Голова мелко задрожала, как будто собираясь сорваться с
пьедестала, убежать, скрыться…
Сварог не сразу сообразил, что это не голова трясется –
ходуном ходит поверхность фиолетового камня, покрывается волнами, как взбаламученная
вода, колышется, вот и пол под ногами закачался, из четырех углов камня с ревом
ударило вверх фиолетовое пламя, достигло потолка, закрутилось там в почему-то
не смешивающиеся спирали, заклубилось, приняло форму то ли стоящего на
четвереньках человека с непропорционально большой головой, то ли рептилии,
стало быстро всасываться в потолочные камни, как вода всасывается в песок. Зал
наполнился прерывистым ревом, в котором отчетливо слышался нечеловеческий хохот
– хохот радости, торжества, мести. Все бросились в стороны, вздыбившийся пол
свалил людей с ног, а совсем рядом с ним, задев жесткими волосами его лицо,
шлепнулась голова мага, и Сварог еще услышал сквозь ревущий хохот, как с синих
губ Гарпага сорвалось:
– Значит, это магистр…
И все смолкло. Больше не было пламени, больше не качался
пол, камень замер, только поверху, во всю длину его, протянулась глубокая
трещина. И блюдо, и булавки исчезли самым загадочным образом. Хотя, может быть,
просто за пьедестал свалились… Люди поднимались, отряхивая пыль, чихая.
– Боже, ну конечно! – простонал Борн. – Он
вырвался – Ягмар или кто там был заключен в камне. Человеческая кровь,
трехгранные пирамидки – достаточно, чтобы…
– Ну и пошел он к русалочьей матери, – сказал
капитан. – Мало в Ямурлаке шляется умирающих демонов?
– И все равно, все равно… – Борн говорил быстро,
горячечно. – Гарпаг не врал о Харлане и герцогине Мораг, но… Нас
подставили, капитан, и Гарпага, и нас, нас с ним свели здесь. Кто-то точно все
рассчитал – что мы будем в спешке допрашивать его на месте, и лучше места, чем
это, не найдем, голова в ходе приготовлений будет лежать на постаменте, и на
камень попадет хотя бы капля. Демона хотели освободить, и подвернулся удобный
случай.
– Ладно, я понял, – сказал капитан. – Нужно
рвать когти, а все остальное – излишняя риторика. Пошли!
Они выскочили из капища. Но матросы даже не обернулись к ним
– они смотрели в поле, а с поля со скоростью идущего рысью всадника наплывала
стена белесого тумана, и меж деревьев на вершине пологого откоса просачивался туман,
заволакивая ветви и кроны. Туман надвигался со всех сторон – быстро, беззвучно,
целеустремленно замыкая кольцо. Сварог закинул на плечо ремень трофейного
пулемета и растерянно глянул на капитана.
– Ягмар, больше некому, – сквозь зубы проговорил
Борн. – Его лап дело. Но там, в тумане, кто-то должен быть – кто-то, кто
управляет им…
– Отсидимся в капище? – предложил боцман.
– Черта лысого мы там отсидимся, – быстро сказал
капитан. – И потом, все лошади там не поместятся. Лучше очертя голову
кинуться в туман, что бы нас там ни ждало, чем остаться пешими посреди
Ямурлака. Год выбираться будем… Борн, можешь что-нибудь сделать?
– Попробую. Если это заклятье Коглума…
– Без риторики?
Борн копался в своем мешке. Туман надвигался, колышась и
трепеща.
– Сколько у вас магазинов? – спросил капитан.
– Два, – ответил Сварог.
– У меня и вовсе один. Паршиво. – Он склонился к
уху Сварога: – Борна берегите. Если что… В Харлане ищите барона Дальга. Ему и
расскажете. Про навьев, про герцогиню и мага, про все остальное. Борн, ученую
твою душу!
Борн достал из мешка зеленую палку длиной с локоть и
толщиной в палец:
– Но хватит ненадолго!
– Что делать, – сказал капитан. – Орлы,
держаться вместе! Если потеряемся – друг друга не искать, не тратить время,
каждый прорывается на корабль в одиночку! Вперед!
Туман почти сомкнулся вокруг них. Борн чиркнул самой
обыкновенной спичкой, поджег конец своей палки, и она занялась подобно
бенгальскому огню, только гораздо медленнее, разбрасывая вокруг снопы зеленых
искр. Оглянувшись на остальных, Борн поскакал вперед, держа сыплющий искрами
факел высоко над головой. Все помчались следом, прямо на сизо-белесую стену
тумана, окунулись в нею, врезались.
Амулет на груди Сварога леденил кожу.
Странный факел Борна чудесным образом рассеивал мглу, словно
бы создав пузырь чистого прозрачного воздуха, и этот пузырь несся вместе с
всадниками. Казалось, они несутся вскачь в полукруглом туннеле, под копытами
шуршит обыкновенная трава, из стен тоннеля изредка высовываются обыкновенные
кустики… а за стенами смутно колышутся, то придвигаясь, то отпрыгивая,
дергающиеся тени. Жутко было и представить, кто может такие отбрасывать…
– Вместе держаться! В куче! – орал капитан Зо.
Нервы у Сварога не выдержали, и он выпустил длинную очередь
в одну из теней, вот-вот готовую высунуться из тумана наперерез. Тень
отшатнулась, исчезла с диким шипеньем. Стрела свистнула слева направо перед
самым его лицом, за ней полетели другие, со всех сторон, и сзади послышался
отчаянный вопль. «Что ж, раз стреляют из арбалетов или там луков – есть
шанс, – понял Сварог. – Значит, это не нечисть. Значит, люди. А с
людьми мы уж как-нибудь совладаем…» Успокаивал себя, хотя туман казался
бесконечным, казалось, выхода из него не будет никогда, так они и будут нестись
вперед, пока не рухнут изможденные кони… Лошадь без седока обогнала Сварога,
потом Борна, рванулась в сторону и утонула в тумане под торжествующий нелюдской
визг многих глоток. «Шестипалый, – подумал Сварог отрешенно, – это
его арбалет был приторочен к седлу…»
Его немилосердно швыряло в седле – они мчались наугад, и
пару раз конь спотыкался. «Это ненадолго», – подумал Сварог. В любой миг
можно ухнуть в канаву, налететь на деревья, угодить в заброшенный город, конь
сломает шею себе и седоку, а туман все не кончается… Показалось или
спасительный туннель в самом деле стал ниже и уже? Из кулака Борна торчит
жалкий огрызок… Дерево! Борн ухитрился обогнуть его, Сварогу это тоже удалось –
но это означает, что начинается лес…
Сварог потянул поводья – деревья, сливаясь в черную массу,
надвинулись со всех сторон. Борн уже остановил коня, и туман поглотил их –
правда, он уже не казался столь непроницаемым.
Борн оглянулся:
– И никого больше?
Сварог тоже оглянулся, увидел рядом одного Чабу. Остальных
нет. Множество самых разнообразных звуков доносилось со всех сторон, нечего и
пытаться различить посреди этой какофонии знакомые голоса, стук копыт.
– Борн… – Сварог смотрел на него, как ребенок на
фокусника. Но сердце тут же упало – лицо Борна стало грустно-отрешенным.
Чудеса, похоже, кончились, как это сплошь и рядом случается с чудесами.
Вместо него вопрос задал Чаба:
– Господин Борн, кто там был? Что за твари?.. Нечисть?
– Какая, к свиньям собачьим, нечисть! – в сердцах
сплюнул штурман. – Уж лучше бы нечисть… Люди там были, матрос, обыкновенные
люди. Которые иногда похуже всякой нечисти. Поехали осторожненько.
