными взглядами, – но это, конечно же, не
означало, что о его появлении не станут судачить. Более того – весть о его
прибытии непременно попадет в газеты. Знать бы только, кто равнодушно пробежит
взглядом колонку «Сегодня в наш город…», а кто…
– Помилуйте, какая неожиданная встреча! – раздался
веселый голос.
Перед ними стоял герцог Орк – в зеленом бархатном костюме, с
неизменной серьгой в ухе. Улыбнулся Сварогу весьма дружелюбно:
– Очень рад вас видеть, лаур, вот только не припомню
вашего имени, уж не посетуйте…
– Барон Готар, к вашим услугам, – сказал Сварог,
оценив его предусмотрительность.
– Ах да, в самом деле… – он цепко глянул на
Мару. – Эта очаровательная юная дама, должно быть, ваша племянница?
– У вас отличная память, – сказал Сварог.
– Рад познакомиться, лауретта, – герцог поклонился
Маре самым изысканнейшим образом. – Вы, кажется, спешите куда-то? Не смею
задерживать, да и сам спешу… Принцесса Делия сейчас в сосновой роще. Да,
принцесса Делия… – повторил он со странной интонацией. – Барон,
навестите меня нынче же. Найдется о чем поговорить. Адмиральская, шесть. Для
вас я всегда дома. Честь имею.
Он поклонился и заспешил навстречу блондинке в палевом
платье, показавшейся на боковой аллее.
– А с ним у вас какие отношения, графиня? – с
интересом спросил Сварог.
– Никаких. Я лучше пойду в королевский зверинец и
отдамся первому же леопарду. Будет гораздо безопаснее.
– Ого…
– Это страшный человек, – тихо сказала графиня.
– Почему?
– Потому что никто не в состоянии понять, что ему, в
конечном счете, нужно от жизни. От таких следует ожидать всего, и финал бывает
самым неожиданным…
Сварог вспомнил, что уже слышал от Гаудина что-то похожее.
Мимо плещущих фонтанов, украшенных позеленевшими медными
статуями, и игрушечных замков в рост человека они прошли в сосновую рощу. Роща,
конечно, была ухоженная и благоустроенная – мощеные дорожки, беседки,
павильоны… Придворных здесь, в отличие от аллей, оказалось превеликое
множество, и Сварог вскоре высмотрел центр притяжения – по дорожке
прогуливалась Делия в сиреневом платье, увлеченная беседой с высоким представительным
стариком в коротком синем плаще и мундире камергера, сплошь затканном золотыми
королевскими лилиями.
– Герцог Сенгал, – тихо пояснила графиня. –
Через подставных лиц владеет крупным торговым домом «Субур Насс и сыновья».
Милорд Гаудин в последнее время начал им всерьез интересоваться.
– Почему?
– Иные корабли герцога подозрительно зачастили к
берегам Диори. Давно уже идут слухи, что на Диори, если повезет сохранить
голову на плечах, можно отыскать что-то связанное с магией Изначальных. Тех,
кто населял Талар до прибытия наших предков…
– Я знаю, что такое Изначальные, – сказал
Сварог. – Слышал краем уха…
– Между прочим, Сенгал из тех, кто держит сторону
Делии. В последние дни они почти неразлучны.
– В последние дни? – задумчиво повторил Сварог.
– Он идет к нам…
Герцог раскланялся с графиней, и завязалась пустая светская
болтовня, но у Сварога осталось твердое убеждение, что Сенгала интересует
главным образом Мара.
Заметить сие, прямо скажем, было нетрудно. Взгляд герцога
беззастенчиво раздевал именно племянницу барона Готара, Сенгал оказался в
непосредственной близости именно от юной особы, большинство его комплиментов
адресовалось не кому-нибудь, а опять же Маре.
Видимо, то же подметила и графиня, она быстро сказала:
– Займите беседой прелестную племянницу барона, герцог,
я обещала представить барона принцессе. Нужно поспешить, пока вокруг нее никого
нет…
Герцог охотно подал руку Маре и повел ее прочь. Сварог
уставился ему вслед, сосредоточился…
За плечами герцога трепетали широко распахнутые крылья
странных очертаний, не похожие ни на птичьи, ни на нетопырьи, сотканные словно
бы из буроватого тумана, окаймленного широкой черной полосой. Временами
угольно-черные вспышки превращали крылья в лоскуты непроглядной Тьмы. Как
Сварог ни рылся в памяти, ассоциаций и параллелей подыскать не мог – эта
разновидность зла знатокам Гаудина оказалась неизвестной. Но в том, что Сварог
видит перед собой Зло, сомневаться не приходилось. Судорога невольного
омерзения прошила его от макушки до пят, и он поскорее вернул себе обычное
зрение. Итак, неведомое зло, имевшее прямое касание к черной магии, – но
магия эта странная, неизвестная, не значившаяся в каталогах восьмого
департамента…
