Ни одной живой души они по пути не встретили, даже редкий
лесной зверь не бежал от людей сломя голову – лишь настороженно следил из
зарослей. Значит, давненько тут человек не появлялся… хотя заросшие дороги
отчетливо указывали на то, что некогда здесь в изобилии жил честной люд. И
капитан Зо каждую ночь выставлял часового. Когда вечером распределял, кому и в
какой очередности стоять на страже, Сварога он не поминал вовсе. В первый раз
Сварог принял это за недоверие, ни словом не намекнул, но на лице, видимо,
что-то отразилось. Капитан повернулся к нему и хлопнул по плечу:
– Голуба моя, ну что вы дуетесь, как юная служаночка на
деревенском празднике? Пригласят вас еще танцевать, не беспокойтесь. Вы же
понятия не имеете о здешних опасностях и сроду их не отличите от чего-нибудь
жуткого на вид, но совершенно безобидного. Беда с этими графьями, право…
И Сварог согласился с ним.
Перед сном сидели у костра – травили байки, а то и просто
молчали, слушая ночь. Когда было настроение, Сварог брал виолон, с которым даже
в походе не расставался один из матросов по кличке Шестипалый, и задумчиво
перебирал струны:
От самых дверей ведет дорога,
Все вдаль и в даль.
Ходил по ней и бедный путник,
и государь.
О, кто по ней куда пойдет?
И кто куда когда придет?
Уж не моя печаль…
Однажды во время привала штурман Борн завел с ним странную
беседу, смысл и цель которой была Сварогу совершенно не ясна.
– Вы новичок, – негромко сказал Борн, задумчиво
вороша веткой угли костра. – Зеленый, неопытный новичок. Хотя и воевали,
хотя и прибыли из неуютных, надо полагать, мест. И пока мало что смыслите в
наших делах. Возьмем, например, ларов. Конечно, в заоблачных замках красиво и
привольно, сытно и беззаботно… Но, видите ли, лорд Сварог, это мир без
будущего. В первую очередь потому, что лары способны держать земную жизнь под
контролем, но не способны разумно ею управлять… – Он замолчал. Сварог
молчал тоже – он понимал, что Борн хочет сообщить ему нечто важное. – Вот
представьте остров, населенный полудикими жителями. Посреди – гора, откуда
простреливается любой уголок. И вот на этой горе угнездился потерпевший
кораблекрушение моряк с пулеметом, заставивший туземцев признать себя королем.
Что касается силы – он и в самом деле может в любой момент перестрелять всех
поголовно. А дальше-то что? Как он будет ими управлять? Он прибыл из более
цивилизованных мест, ему невероятно скучно изо дня в день разбирать жалобы на
потравившую огород соседскую свинью, мирить двух сплетниц или вводить новые
проекты крыш для хижин. Он владыка, но король на горе – сам по себе, а его
подданные – сами по себе.
– Но он же может цивилизовать, вести к
прогрессу… – позволил себе возразить Сварог.
– А если ему этого не хочется? – быстро спросил
штурман. Было видно, что этот вопрос волнует Борна всерьез и давно. – Если
в этом случае его со временем лишат и пулемета, и власти? Если туземцы,
научившись наукам и ремеслам, превзойдут своего короля – в прежней жизни не
более чем недалекого боцмана? Конечно, я выбрал не самый удачный пример, и все
же он в какой-то мере передает сложившуюся ситуацию. Все сами по себе. Там,
наверху, для одних смысл жизни в балах и развлечениях, для других – в
удовлетворении любопытства посредством науки. И никому не хочется делиться
могуществом с теми, что внизу. А на земле свои проблемы. Вот и получается
замкнутый круг. Да что земля – взять хотя бы вас. Вот вы – лар. Однако в
здешних делах, извините, полный профан. Вы ничего не знаете об истории Талара,
о Шторме и Вьюге, о том, почему лары ушли в небеса и что было до них… Даже о
нынешней расстановке политических сил вам ничего не известно.
– Ну почему же, – пожал плечами Сварог. – В
Магистериуме меня кое-чему научили…
– И это оказались жалкие крохи, верно? Таков порядок
вещей. Крохи магии, истории, науки. А самое печальное – что большинству и не
нужно ничего, кроме крох.
Толстый сук в угасающем костре оглушительно треснул, сноп
искр, похожих на рой огненных мух, кружась, взмыл в воздух. Борн помолчал,
глядя на дым, потом вдруг переменил тему:
– Вы никогда не задумывались, лорд Сварог, что
представляете собой досадное нарушение установившихся порядков?
– Как-то не успел, признаться.
– Зря. Подумайте над этим. На вашем месте я приложил бы
все усилия, чтобы побыстрее стать яркой деталью пейзажа, которую никакая сила
не изымет незаметно… Пока же, простите, меня удивляют два обстоятельства.
Первое – почему вас не убрали там, наверху тихо и незаметно? Второе – почему
вас до сих пор не разыскали?
– А что, могли?
– Ну, не за час-два, конечно. Но за сутки вас
непременно обнаружили бы. Исчезновение вашего яла не могло остаться
незамеченным. Система наблюдения и контроля – мощнейшая. Ответ один: то, что вы
рассказали о докторе Молитори и покушениях на вас, позволяет думать, что
Великий Мастер отыскал-таки лазейку. Благо высокомудрый Магистериум в его
существование не верит, и все меры предосторожности лишь результат усилий
архаичного, безнадежно отставшего от прогресса, но во многом незаменимого
Мистериора. Вам во многом предстоит разбираться самому. – Он
усмехнулся. – Если захотите, конечно. А можете жить, как большинство:
балы, фейерверки, отдых на Сильване…
«Интересно, откуда он столько знает о ларах?» – подумалось
Сварогу. Но спрашивать он не стал. Сказал нерешительно:
– Черт его знает. Я слишком долго воевал за идеи,
оказавшиеся дерьмом, и за людей, оказавшихся дерьмом. И теперь, если честно,
вовсе не горю желанием сражаться за идеалы и цели, в которых и не разбираюсь
толком.
– Просто вы еще не поняли, что есть силы, против
которых непременно нужно драться.
Костер почти догорел; в темноте тихонько всхрапывали кони,
переступали с ноги на ногу. Кто-то из спящих матросов выводил носом раскатистые
рулады, но никого этим не будил – люди устали.
– Возможно, – согласился Сварог. – Но вряд ли
мне подходит роль борца за правду. Я с вами, потому что вы мне симпатичны –
лично вы, капитан Зо, боцман. И потому что у меня нет другого выхода. Я не
знаю, против каких сил вы деретесь, надеюсь, что против злых, и пока я с вами.
Однако в дальнейшем… Вы уж не обижайтесь…
– Ну что вы! На откровенность не обижаются. Только,
боюсь, у вас никто не будет спрашивать – хотите вы или нет принять чью-либо
сторону. Вас просто станут использовать. Потому что вы, как мне кажется… –
Он бросил ветку в костер. Спустя несколько секунд по ней поползли ленивые языки
оранжевого пламени, ненадолго высветили лица двух беседующих. – Знаете
что, если все закончится хорошо, отыщите в какой-нибудь библиотеке там, –
Борн кивнул подбородком на небо, с которого на них молчаливо взирали
звезды, – одну старинную книгу. Называется «Об искусстве игры в
шакра-чатурандж и связи оной с искусством предсказания». У книги очень длинное
название, строчки на две, в старину так было принято. И прочитайте главу о
Сером Ферзе. Возможно, это не имеет к вам никакого отношения, но может статься,
что именно вас… Кстати, ответьте мне откровенно еще на один вопрос: в каких вы
отношениях с Богом? Я имею в виду единого творца всего сущего.
