– Вот и прекрасно. У вас розги не в ходу?
Она гневно сверкнула глазами, и Сварог чуточку сбавил
обороты – все-таки это была императрица. Аж четырех планет.
– Что тебя больше всего раздражает – то, что стал
жертвой розыгрыша, или то, что дело сорвалось?
– В присутствии вашего величества хотелось бы
воздержаться от вульгарностей…
– А мне интересно.
– Ну, маскарад… – покачал головой Сварог. –
Ведь рисковала…
– Я? – искренне удивилась Яна, и Сварог вдруг
почувствовал, что его руки словно схвачены намертво невидимыми тисками. И тут
же это прошло. – Понял? Риска не было…
– И часто ты так забавляешься?
– Не очень. – Она тихо засмеялась. – Правда,
редко. Потому что другие, в отличие от тебя, могут легко распознать подмену… Ну
не сердись. Все вокруг влюбляются, крутят романы, уединяются в аллеях…
– И тебе тоже хочется.
– Что же я, монстр? Или урод?
– Не спеши, – сказал Сварог крайне миролюбиво.
– Да, а все вокруг?
Сварог благоразумно промолчал. Сейчас это опять была
невероятно капризная девчонка, понятия не имевшая о процедуре под названием
«ставить в угол», не говоря уж о добротно просоленных розгах.
– Когда ты понял неладное?
– Как только сообразил, что ты абсолютно не умеешь
целоваться. Заклинания в таких случаях не помогают?
– Ничуть. За мной так надзирали… Знаешь, что мне
понравилось? Как изящно ты увильнул, когда я саму себя обозвала надутой куклой?
Другие, как правило, уверяли, что совершенно со мной согласны. Великолепное
средство сбивать спесь с иных самоуверенных хлыщей… – Она опустила
глаза. – Послушай, я все-таки не маленькая. И все понимаю. Если ты горишь
нетерпением удачно завершить веселую ночь, иди, я не обижусь.
Сварог упал в траву и искренне расхохотался, чувствуя, как
уходят напряжение и тоска.
– Что тут смешного?
– Хочешь чистую правду? – Сварог
приподнялся. – Кажется, я буду ждать с большим нетерпением, когда ты
немного подрастешь…
– Этого многие ждут, граф, питая вздорные
надежды… – лукаво посмотрела Яна. – Вот только никто из них не хранит
целомудрие, ожидая… Но я уже успела понять, что мужчин не переделаешь.
Пойдем? – Она гибко поднялась и подала ему руку. – Между прочим, я не
особенно и виновата. Это у меня фамильное. Мой дедушка любил развлекаться
именно так. В решающий момент разнеженный кавалер обнаруживал у себя в объятиях
сурового императора… Если уж мы заговорили о моем дедушке и его проказах, то
тебе не помешает узнать, что приведенный образец дедушкиных розыгрышей – не
самый вопиющий и бесчеловечный из его наборчика. Это еще развлечение из группы
милых и невинных. Особо доставалось от доброго моего дедушки тем, кто имел
неосторожность чем-либо прогневать его. А знаешь, граф, мне то и дело говорят,
что я характером удивительно похожа на него…
– Я, кажется, начинаю понимать, на что мне хитро
намекают… И буду очень-очень послушным.
– И правильно. Призрак моего дедушки точно бродит
где-то рядом, мне хочется рассказать тебе еще одну историю из его наследия.
Может быть, от того, что мне хочется, чтобы ты слушался меня, а? Учти, дедушка,
именно дедушка, с разочаровавшими его любил поступать так. Скажем, провинились
граф А и барон Б. Дедушка в образе графа является к барону и заводит с ним
ссору, доводя дело до вызова на дуэль. Назначается день и час. Затем дедушка
под видом барона идет к графу и затевает ссору уже с ним. Разумеется, день и
час назначаются те же. И вот жертвы дедушкиного коварства приходят на
какую-нибудь поляну с видом на развалины. Дедушка любил, укрывшись неподалеку,
наблюдать за развязкой им же срежиссированной драмы. Развязка не всегда
оказывалась кровавой. Иногда стороны мирились и удалялись в ближайший кабачок
праздновать примирение. Повезло, говорил тогда дедушка и прощал обоим их
прежние провинности… Вот такие мы, самодержцы.
«И не только самодержцы, – откликнулся в уме
Сварог, – я знавал прапоров, которые развлекались позлонамереннее и
поизощреннее».
– Ой, ты не поверишь, – похоже, Яна вспомнила еще
одну забавную историю, – дедушка подговаривал своего первого советника
организовывать заговоры против него. Да-да! Советник создавал тайные общества
из недовольных, а потом являлся со списками недовольных к дедушке…
– Рассказанному верю, очень похоже на правду. А где у
вас Колыма? В какой стороне Магадан?
– Что?
– У вас или рубят головы, или милуют? Или есть
промежуточные наказания – каторга, тюрьма, лагеря?
– Тюрьма есть. Воздушная. – Хорошенькое личико Яны
нахмурилось. – Но это, по-моему, не слишком подходящая тема для ночной
беседы дамы и кавалера. Или ты все-таки боишься, как бы чего из моего невинного
розыгрыша не вышло для тебя боком?
Сварога передернуло.
– Боже ты мой, – сказал Сварог. –
Развлечения… Так импотентом можно стать.
– И становились порой. Хорошо, заклятья выручали…
Кстати о заклятьях. Хочешь, полетим к колдунье? Самая настоящая, ее отыскали
где-то на Земле и поселили здесь. Судьбу она предсказывает, тени мертвых
вызывает… Или боишься?
– Летим, – согласился Сварог, решив, что вечер все
равно пропал.
Яна остановилась, подняла глаза к небу. Не прошло и минуты,
как над лужайкой возникло невиданное еще Сварогом диво – летучий корабль
старинного облика. Крутые бока, золоченая фигура русалки под бушпритом, черные
рыла пушек в распахнутых портах, высокая корма, паруса полупрозрачные,
призрачные, словно сотканы из мерцающего тумана.
С борта им сбросили трап – веревочный, с широкими
деревянными ступеньками и перильцами.
На корме у штурвала стоял человек в высокой шляпе, но Сварог
подозревал, что штурвал служит исключительно для завершенности колорита. Они
остановились у борта. Корабль взмыл ввысь, потом стал опускаться, огни дворца и
буйство фейерверка остались далеко вверху. Внизу простиралась темная земля,
кое-где светились тусклые, зыбкие огни, а однажды показались крохотные язычки
пожара.
Яна быстро проговорила, глянув снизу вверх и тут же
отвернувшись:
– Не нужно думать, что ты вместо игрушки. Я не играю
людьми.
Сварог осторожно обнял ее за плечи и коснулся губами щеки.
Она не противилась. Сварог не находил в себе и капли отцовских чувств, все, его
мысли были прямо противоположными. «Не заводись, сказал он себе, просто тебя
очень давно не гладили по головке, давно тебе не попадались хорошие чистые
девочки – если они вообще были когда-нибудь в твоей жизни. Твоя жизнь
старательно делала тебя сволочью все эти годы, слишком мало от тебя зависело, а
грязи было слишком много…»
Корабль шел над довольно большим скопищем мерцающих
огоньков. Сварог присмотрелся – угадывались цепочки тусклых фонарей, улицы,
дома с высокими островерхими крышами.
