Во дворе стояли Сантос и Эрни, беседуя. Эрни сложил руки на груди, а Сантос, поглаживая свои большие усы, что-то говорил. Земля, на которой они стояли, была влажной, но не затопленной — вся вода быстро впиталась в почву.
— А, мистер Эдгар, — сказал Сантос. — Мы как раз спорили — остаться здесь или возвращаться в Манаус. Если останемся, рискуем дождаться еще более сильных наводнений, но доктор Харрис утверждает, что еще не закончил свое дело. Что скажете?
Томас с трудом соображал, голова гудела от тяжести. Он прикрыл глаза — веки будто налились свинцом.
— Да. Это так, я бы хотел уехать, да.
— Водички испугался?
Эрни оскалил зубы, улыбаясь ему.
— Дело не в этом. — Он вздохнул. Сегодня трудно со словами. Языку лень. — Моя работа выполнена.
— Выполнена? — переспросил Сантос. — А как же ваша бабочка, сеньор? Вы же не собираетесь отказываться от нее?
— Нет. Да. Не знаю.
Дрожащими руками он отвел волосы со лба. Зачесался очередной укус очередного насекомого. Что это с ним? Лес утратил свои краски и потускнел — для него это теперь не цветущая среда обитания его любимых бабочек, а душное, грязное место с бестолковой растительностью, где кишат змеи и кусачие насекомые. Он жаждал ощущения свежести ветра, легкого прикосновения пальцев Софи на шее. Ноги под ним подогнулись.
— Осторожно!
Эрни схватил его в охапку, как раз когда колени его погрузились в грязь, и рывком поставил на ноги.
— Сдается мне, ты еще не совсем здоров, Том, дружище.
Нездоров? Или просто ослаб от постигшего его разочарования? Он сосредоточил все усилия своего организма на том, чтобы стоять ровно.
— Предлагаю вам вернуться в Манаус, — сказал Сантос. — Дайте себе выздороветь.
— Хорошая мысль, — отметил Эрни, — И я отстану от тебя со своими шутками наконец. Это вполне может пойти тебе на пользу. Слушай, что тебе твой врач говорит.
Джордж Сибел возник рядом с ними, под его ногами чавкала грязь.
— Что происходит?
— Мы отправляем мистера Эдгара обратно в Манаус, отдохнуть, — объявил Сантос. — А вы, мистер Сибел? Все еще больны?
— Не думаю, — сказал Джордж.
Он избегал взгляда Томаса и смотрел то на Сантоса, то на Эрни, то в землю.
— Антонио отправится с вами, — продолжал Сантос. — Вам просто нужна нормальная постель в прохладной комнате. Немного благ цивилизации, как дома.
— Дома?
Это слово повисло в воздухе рядом с Томасом — так близко, что его можно было потрогать.
— Будет вам, мистер Эдгар! Я не имел в виду Англию. Вам нельзя сдаваться сейчас. Неужели вы хотите вернуться домой побежденным?
Томас медленно покачал головой из стороны в сторону. Как осел, подумалось ему.
— И я так думаю. Все, что вам нужно, — это отдых.
— Могу ли я… — Он запнулся, набрал в легкие воздуха и только потом смог закончить фразу: — Могу ли я взять с собой Жоакима?
Он произнес это шепотом, выдохнув вместе с воздухом, который он только что набрал. Было слышно, как зазвенело напряжение между ним и Джорджем, который стал медленно пятиться назад.
— Жоакима? — переспросил Сантос — Того мальчика? Полагаю, что да, если остальные джентльмены смогут обойтись без него до возвращения Антонио. Мистер Сибел? Вы закончили свои дела с нашим юным другом?
Ему показалось или Сантос действительно посмотрел на Джорджа многозначительно? Джордж кивнул и уставился на землю, как будто это она выдала его. Уши его выразительно пылали, хотя они могли просто обгореть на солнце — наверное, Томас не замечал этого раньше.
— А кто же мне будет помогать? — спросил Эрни, — Мне еще не раз придется таскаться с этими тяжелыми тварями.
— Я помогу, — откликнулся Джордж. — Из-за дождя насекомые попрятались, и мне пока нечего собирать. Могу помочь тебе набивать чучела.
— Боже сохрани, — сказал Эрни.
— Мануэль сможет сопровождать вас, — произнес Сантос.
Словно в ответ на свое имя, Мануэль появился из хижины, где располагалась кухня. Он еле ковылял по сырой земле, не отрывая глаз от перепачканных грязью ног. На первый взгляд он выглядел почти так же, как вчера, и все-таки в нем что-то переменилось. Колени у него почти не гнулись, а все тело так и клонилось к земле. Что Сантос сделал с ним? Он шел, как будто его стреножили.
Томас извинился, сославшись на голод, и пошел искать Педро.
— Скажи, что Антонио сделал с Мануэлем, — произнес он по-португальски, входя в хижину, где готовили еду.
Педро испуганно посмотрел на него и приставил палец к губам, но Томас знал, что все далеко и не услышат их.
— Не больше того, что можно было ожидать, — прошептал Педро.
Прихрамывая, он подошел к Томасу и стал говорить ему на ухо:
— Мы должны быть очень осмотрительны на этой работе. Но пусть Мануэль еще скажет спасибо, что он слуга, а не сборщик каучука.
Он покачал головой — слишком много сказал.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Томас. — И почему вы оба не уйдете с работы, если так боитесь совершать ошибки?
Педро засмеялся — это был сухой и глухой звук, похожий на жужжание одинокой осы в осином гнезде.
— Уйти? Это невозможно.
— Но почему?
Педро повернулся к нему спиной и стал крошить местный фрукт, похожий на банан. Томас только сейчас заметил мертвого ревуна — обезьяна свисала со стола, как меховая накидка. Глаза были съедены муравьями — на него смотрели пустые глазницы.
— У меня семья, дети, сеньор Эдгар. Как я их прокормлю?
— Можно найти другую работу.
Педро просто качал головой, избегая взгляда.
— А что бывает со сборщиками каучука?
Педро не отвечал.
— Педро?
Повар повернулся кругом. Песок скрипнул под его ногами.
— Не надо больше вопросов, сеньор Эдгар, если считаете меня своим другом.
Следуя по течению, лодка быстро плыла к Манаусу. Дождь лил на поверхность воды, взбивая реку до самых глубин. Нигде ему не было бы лучше, чем здесь и сейчас, — разве что, наверное, дома, в безопасности, — но мысль о том, чтобы вернуться с пустыми руками, была непереносима. И при этом что он делает? Едет в противоположном направлении от того места, где видели его бабочку, если верить Сантосу и если верить тому, что он сам видел — в действительности или в воображении.
И все же не стоит доверять Сантосу как источнику информации. Он мог с таким же успехом и придумать все эти факты, касающиеся бабочки. Что он сказал тогда во время обеда в Манаусе? «Где-то к северу отсюда есть долина, где они появляются тысячами, но только на закате солнца». Он называл ее гигантской красавицей. Что ж, Томас определенно нашел какую-то долину, но, возможно, тот разговор за обедом засел у него в мозгу, а потом наркотик и болезнь доделали все остальное.
