– Бросьте. Всех все равно не успеете обойти.
– Но какое богатство…
– Лучше объясните, как мне извлечь из узилища нашу
единственную надежду?
– Просто сорвите пробку. Только учтите: если верить
авторитетам, джинн выполняет лишь три желания, потому формулируйте четко и семь
раз отмерьте… – Студент отвечал без всякой заинтересованности. Возможно,
будь лицо Сварога чуть мягче, студент тут же рискнул бы и предложил перенести
побег на следующую недельку, пока этот подвал не будет ими исследован
досконально.
– А если он разбушуется?
– Выбора нет. – Леверлин огляделся. – Коли уж
он начнет все крушить, есть утешение: нас завалит этими великолепными бочками,
а если особенно повезет, мы успеем захлебнуться в вине.
Сварог достал кинжал и принялся ковырять пробку, маленькую,
покрытую толстым слоем чего-то вроде смолы, почти окаменевшей. Порезал палец,
выругался.
– Осторожно, – прошептал за его спиной Леверлин.
– Соскользнуло лезвие, черт… Ну!
– Ну! – откликнулось эхо.
Он поддел пробку острием, надавил, и она, чмокнув, вылетела,
описала дугу, укатилась за бочки. Из горлышка сосуда неспешно пополз то ли дым,
то ли туман удивительно чистого алого цвета. Сварог едва удержался, чтобы не
закинуть сосудик подальше в угол. Дым ширился, но не расплывался, не таял, края
его оставались четко очерченными, он взмыл к потолку и постепенно принял облик
полупрозрачной человеческой фигуры – понятно, лишенной всякого восточного
колорита вроде чалмы или халата. По ней непрестанно пробегали словно бы волны
зыбкого холодного огня, она светилась изнутри, мерцала, рдела, как угли в
прогоревшей печи, то темнея, то наливаясь алым пламенем. Лицо походило на человеческое,
только уши были острые, а подбородок раздвоен, как коровье копыто.
Джинн, колыхаясь под сводами, смотрел на них, а они
таращились на него, задрав головы. Леверлин опомнился первым:
– Кто ты?
Глава 5
Побег по-графски, с участием джинна
– Я – Урак-Омтар, дух огня, – ответил джинн не
столь уж и оглушительным, но странно рокочущим голосом, казалось заставившим
вибрировать и барабанные перепонки, и череп Сварога. – Это вы меня
освободили?
– Мы, – опомнился и Сварог. – Надеялись, что
и ты нам поможешь, мы и сами в беде…
– Я знаю закон, – пророкотал джинн. – Его
нарушают духи воздуха и воды, они непостоянны, изменчивы, как ветер и вода, но
огонь благороден и чист. Если не знаете, кому верить, верьте духам огня… ну и
земли, пожалуй. Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый
из могучих? – Странно, но слова джинна эхо не рождали. Впрочем, Сварог тут
же вспомнил, что у призраков и тени не бывает.
– Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни названия
страны, где он правил, – сказал Леверлин.
И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот
джинна.
– Так ему и надо, собаке в черной короне! Его забыли, а
я жив! Значит, и Шангара больше нет? – Холодный огонь внутри фигуры
вспыхнул ярче, а глаза заполыхали, как паровозные топки.
– А где был этот Шангар? – спросил Леверлин.
– На полуденном восходе континента, – сказал
джинн. – Небольшая страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше,
и по морю, кроме трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели
вулканы… – Последнее слово джинн произнес с таким трепетом, с каким
фанатки-соплюшки во времена Сварога произносили «Ласковый май».
– Вам это о чем-нибудь говорит? – спросил Сварог.
– Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы
давно потухли, веков сорок назад… Ну да, все знали, что Горрот вырос, как на
фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии…
«Эха нет, а круги по налитому в ковшик вину
разбегаются, – с удивлением подумал Сварог. – Поди разберись, какая
сверхъестественная сила здесь рождена добром, а какая – злом…» Впрочем, амулет
на его шее оставался теплым. Значит, пока опасаться нечего.
– Вулканы погасли? – забеспокоился джинн. – Я
не могу без вулканов, я дух огня… – И холодный огонь внутри фигуры
затрепыхался с удвоенной силой.
– Не паникуй, – успокоил Леверлин. – На
островах еще найдется пяток вулканов, без жилья и купанья не останешься… Ах,
лорд Сварог, как бы мне хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для
историков сведения…
– Я соскучился, – сказал джинн. – Хочу на
свободу. – Теперь, выбравшийся из сосуда, оглядывающийся, он ни капельки
не походил на зануду-архивариуса. И тратить время на пространные
разглагольствования был, кажется, не намерен.
– Мы тоже, – сказал Сварог. – Но дело в том,
что мы даже не на Таларе…
– И вас сюда посадили, как это у людей принято? –
Джинн огляделся. – Дверь без заклятий. Сейчас дуну…
– Стой! – заорал Сварог. – Подожди ты! Нам не
из подвала нужно выбраться, а из города…
Джинн снисходительно усмехнулся, деловито присмотрелся к
стенам подвала:
– Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить?
Как желаешь?
– Не спеши, – сказал Сварог как ужаленный. Чем
дальше, тем шустрее вел себя джинн, и за ним, оказывается, нужен был глаз да
глаз. – Я хочу, чтобы, когда я тебя попрошу, все в городе уснули. Все
живое, кроме меня, его, здешней царицы и трех моих матросов. Пусть и марги
уснут… Можешь сделать?
– Что еще за марги? – не понял джинн. Выслушав
Сварога, кивнул: – Пойду посмотрю.
Он сжался в крохотную алую точку, микроскопический огонек
метнулся вверх, к двери.
– Довольно мирное создание, – сказал Сварог,
утирая пот. Потянулся к ковшику и сделал добрый глоток.
– Пока ему не приказали развалить город… Судя по старым
книгам, дух огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко.
Однако у меня, я вижу, хватит времени…
Он проворно налил себе еще ковшик и принялся смаковать. Вниз
пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна.
– Ничего трудного, – пророкотал он. – Это
живые существа, не владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня –
внутри у них горит свой огонь… Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты назвал.
Это первое желание?
– Да, – сказал Сварог, нимало не удивленный тем,
что и у джиннов встречается чувство юмора. Пусть и специфическое. – Теперь
второе – ты быстренько домчишь корабль, на который мы сядем, до места, которое
я тебе укажу.
– Третье желание? – Острые уши прижались к черепу,
раздвоенный подбородок вытянулся вперед, словно джинн боялся пропустить хоть
слово. Словно столь диковинное волшебное существо, как джинн, в принципе могло
пропустить хоть слово.
– А вот с третьим придется несколько дней подождать.
Идет? Ты просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней?
