Пальцы, которыми он коснулся лезвия призрачного меча,
побаливали, будто отмороженные. Сварог хотел подойти и рассмотреть портреты, но
решил, что это можно отложить на завтра. Повернулся и вышел. Меони порывисто
подалась к нему:
– Что, милорд?
– Благословили, – сказал Сварог. – Никакой я
теперь не самозванец, с чем себя и поздравляю.
– Великолепно! Пойдемте, здесь было так жутко…
– Зажгла бы свет.
– Опять домовой ходит. Такое редко случается, мне
страшно.
– Глупости, – сказал Сварог.
– Только не здесь. Слышите?
Сварог прислушался – снаружи, из теплой звездной ночи,
долетали возбужденные голоса. Меони скользнула к ближайшему окну, Сварог пошел
следом, выглянул за широкий парапет. Он хотел посмотреть вниз, откуда слышались
голоса, но невольно задрал голову к небу.
В небе висел огромный желтый диск, размером с футбольное
поле, казалось, он вот-вот обрушится на голову, затрещат верхушки деревьев,
рассыплется крыша… Диск был покрыт туманными параллельными полосами,
темноватыми пятнами неопределенных очертаний, а повыше экватора красовалось
круглое алое пятно. «Юпитер, чтоб мне провалиться, – подумал
Сварог. – Нет, ну что у них тут творится? Куда перенесло Землю?»
С трудом оторвавшись от впечатляющего зрелища, Сварог
посмотрел вниз. Среди деревьев мелькали большие шары неподвижного сиреневого
света, цепочка таких же двигалась к лесу со стороны служб. Хрипло, пронзительно
заревела неподалеку труба. И сейчас же коридор ярко осветился.
Сварог невольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел
спешившего к нему Макреда. Дворецкий ухитрился сохранить величавость даже при
беге трусцой, но выглядел чуточку испуганным. Он остановился в двух шагах,
пытаясь отдышаться.
– Ну, что там? – спросил Сварог. – Воры
лезут?
– Милорд, ваши гвардейцы уверяют, что в лесу видели
Гэйр-Бара.
Меони охнула за спиной Сварога.
– А что это за субъект? – спросил Сварог.
– Фамильный призрак Гэйров, милорд. Безголовый медведь,
чье появление случается крайне редко и обязательно предвещает большие перемены.
– К добру или наоборот?
– А вот этого, милорд, никогда наперед не знаешь…
Гвардейцы клянутся, что он бродил по лесу…
– Так, – сказал Сварог. – Безобразий и убытков
от него много?
– Никаких, милорд, это же призрак…
– Тогда к чему весь этот цирк с иллюминацией?
Макред помолчал, вздохнул:
– Я и сам не знаю, милорд. Так уж повелось…
– Кончайте этот переполох, – сказал Сварог. –
Пусть бродит, если ему так уставом положено. А вы укажите мне немедленно
родовую спальню. Колыбельную петь не нужно, я и так усну на совесть, можете не
сомневаться…
Он уже падал в зовущую пропасть сна, когда в сознании,
засасываемом болотом покоя, зажглись огненные буквы, как на какой-то стене
какого-то библейского царя. Буквы сложились в фразу. В вопрос: «Почему именно
меня?»
И Сварог успел понять, какое продолжение у этого вопроса.
Почему именно его, а не кого-то другого вытащили вместо
графа Гэйра.
Успел понять, что ответ на огненный вопрос имеет огромную
важность, и не только для него. Ответ даст ему больше, чем просто
удовлетворение любопытства. В нем кроется нечто…
И трясина сна сомкнулась над сознанием…
Глава 5
Милорд принимает гостей
Сон, в котором за ним гнались разъяренные титулованные
пращуры, а спасал от них почему-то безголовый медведь Гэйр-Бар, растаял,
неуловимо перетекая в зыбкие мгновенья пробуждения, когда еще не понимаешь
толком, на каком ты свете, а недавние видения кажутся убедительной реальностью.
Глаза еще склеивало сонным наваждением, и Сварог подумал сначала – жаль, что
придется расставаться с таким великолепным сном. Потом, не открывая глаз,
отметил необычную пышность и мягкость подушки. Открыл глаза и понял – ни с чем
не придется расставаться. Он лежал в огромной постели, по которой можно было
маршировать строевым шагом, стены были затянуты синим шелком с вышитыми золотом
узорами, в окна лились солнечные лучи, играя на рыцарских доспехах в нишах, а у
изголовья стояла зеленоглазая светловолосая девушка. Она улыбнулась и сказала:
– Милорд, через четверть часа прибывает маг из
Мистериора.
И он осознал, что ничего ему не приснилось, что он остается
в благодатных краях заоблачного безделья. Блаженно улыбнулся и сказал:
– Иди сюда.
Меони улыбнулась, мотнула головой:
– Маг прибывает.
– А кофе в постель? – спросил Сварог, твердо решив
вести самую великосветскую жизнь. – Есть хочу.
Меони улыбалась:
– Есть вам нельзя, милорд. Овладение книгой заклинаний
требует пустого желудка, – она лукаво склонила головку к плечу, – и
неотягощенной неподобающими побуждениями души…
– Ну, ты мне еще попадешься, – сказал
Сварог. – Ладно, готовим встречу. Что там полагается – трубачей на стены?
Салют из всех орудий?
– Достаточно фанфар и четырех гвардейцев у входа,
милорд. Макред уже распоряжается.
К хорошему тоже надо привыкать. Эту истину лары решили
привить Сварогу повседневными мелочами. Переделать его натуру, привыкшую к
спартанской обстановке. Вдолбить, что удобство – не только и не всегда
развращение души, а и просто экономия времени для чего-то поважнее и понужнее
ежедневных обязанностей и необходимостей, и в придачу нахождение приятности в
пустяках. Все в конечном счете зависит от души. Не захочет – не развратится.
Взять давеча откушанный ужин из воздуха. Не надо никому
стоять у плиты, вдыхать гарь, торопиться к назначенному сроку. А не убитое на
готовку время употребляй себе на любимые развлечения или, того лучше – на
пользоприносящие занятия, укрупняй себя как личность, или, что уж совсем
похвально, – на добрые дела. Нет, другой вопрос, если нравится кашеварить,
если в этом находишь свое предназначение, тогда, конечно…
Да и летающие графины со стаканами… Тоже удобно, если
разобраться, держать такое умение в кармане, про запас. Бывает, сыт, размяк и
так неохота вставать, тянуться за посудой, а надо. Тем самым испытываешь хоть
маленький, но стресс. Что вредно. Конечно, этими сибаритскими придумками, как и
всем прочим на свете, следует пользоваться с умом, не злоупотреблять…
Такие рассуждения лениво, как ползают мухи по стеклу в
полуденную жару, протекали по мозговым извилинам Сварога, графа Гэйра,
разлегшегося в ванне. Нет, отставить русско-советскую терминологию, никак не
годящуюся в данном, феодально-магическом случае. В какой такой ванне? В купели,
по меньшей мере. Да и словом купель не охватишь, не измеришь этот шедевр,
стоящий посреди комнаты для омовений со стенами из темного дуба, изнутри
покрытый теплой и мягкой, ласкающей кожу эмалью. Захотели растянуться и
раскинуться – вуаля, стенки купели услужливо отодвигаются в стороны. Хотите
поплавать, как в бассейне, – ноу проблем. Не успели возжелать, а вокруг
уже сложилась нужная иллюзия, вроде как вы оказались в настоящем бассейне.
Работая руками и ногами, меняя стили, вы, может, и остаетесь на самом деле на
месте, но вам-то не все равно? Главное – полное впечатление, что плещетесь в
бассейне. Как и заказывали. Охота в море – пожалуйста. Очертания купели
стираются, зато появляются горизонт, желтый берег вдали, ощущение глубины под
вами, птицы над головой, рыбки выпрыгивают из воды или там рассекают воды
треугольными плавниками совсем рядом с вами, а вы вспарываете морские волны,
зная, что они не морские, хоть и стали солеными на вкус. Кстати, и волны можно
заказать любого размера. Хоть девятый вал по Айвазовскому. Лепота! Разумеется,
и водомассаж предусмотрен в этой чудо-ванне, в этой сантехнической мечте
человечества.
