Обозрев свои военно-воздушные силы (и воскликнув в душе: да
на кой они черт, если здесь ни с кем не воюют?!), Сварог направил свои стопы в
библиотеку. Она была обширна, красива и выглядела совершенно нежилой, словно
туда за все время ни разу не забредал ни один из Гэйров. Стены покрыты книжными
полками с сотнями томов и ячейками, где в сотнях гнезд лежали горизонтально
синие стержни длиной с авторучку, с черными головками, напоминавшие огромные
спички – местный аналог видеокассет. На маленьком столике стоял синий усеченный
конус, а рядом – белая клавиатура. Вот и вся здешняя видеодвойка. Другой стол,
огромный, дубовый, с вычурными ножками, должно быть, предназначался для ученых
занятий – и был девственно чист. Третий стол – собственно, черная рама на
прозрачных ножках с примостившимся сбоку пультом – был, как Сварог уже знал,
крайне интересным устройством, за которое продали бы душу дьяволу современные
Сварогу шпионы и генштабисты. Оно позволяло увидеть и услышать все, что
происходило в любой точке Талара – на улицах, на балконах, в чистом поле.
Только внутрь домов заглядывать не могло.
Из украшений имелись большие, невероятно красивые модели
парусных кораблей, стоявшие на подставках меж полками. К какому времени
относятся корабли, Сварог определить не смог – насквозь незнакомые суда. Был
еще огромный глобус, то ли в самом деле старинный, то ли отличная подделка:
надписи со старомодными кучерявыми завитушками и лихими вертикальными
хвостиками у согласных, пышно-вычурные розы ветров, морские страшилища и
сухопутные чудища, очертания суши изображены так, как она представлялась
малосведущим географам древности. Суша…
Суша. Сварог покрутил глобус – высотой ему по грудь – и
уверился, что он изображает совершенно неизвестную планету. В одном полушарии –
большой континент, напоминающий широкий осколок снаряда с рваными краями. В
другом – россыпи островов, несколько крупных архипелагов, два длинных острова,
протяженных и широких, которые, если учесть размеры планеты, могли и гордо
назваться континентами. Второсортными, правда. Вроде Гренландии или Новой
Зеландии, каковые, как ни крути, все же не континенты.
Совершенно ясно, что глобус изображал не Землю. Сварог пожал
плечами, перешел к черной раме, наугад нажал несколько клавиш. В черной раме
возникло удивительно четкое и ясное изображение – кроны деревьев, казавшиеся
тугими клочками зеленой ваты, видимая с птичьего полета извилистая лесная дорога,
по которой ползли темно-коричневые повозки, запряженные парой лошадей каждая.
Казалось, Сварог парит над ними в каком-то бесшумном летательном аппарате,
глядя в незастекленный люк в полу. Он крутанул большим пальцем вертикальное
хромированное колесико. Теперь какой-то уард отделял его от парусиновых крыш
повозок и чуточку большее расстояние – от голов в вязаных колпаках. Двое,
сидевшие на облучке, безмятежно беседовали. Гнусавый голос поучал:
– …это если пшеничка ронерская, дурья твоя голова,
тогда и можно пускать ее по два баранчика за гарнец, а над горротской трястись
особенно не стоит – мало того что она похуже, народишко против нее имеет жуткое
предубеждение, как против происходящей из королевства колдунов. Все это
сплошное суеверие, кум, между нами-то говоря. Не настолько, сдается мне, они
там в Горроте коварные, чтобы пихать всякую злую магию в каждое зернышко.
Сколько лет Горрот торгует лесом, и что, из бревен черти вылазят? У меня самого
амбары из горротского леса, стоят себе двадцать лет, мороком не пугают… Но поди
объясни ты это всякой сиволапой деревенщине. Значит, что? Значит, покупателя
нужно искать специфического – тюремное ведомство или военного интенданта, их
клиент все сожрет и рыло воротить не будет. Понял? Но пока ты его найдешь, семь
потов сойдет, другие не дурней тебя, и не ты один имеешь дело с горротской
пшеничкой. Да и они, покупатели, будут стараться заплатить подешевле, знают,
канцелярские крысы, что выбора у тебя особенного нет. Так что не связывайся ты
больше с горротской пшеницей, опять в убыток вгонишь…
М-да, не слишком захватывающая сценка. Попробовать еще раз?
Вроде делать-то особо нечего, а игрушка забавная…
Сварог вновь наобум прошелся по клавишам. Черная рама
немедленно отозвалась новым изображением. Ударила по глазам сплошная яркая
зелень. Вглядевшись, Сварог разобрался в том, что ему показывают. Трансляция
велась с высоты птичьего полета, чудо-камера парила над полем, поросшим сочной
некошеной травой. Одноцветность картинки нарушали три перемещающиеся черные
точки. Крутя вертикальное хромированное колесико, предназначение которого
Сварог уяснил на первом подглядывании, он повел транслирующее устройство на
плавное снижение. Точки укрупнялись. Превращаясь в участников «живого эфира».
Скоро стало ясно, что на сей раз ему явили далеко не идиллическую деревенскую
зарисовку. Скорее – с точностью наоборот.
По полю мчались (и камера теперь держалась, давая красивый
план, у них за спиной) два всадника. В их одеждах третьего цвета не
отыскивалось, лишь два: черный и желтый. В руках пики, на боку палаши. Они
догоняли бегущего человека – «телемагический глаз» достиг его в два счета,
показав крупным планом. Парень, босой и по пояс голый, перепачканный, штаны
изодраны, местами прожжены. Рука сжимает меч. Молодой и мускулистый, но
чувствуется – выдохся, бежит на последних резервах. Однако на что-то ведь
надеется… Новый ракурс показал – на что. Впереди, уардах в ста, находился
овраг. Прыжок с обрыва заставит преследователей бросить лошадей или отказаться
от погони. Но успеть парень сможет, разве только если припустит со скоростью не
то что спринтера, а вдобавок олимпийского чемпиона. Всадники, понимая это,
сокращают расстояние, не очень нахлестывая лошадей.
Что это? Народные игры?
Услужливая, будто улавливающая мысли камера (а почему
будто?) развернулась на сто восемьдесят, и Сварог увидел то, от чего удалялись
беглец и преследователи: охваченные огнем дом и прилегающие постройки. Снующие
вокруг черно-желтые фигурки. Повозки, перегруженные кладью. Ревущий скот.
Сварог тяжело вздохнул. Все ясно. Светлое будущее, блин,
повзрослевшее человечество. События разворачивались примерно так: люди из
дружины местного князька с дозволения оного или без (что не так уж важно)
совершили набег на хутор во владениях соседа. В своих землях грабили бы
по-другому – налогами и уж точно без пожара. Причем, скорее всего, у правителей
заключен мир и давно ничего похожего не случалось, иначе хуторянин был бы
подготовлен к возможному налету. А так, судя по всему, его и тех, кто жил с
ним, застигли врасплох. Спасся один этот парень (свидетели преступлений не
нужны во все века, остальных, конечно, перебили). Неизвестно, сам ли то хозяин,
его сын или, может, батрак. Спасся благодаря своей силе и ловкости, недаром у
него в руках отобранный у грабителей меч с черно-желтой кистью, украшающей
навершие рукояти. Значит, по крайней мере одного разбойника на тот свет
спровадил. Молодец. Но ему не убежать, а против двух конных не устоять.
Сварог с досады выругался в полный голос. Угораздило ж
поймать передачу! А самое обидное – не вмешаться, потому что неизвестно, как
это можно сделать. Да еще за какие-то оставшиеся до развязки секунды.
