– Мы в розницу и не торгуем, – сказал капитан Зо с
хорошо сыгранным небрежным презрением, приличествующим серьезному купцу. –
Идешь из Фиортена или в Фиортен?
– Из, – лаконично ответил тот, ничуть не смущенный
холодной отповедью.
– Что там слышно?
– Там суматоха. Нагрянул отряд харланцев, молотит в
ворота бревном и требует кого-то им выдать. Отряд большой, сотни три. Сплошь
конница, причем гвардейская, – все в черном с белым.
– Интересно, – сказал капитан Зо. –
Расскажи-ка поподробнее. Я как раз еду туда за товаром, оставил там повозки и
людей, но если такая заварушка…
– Это точно, лучше переждать, – кивнул
циркач. – Под шумок почистят вашу милость от лишнего добра и хорошо еще,
если душу не вытрясут… А они могут. Законов в этих краях никаких не
наблюдается, равно как и властей.
– Это точно, – в тон ему сказал капитан Зо. –
Ну совершенно никаких, ты совершенно верно подметил, наблюдательный ты парень,
я смотрю, приятно с таким встретиться на дороге и побеседовать о всяком разном,
потому как бывает, неделями нового человека не встретишь, не поболтаешь о том о
сем, а тем более такого смекалистого, ведь в округе людей почитай что не
осталось, а если и попадаются, так тати или кто почище бывает, того и гляди,
ограбят или прирежут, ушки надыть держать на макушке, и оружие чтоб всегда под
рукой…
Он продолжал плести словесные кружева, небрежно, с застывшей
улыбкой, выплескивая этакий шизофренический поток сознания, и это не могло не
преследовать какую-то цель. И Сварог наконец понял. Капитан попросту ждал,
когда у встречного сдадут нервы, чтобы посмотреть, как он себя поведет. А
циркач, слушая идиотскую болтовню, явно занервничал…
– И скажи ты мне, друг любезный… – Капитан вдруг
замолчал и несколько мучительно долгих мгновений смотрел сверху вниз на
собеседника, меряя его взглядом. – А что это у тебя в мешке живое
ворочается?
Циркач молниеносно присел на корточки, протянул, не глядя,
руку к мешку, но в воздухе свистнуло короткое копье, с противным хрустом вошло
ему в шею, отбросило назад, и, пока он падал, в груди у него появились две
стрелы. Боцман Блай перекинул ногу через седло, спрыгнул и обрушил на мешок
страшный удар топора, принялся рубить, так быстро, что топор превратился в
туманную полосу. Раздалось шипящее мяуканье, тут же оборвалось, от мешка
плеснули зеленые брызги, он разлетелся под ударами на кучу лохмотьев,
перемешанных с кусками кого-то непонятного, истекающими густой зеленой
жидкостью: вот вроде бы ящеричья лапа, кусок перепончатого крыла, чешуйчатый
хвост, еще конвульсивно свивавшийся в кольцо…
Только теперь Сварог догадался выхватить меч. Но
вмешательства уже не требовалось: Циркач лежал неподвижно в нелепой позе,
подогнув колени к подбородку, а от мешка и неведомого живого существа остались
одни ошметки.
– Тьфу ты, – с некоторой даже скукой сказал капитан
Зо, разглядывая остатки твари из мешка. Сварог пригляделся. После атаки Блая
понять, кто это, было невозможно, но он уверился, что таких бестий ему пока
встречать не приходилось: крупная, больше варана, ящерица с крыльями, как у
летучей мыши, и вылупленными зенками, рыбья чешуя, тонкие лапы с тремя длинными
пальцами, увенчанными изогнутыми когтями, пасть щерится двумя беспорядочными
рядами кривых, разной длины зубов. Короче говоря, помесь неизвестно чего
неизвестно с чем… – василиск. Ничего интересного, тем более необычного. А
говорили, василиски окончательно перевелись.
– Он что, убивает взглядом? – спросил Сварог.
– Да нет, бабья болтовня. Но парализует качественно. Мы
провалялись бы достаточно долго, чтобы этот скот успел связать всех, как цыплят
на продажу, и радостно бежать за подмогой…
– Интересно, правду он болтал насчет Фиортена? –
мрачно спросил боцман Блай.
– Врал, конечно. И насчет осады, и насчет трех сотен.
Видишь ты где-нибудь следы большого отряда? То-то. И коням, и людям нужно
жрать. Слишком много овса и припасов пришлось бы с собой тащить. А путь из
Харлана неблизкий. Нет, я охотно верю, что харланская конница сшивается где-то
в Пограничье, но на сотни ей счет не идет. Несколько десятков. А у такого
отряда кишка тонка осадить Фиортен. Либо они торчат у Храма Ашореми, либо рыщут
ниже по реке. Басс дело знает. А этот был дурак. Сразу нужно было выпускать эту
тварь из мешка, а не разговоры разговаривать. Хотя приятели его могут поумнее
оказаться. Так что – всем быть начеку… Ладно, закопайте все это поодаль от
дороги и поторопимся.
Часа полтора они неслись то галопом, то размашистой рысью.
Когда по обе стороны дороги появились поля и необозримые виноградники, солнце
уже скрылось за горизонтом, и они еще долго ехали меж бесчисленных рядов увитых
лозой подпорок, поднимавшихся в гору. Кони начали стричь ушами и радостно
пофыркивать, без понукания ускоряя бег: чуяли близость жилья. Сварог и сам
явственно почуял запах дыма.
Капитан Зо остановил коня на перевале, обернулся к своему
отряду:
– Вот вам и Фиортен и, что характерно, никаких
харланцев вокруг.
Сварог подъехал к нему. Да, чтобы взять деревню, пришлось бы
повозиться. Окруженные высокой каменной стеной, в низине меж гор стояло
несколько сот крепких каменных домов под черепичными крышами, от которых
поднимались многочисленные дымки. Деревья, сады и огороды, амбары, в середине –
круглая большая площадь. На ней горели огромные костры, и на фоне высокого
желтого пламени мелькали в танце вереницы взявшихся за руки фигурок.
– Ваш старый капитан снова на высоте, – сказал
Зо. – Чтобы совместить приятное с полезным, я рассчитывал подгадать к
празднику, так оно и оказалось. Мы среди друзей, в полной безопасности, так что
можете поразвлечься. Но смотрите у меня, в меру. Неплохое место, лорд Сварог.
Деревня богатая, фригольдерская, а при переселении они лишились бы всех
вольностей, вот и решили остаться…
Тяжелые дубовые ворота распахнулись для них
беспрепятственно, едва караульные перекинулись парой слов с капитаном Зо.
Лошадей они оставили в конюшне у ворот, там же сложили и большую часть оружия,
но когда Сварог собирался снять меч, капитан перехватил его руку:
– Милорд, в этих краях меч всегда держат при себе. Даже
ложась спать в собственном доме, к постели прислоняют…
Позже, когда они всей гурьбой вышли на площадь, Сварог
убедился, что с оружием здесь и в самом деле не расстаются – и у пляшущих
вокруг костров, и у тех, кто стоял вокруг, даже у подростков, мечи висели на
поясах, даже женщины в ярких рубашках с широкими рукавами и белых коротких
юбках с искусной вышивкой носили длинные широкие кинжалы. Понятно, в здешних
местах крепкое хозяйство нужно уметь отстоять от многочисленных охотников до
чужого добра, и подтверждать это умение, должно быть, приходится часто…
Изнутри деревня произвела на Сварога еще более благоприятное
впечатление. Самое большое – трехэтажные каменные домики, разделенные садиками
и проулками, чистенькие и аккуратные, напоминающие те, что строили в
Прибалтике, – двускатные крутые крыши с красной черепицей, вытянутые
стрельчатые окна, кое-где даже виднеются витражи; люди улыбчивые, довольные,
веселящиеся… И словно не посреди покинутых Богом и людьми мест стоит Фиортен, а
на пересечении оживленных торговых путей.
