Как мне казалось, Сергей Александрович Бестужев – один из немногих российских князей, который мог бы возглавить отпор на этот раз. Стоило поговорить с ним, высказать соображения и опасения, раз уж Амвросий куда-то запропастился. Логика подсказывала, что старый вампир не сбежал от опасности, а просто пытается найти решение загадки другим путем – более привычным для себя. Иначе зачем ему было присылать мне записку с приказом разыскать меч Александра.
Кстати, именно из-за скупых строк Амвросия мы и отправились в Санкт-Петербург.
После схватки на Андреевском спуске, когда наемники-люди под предводительством незнакомого мне вампира уничтожили мою берлогу, я «залег на дно». Вместе с Жанной, само собой. Как я мог бросить девушку? Тот, кто хотел убрать меня, человека разыщет в два счета и, не задумываясь, уничтожит. Или попытается взять в заложники, чтобы шантажировать меня. Ни первое, ни второе в мои планы не входило. А еще, если честно признаться, она мне очень нравилась. Впервые за много лет мое мертвое сердце ощутило что-то, очень похожее на любовь. Вовсе не потому, что Жанна напоминала давно ушедшую в Великую Тьму леди Агнессу, чей портрет сгорел вместе с остальным скарбом. При внешнем сходстве, они были очень разными. Принцесса Карлайла и Кумбрии отличалась властным, решительным характером, переменчивым нравом, когда ярость и веселье сменяли друг друга почти без причины. Жанна же покоряла искренностью и открытостью, способностью очертя голову броситься в приключение, словно в омут. Да к тому же самоотверженность – ведь никто не понуждал ее предлагать мне свою кровь. А может быть, мне, привыкшему к холодным и высокомерным кровным братьям, так показалось? Может быть, люди, которых многие из нас считают чем-то вроде скота, источником пищи и не более того, честнее нас, способны на дружбу, бескорыстную помощь?
Так или иначе, вылетели мы вместе. Билеты на самолет нам купил Серёга-ДШБ, а провожать пришел один лишь Семен. Больше никому из киевских вампиров я не стал сообщать, где я скрывался и куда направляюсь. Хоть у меня и не было причин подозревать кого-либо из них, но береженого и Великая Тьма хранит.
Перед этим мы с Жанной провели на съемной квартире, адреса которой, кстати, тоже никто, кроме Серёги и Семена, не знал, неделю, размышляя, анализируя и собирая информацию. В основном при помощи Интернета, которым, на мой взгляд, Жанна владела в совершенстве. Ну, может быть, только на мой взгляд, а я, признаться, продолжал чувствовать себя полным профаном, когда дело доходило до использования достижений научно-технического прогресса.
Семенов слуга крови отогнал мой «Хэтчбек» на берег Днепра, облил бензином и сжег. Теперь по автомобилю меня не смог бы выследить никто. Тот же Сергей поменял маленькую белую прямоугольную штучку (не помню, как она называется) в моем мобильном телефоне. Тоже на всякий случай. Старую сжег при мне.
На мобильный мне было наплевать, а вот «Хэтчбек» я жалел. Привык к нему, как рыцарь к боевому коню. Ничего, будут деньги, купим новый, краше прежнего. Счета мои, кстати, не пострадали, и капиталом я мог располагать по собственному усмотрению, хотя тоже остерегался – Жанна сказала, что неизвестные враги могли отследить мое местонахождение по совершающейся банковской операции. Пришлось пожить в долг за счет Семена – не обеднеет.
Имя Александра стало ключевой точкой наших поисков. И слово «меч». Александр Македонский? Александр Невский? Александр Павлович Благословенный? Александр Николаевич Освободитель? А может быть, кто-либо еще, кого я не знал? Великий князь, император Византии, Папа Римский… Впрочем, последнее предположение совершенно абсурдно – если кровные братья шли на соглашения и перемирия с Орденом Охотников, как в прошлые времена, так и сейчас, то с церковниками никогда, да и откуда у святоши возьмется меч?
В конце концов, отбросив все версии, казавшиеся полной глупостью, мы остановились на одной, так сказать, рабочей. Имелись разрозненные сведения о мече Александра Ярославича, князя новгородского, который за сто пятьдесят лет до моего рождения нанес поражение шведам, явившимся на берега Невы с совершенно недвусмысленными грабительскими намерениями, а несколько лет спустя на льду Чудского озера разбил рыцарей Ливонского ордена. Этого князя я понимал и уважал – сам стоял против тевтонов на поле у Грюнвальда.
Согласно сведениям, почерпнутым из Интернета, меч Александра хранился в кроме, или, можно сказать, в кремле, города Пскова. Там благодарные жители прикрепили его над воротами совместно со щитом, дабы один только вид оружия грозного князя устрашал любого захватчика, который посмел бы приблизиться к крепостям земли Русской.
Это вселяло надежду. Несмотря на то что старинная крепость Пскова уже несколько лет считалась историко-архитектурным памятником и музеем под открытым небом, я не видел особых трудностей. Оставалось добраться до Санкт-Петербурга, на месте уточнить некоторые детали у Жозефины Сангрэ, моей доброй старой знакомой, о которой я уже упоминал, а потом отправиться за клинком. Бестужева я, само собой, не собирался посвящать в свои планы, несмотря на уважение, которого Князь, безусловно, заслуживал. Не хватало еще нарваться на обвинения в учинении беспорядков на подвластной ему территории. Смутьянов Сергей Александрович карал нещадно, а стража у него такая, что Князь Смоленска слюни пускает от зависти.
В «Пулково» мы поймали такси и вскоре уже въезжали в Питер. Правда, у Московских ворот попали в пробку. Сотни машин стояли, мигая фарами и пыхтя разогретыми моторами. Очередь выстроилась в обе стороны, а все потому, что какой-то умник на внедорожнике, как у Амвросия, выезжая с Лиговского, чересчур понадеялся на тормоза и «поцеловал» в зад не менее серьезный автомобиль. Теперь оба водителя и прибывший на место происшествия патруль ГИБДД ходили вокруг места аварии, звонили по мобильным, ругались – в общем, развлекались как могли, а всем остальным ничего не оставалось, как любоваться их перепалкой. Таксист ругался вполголоса, не допуская, впрочем, неприличных выражений. Очевидно благодаря питерскому воспитанию – меня приятно удивил за рулем русский человек, а не кавказец, как я привык в Москве.
– А твоя знакомая правда писательница? – нарушила молчание Жанна.
– Самая настоящая, – улыбнулся я.
До того я упоминал, что остановимся мы у Жозефины Сангрэ, но не вдавался в подробности.
– И о чем она пишет?
– О вампирах.
– Не может быть!
– Честное рыцарское.
Девушка рассмеялась, покачала головой.
– А что вы удивляетесь, – обронил таксист. – Сейчас о них все пишут. Популярная тема.
– Чем же она так популярна? – уголками губ улыбнулся я.
– А глупостями всякими! – Водитель был весьма категоричен. – Забивают детворе головы. Ах, вампиры бессмертные, ах, вампиры красавцы все как на подбор… Денег куры не клюют. Живут – ни забот ни хлопот.
Я покосился на Жанну – видишь, мол, как простой питерец относится к вампирам? Без всякого уважения и трепета. А сам подлил масла в огонь:
– Вы говорите – живут… Как же они могут жить, если ходячие мертвецы?
