– Интересно, что это за костюм? – спросил он для
разминки.
– Крестьянки в Пограничье так носят. Только материал
другой. Мне идет?
– У меня такое впечатление, что вам идет все.
– Тебе.
– Что тебе идет все, – охотно поправился Сварог.
– Итак, граф Гэйр, расскажите, как вы плавали ловить
Великого Кракена… – Она звонко расхохоталась. – Да нет, я шучу. Не
собираюсь слушать ни о каких плаваниях.
– Сними маску.
– Ничего подобного. Так гораздо интереснее. Если бы ты
подольше посидел с герцогиней, она непременно рассказала бы тебе историю, как
лорд Ратег где-то в этих самых аллеях очаровал прекрасную незнакомку в маске и
шелковистая трава стала свидетельницей страстных объятий… – Маска
фыркнула. – А потом оказалось, что это его собственная жена. И она долго
сетовала, что супруг ни прежде, ни после не приводил ее в такое восхищение…
Между прочим, история невымышленная.
– Охотно верю, – сказал Сварог, протягивая руки.
– А где же поэзия? – Маска ловко увернулась,
крутнувшись на каблучках, и коса улетела за спину. – Шепни мне сначала
что-нибудь возвышенное, чурбан. Скажи, что сразу заметил меня, выделил из толпы
и понял, что я прелестнее всех, даже надутой куклы Яны, долго следовал за мной
украдкой, не решаясь приблизиться… – Она была не то чтобы в подпитии, но
вряд ли себя ограничивала. – Ну?
– Твои губки словно кораллы… – сказал Сварог.
Она ничуть не удивилась – значит, в этом мире знали, что
такое кораллы. Закинула голову, откровенно забавляясь:
– Неплохо. Продолжай. Зубки, разумеется, как жемчуга.
Ладно, не стоит тебя мучить, раз натура ты не поэтическая… – Она гибким
движением подалась к Сварогу. – Обними меня за талию, прозаическая натура,
только нежно.
– Так?
– Ну, примерно. Стоп, тебе известны границы
талии? – Она передвинула ладонь Сварога повыше, положила голову ему на
плечо. – Теперь удалимся в глубь таинственных аллей. Границы талии, я
сказала… – Она передвинула ладонь Сварога пониже.
Сварог, держа ладонь в установленных границах, полуобняв
девушку, медленно шагал в глубь аллей, где, честно говоря, не было ничего
таинственного – слишком много разноцветных звездопадов фейерверка над головой,
слишком близко от нависавшей над парком блистающей громады дворца, который
ничуточки не удалился, словно они стояли на месте. Маска постукивала
каблучками, стараясь идти в ногу со спутником, молчала. Сварогу почудилась в
ней некая скованность. Над головой лопались разноцветные огни. Аллея отлого
спускалась к озеру, но маска вдруг остановилась, потянула Сварога в тень
огромного дуба. Он следом за ней присел на траву, оказавшуюся уютно-теплой,
вовсе не прохладно-сырой, как следовало бы в ночную пору. Маска щелкнула
пальцами, и в руках у обоих возникли высокие бокалы.
– Кто ты? – спросил Сварог.
– Фрейлина ее величества. Графиня. Об имени умолчу –
муж ужасно ревнив… А ты – граф. Неужели тот самый Гэйр?
– Гэйр, только не тот самый.
– Ну да, старушка вечно путает… – Незнакомка
подняла обнаженные руки, сняла маску и отбросила в траву. – Вот это я.
Нравлюсь?
– Еще бы, – сказал Сварог. Она и в самом деле была
чертовски красива.
– Я красивее императрицы? Если дерзнуть и сравнить?
– Каждая женщина – единственная и неповторимая, –
осторожно сказал Сварог. – Зачем сравнивать?
– Молодец. Изящно выкрутился.
– Я серьезно…
– Я тоже. – Она ослепительно улыбнулась. – Ты
и в самом деле изящно увернулся от прямого ответа. – В ее глазах
отражались огни фейерверка, и Сварогу вновь показалось, что она не знает, как
себя теперь вести. – Мой рыцарь, займите же чем-нибудь даму!
Сварог рассказал ей парочку анекдотов – сначала
нейтрально-приличных, потом перешел к более фривольным, принятым, в общем,
благосклонно. Красавица полулежала, опираясь на локоть, смотрела сверху вниз
ему в лицо и смеялась. Сварог замолчал, осторожно взял ее за руку, и тонкие
пальчики в его руке дрогнули.
– Ты что, боишься? – спросил Сварог.
– Я?!
Но прозвучало это чуть фальшиво. Со стороны замка доносилась
тихая, печальная музыка. Незнакомка мягко высвободилась, закинув руки за
голову, тихо пропела, глядя в небо:
Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.
Э лон аллэ, э лон аллэ,
И поздний лист поблек.
Я встретил деву на лугу…
И замолчала, посмотрев на Сварога чуть беспомощно. Бог его
знает, как следовало все это расценить. Сварог, не глядя, отшвырнул бесшумно
канувший в траву бокал, склонился над ней. Тонкие руки сомкнулись у него на
шее. Глупо было думать, будто она не понимает, чего хочет, и Сварог, как
привык, прошелся губами по нежной шее, по щеке, дыша ее запахом, припал к
губам. Тонкая ткань легко сминалась под ладонями, но, несмотря на шумевшее в
голове вино и стучавшую в висках кровь, Сварогу становилось не по себе, чем
дальше, тем больше. Под его губами неумело шевелились плотно сжатые губы, ее
пальцы ужасно неуклюже ерошили ему волосы, и после особенно смелого движения
его ладоней незнакомка дернулась в непритворном испуге, уперлась ладонями ему в
грудь. Тут и дурак понял бы. Сварог отпустил ее, сел и сказал не без
раздражения:
– Слушай, девочка, мама тебе никогда не говорила, что
маленьким девочкам не стоит ходить с мужчинами ночью в лес? Ночью в лесу
мужчины, знаешь ли, предприимчивые…
– Значит, ты меня узнал?
– Глупости. Я тебя впервые вижу.
– Но…
– Киса, я не великий мудрец, но в силах отличить
неопытную девочку от…
– Ну ладно, я сама виновата. Я тебя разочаровала, да?
Ты отчего-то вдруг погрустнел…
– Как-то не приходилось совращать малолетних, –
сказал Сварог. – Даже если они строят из себя опытных шлюшек.
– Обижусь!
– А мне, по-твоему, на такие спектакли обижаться не
следует? Совсем?
Она шевельнула пальцами. Сварог едва удержался от смачной,
но совершенно неуместной и непозволительной в присутствии коронованных особ
фразы.
Перед ним сидела юная императрица, поглядывала чуть
виновато, но не особенно уж смущенно.
– Я восхищен, ваше величество, оказанной мне честью.
Вы…
– Мы, кажется, перешли на «ты»?
– Вот как? – сказал Сварог. – Хорошо, можешь
отнять у меня все титулы, звания и доступ за бирюзовых лакеев, но сказал бы я
тебе…
– Догадываюсь.
