Сварог, как его напутствовали, направил ял к белой огромной
цифре «пять», нарисованной на длинной стальной полосе причала неподалеку от
входа. И сразу же из дверей вышел, направился к нему человек в строгой синей
одежде, напоминавшей военную форму и украшенной на груди золотым изображением
колбы, заключенной в полумесяц, в точности такой, как на колпаке у посетившего
Сварога мага. «Похоже, конкурирующие фирмы не стремятся быть оригинальными в
выборе эмблем», – подумал Сварог. Он стоял возле яла и разглядывал
встречавшего – его ровесник, лобастый, неулыбчивый, как проповедник при
исполнении служебных обязанностей. Меча при нем не было. Не было ни перстней на
пальцах, ни золотой цепи на шее. Антланец?
– Граф Гэйр? – спросил тот, подойдя, быстро глянул
на меч Сварога – чуть насмешливо, с легким превосходством. – Магистр
Ронтег. Собственно, лорд Ронтег, маркиз Виней, но у нас здесь несколько иные
установления, традиции и манера обращения…
– О, меня это не коробит, – сказал Сварог. –
Я, понимаете ли, не вполне… – Он спохватился и замолк.
– Знаю, – сказал магистр. – Ваш случай меня
крайне интересует. К сожалению, все связанное с вашим появлением здесь стало
еще и наглядным примером того, что бывает, когда крайне серьезные эксперименты
поручают отжившим свое реликтам вроде Мистериора…
Он немного пыжился, но показался Сварогу, в общем, неплохим
парнем – просто чересчур уж старался произвести впечатление. Сварог с
удовольствием подразнил бы его, но не стал лезть на рожон – позарез необходимы
были знания. И он сказал:
– Я надеюсь, когда-нибудь мы с вами долго и серьезно
будем беседовать о превосходстве научно-технического прогресса над живыми
анахронизмами. Но сейчас мне бы хотелось…
– Понимаю. Прошу. Для начала я вам покажу… ну, хотя бы
хранилище апейрона. А по дороге начну рассказывать, если вы ничего не имеете
против.
– Наоборот, – сказал Сварог. – И крайне буду
признателен, если вы не забудете, что я – совершеннейший невежда.
– Постараюсь. Если увлекусь и погружусь в дебри, не
стесняйтесь переспрашивать, – благосклонно кивнул магистр. – Так вот,
магия, волшебство, колдовство – лишь определенные проявления определенных
законов природы, потому что во Вселенной нет ничего, что не подчинялось бы
законам природы. Другое дело, что законы эти крайне многочисленны, по-разному
проявляют себя и требуют разных затрат, разных видов энергии. И не имеют ничего
общего с так называемой мистикой. То, что серебро для вампира смертельно
опасно, – не мистика, а результат особого рода взаимодействия ионов,
биополей, молекулярных реакций и тому подобного. Когда человек произносит
заклинание, выстраивая в определенном порядке буквы и слова, в его мозгу происходят
определенные изменения, слова и буквы – еще и комбинации энергополевых
структур, оказывающих соответствующее влияние на другие энергополевые
структуры. Дикарю с островов может показаться, что решающее значение имеет само
слово, потому что он представления не имеет, какие процессы стоят за каждым
произнесенным словом: физические, биохимические, квантовые, гравитационные,
иные… Ничего этого маги прошлого не знали и не понимали – они, подобно
знахарям, на вкус пробующим целебные и ядовитые травы, вслепую, крохотными
шажками овладевали знаниями, научного механизма которых не в силах были
постигнуть. Конечно, они добились определенных успехов, но выше своего предела
подняться не могли. Пример. Какой-нибудь колдун прошлого, потратив полжизни,
методом проб и ошибок мог на старости лет отыскать заклятье, способное… ну,
скажем, стряхивать с деревьев спелые вишни. Наши компьютеры и аналитические
машины проделают эту работу за считанные минуты.
– Великолепно, – сказал Сварог. – А если мне,
например, потребуется отыскать такое слово, чтобы… чтобы с каждого, кто без
спроса войдет ко мне в комнату, падали штаны?
– Если такое заклинание не будет противоречить законам
природы, машины его для вас подберут столь же быстро. Все упирается в степень
сложности. Если мы возьмем так называемого Великого Мастера, или дьявола – это
не более чем явление природы, правда обладающее разумом и определенной
злокозненной мощью. Сегодня мы еще не в состоянии посадить его в клетку и
показывать экскурсантам, но все, повторяю, упирается в степень сложности. Рано
или поздно мы решим и эту, сугубо научную, проблему.
– Даже так? – сказал Сварог. – А Богу у вас
клеточка в таблице отведена?
– Ну что вы! Творец Вселенной – это уже по ведомству
мистики. А мелкие боги живущих на земле варваров – это всего лишь
материализовавшиеся образы, овеществленные мыслеформы, живущие за счет
энергетической подпитки. Когда число искренно верующих падает до определенного
предела, Бог дематериализуется. Проверено многочисленными экспериментами.
– Лихо, – сказал Сварог.
– И строго научно, смею заверить.
– Но тени мертвых…
– Царство Теней – явление, чье существование точно так
же можно объяснить с помощью научных трудов, расчетов и формул. Вас
удовлетворяет такое скольжение по поверхности или хотите опуститься поглубже?
– Не рискую пока, – сказал Сварог, всерьез
опасаясь, что его могут привязать к креслу и насильно пичкать строго научными
знаниями. Он то и дело оглядывался украдкой, но не видел вокруг ничего
интересного – скучные светлые коридоры, чистые и пустые, двери, окна,
лестницы. – Кое-что я уловил, и этого пока достаточно.
– Вы не испытываете желания серьезно учиться? Неужели
собираетесь и дальше сидеть в замке, отдавшись растительному существованию?
– Знаете, не нужно меня торопить и слишком многого
требовать с первых минут… – сказал Сварог.
– Ну что ж… Теперь – обещанные эффекты.
Серо-стальная дверь ушла в стену, и они оказались в огромном
куполообразном зале. Занимая почти все его пространство, мягко золотился
исполинский шар, добрых пол-лиги в диаметре. Казалось, он налит пламенем –
неярким, не ослепляющим, нежные переливы света медленно, неспешно, широкими
полосами без четких границ проплывали во всех направлениях, вспыхивали, блекли,
гасли, наливались ярко, игра золотых струй всех мыслимых оттенков, от нежно-лимонного
до густо-оранжевого, напоминала немую музыку, шар менял краски и очертания
цветных пятен, сочетания цветов и оттенков, словно невиданный калейдоскоп, он
излучал тепло, завораживал, притягивал. Сварог невольно пошел вперед, не
пугаясь нависающей громады, протянул руку…
– Вы ничего не почувствуете. Магнитная ловушка. Силовое
поле, – суховатый голос магистра вернул его в холодную научную реальность,
но он еще долго стоял, не в силах оторвать взгляда от наплывавших из глубин
шара золотистых волн, переливчатых потоков, водопадов, завихрений, клубящихся
разливов золота.
– Что это?
– Апейрон, – сказал магистр. – Растения живут
за счет хлорофилла, перерабатывающего солнечное излучение. Животные получают
необходимую для функционирования энергию за счет других биохимических реакций –
опять-таки перерабатывая излучение Солнца. Апейрон – это вид излучения, идущего
из ядра Галактики и служащего питательной средой магии. Если применить аналогию
с электромагнитной индукцией, то апейрон играет роль источника тока, замкнутого
контура, а заклинания – роль введенного в этот контур проводника. Аналогия,
разумеется, довольно груба и притянута за уши для вящей легкости изложения.
