— Что вы, конечно, я покажу вам записку, которую он мне оставил.
Покопавшись во внутреннем кармане пиджака, Рутерфорд вынул записку профессора, которую передала ему Энни, и протянул ее Кэтрин. Она быстро пробежала текст — мрачное неодобрение промелькнуло на ее лице.
Она подняла глаза.
— Совсем не характерные для профессора смелые заявления. Вам что-то еще о них известно? Вам приходилось обсуждать с ним эту тему раньше?
Рутерфорд попытался припомнить.
— Начнем с того, что обсуждение было всего одно. Но я всегда восхищался профессором. И полностью с ним согласен в том, что своей деятельностью мы губим сами себя… Но знакомы мы не были — нас совершенно случайно усадили рядом за одним столом на обеде в Бэллиоле. Как только он узнал, что мой главный интерес — классическая мифология, мы проговорили с ним до самого конца обеда. Ну а точнее — профессор задавал вопросы, а я пытался на них отвечать.
— Какого плана были вопросы?
— Больше всего профессора интересовали легенды о древнем катаклизме. Он явно считал, что они имеют определенное отношение к его исследованию. Например, библейская история о Всемирном потопе и Ноевом ковчеге. Всемирный потоп он рассматривал как настоящую экологическую катастрофу, разразившуюся в доисторические времена.
— О чем вы? Разве где-то еще на свете существуют легенды о потопе, подтверждающие эту гипотезу?
— Разумеется. — Рутерфорд не удержался и иронично рассмеялся. — Их насчитывается около семисот.
— Ничего себе! Выходит, история Ноя не уникальна?
— Это очень сильное преуменьшение. В какую бы часть света вы ни отправились — повсюду сыщутся подобные легенды.
— Повсюду?
Рутерфорд, благодарный возможности быть полезным, с энтузиазмом стал рассказывать:
— Да. Возьмем, к примеру, Китай — там существует миф о потопе, почти в точности повторяющий библейский. В нем рассказывается, как люди стали самонадеянными и потеряли почтение к богам и как боги отомстили им: перевернули Вселенную вверх тормашками и стали трясти ее, как детскую игрушку, — так, что все звезды, и планеты, и Земля полетели кувырком сквозь небеса. Дождь лил без конца, и всю Землю залило.
Глаза Кэтрин удивленно распахнулись, но, прежде чем ей удалось выудить из Рутерфорда подробности, он начал новый рассказ.
— Поближе к нам, в Европе, у греков, есть предание о великом потопе, и даже свой Ной у них имеется — человек по имени Девкалион.
[4]
Аналогичные предания у кельтов и викингов, да что там — даже у индусов. Позвольте мне рассказать вам их версию. Ману, главный герой легенды, видит в луже близ своего дома маленькую рыбку. На самом деле рыбка непростая — это бог Вишну. Он заговаривает с Ману и обращается к нему с просьбой, посулив Ману, что, если тот выполнит просьбу, получит щедрую награду. Ману достает ее и выпускает в пруд, но на следующий день рыбка так выросла, что Ману пересаживает ее в озеро. Очень скоро рыбе и в озере становится тесно. В конце концов Ману пришлось выпустить рыбу в море. В благодарность Вишну предостерегает Ману о надвигающемся потопе и велит ему построить надежную лодку, собрать семена всех растений мира и по паре каждого животного, а затем забраться в лодку самому. Когда разражается потоп, Ману спасен и Вишну буксирует лодку по океанам к горе на севере. Ману, Девкалион, Ной — один и тот же человек, или, я б сказал, мистический персонаж… Хотите еще примеры?
Кэтрин улыбнулась в молчаливом одобрении. Рассказ произвел на нее впечатление.
Рутерфорд вновь заговорил, на этот раз с глубокой печалью в голосе:
— Мне показалось, что профессор Кент верил: все эти легенды основываются на реальном событии, и видел их предназначение в том, чтобы передать потомкам тайное послание — именно тайное послание, — и что наши предки посредством этих легенд через бездну времен предупреждают нас о нависшей катастрофе.
— Вот почему в своей записке он сообщает, будто бы расшифровал тайное послание древних.
— Полагаю — да. И сам я очень хотел бы выяснить это. Настоящие открытия частенько достаются новичкам в области исследования, а это обещало быть самым крупным открытием за все времена. Я очень надеялся, что профессор окажется таким же, как Генрих Шлиман…
— Кто это?
— Шлиман был археологом-дилетантом. В тысяча восемьсот семьдесят первом году он обнаружил место древней Трои. В науке он был любителем. Преуспевающий бизнесмен, он к пятидесяти годам нажил приличное состояние. Решив, что работать больше не будет, он вновь взялся за учебу в университете и получил степень по классицизму в парижской Сорбонне. Там он изучал «Илиаду», в которой рассказывается о Трое. Шлиман считал, что в какой-то степени это была не просто сказка, что поэт Гомер описал реальный город и реальную войну и что Ахиллес и Елена Троянская были реальными людьми, а не просто поэтическим вымыслом. Нет нужды говорить, что никто не верил ему, в научных кругах его поднимали на смех. Однако он приступил к исследованиям на побережье Эгейского моря, спустя три года нашел развалины Трои и доказал, как они все ошибались… Мне думалось, профессор Кент мог бы стать вторым Шлиманом… Так сказать, новичком в области, делающим настоящее открытие, потому что новичок не стеснен общепризнанными предрассудками, это человек, который следует своей интуиции.
Кэтрин погрузилась в размышления. Ее интуиция подсказывала, что эзотерическое исследование профессора имеет какое-то отношение к загадочным картам и что Джеймс Рутерфорд заслуживает доверия, но сомнения все же оставались. Кэтрин заглянула ему глубоко в глаза и медленно вздохнула. И приняла решение. Карты она покажет, но записку пока утаит.
— Хочу показать вам нечто важное. Возможно, мой вопрос покажется вам странным, однако он имеет отношение к случившемуся сегодня: вы классицист — знаете ли вы что-либо о древних картах?
Рутерфорд опешил.
— Ну да… Кое-что…
Кэтрин повернулась к столу и вытащила карты из-под бумаг. Глядя на них сейчас, она еще больше склонялась к мысли, что на картах — реальные места.
— Взгляните, пожалуйста, на эти карты и скажите мне, знакомы ли они вам или значат ли хоть что-то для вас. Как бы странно ни звучала моя просьба — это очень важно. Их прислал мне профессор Кент перед смертью.
Рутерфорд подошел к столу и принялся дотошно рассматривать каждую карту. Примерно через минуту он поднял на Кэтрин глаза — взгляд их был серьезен.
— Боюсь, тут я вам ничем не помогу.
Сердце Кэтрин упало. Неожиданно Рутерфорд улыбнулся:
— Но я знаю, кто поможет! Доктор фон Дехенд, профессор географии в Эмеритусе. Я был на нескольких его лекциях — он блестящий знаток.
Глаза Кэтрин загорелись:
— Господи, ну конечно! Фон Дехенд — как же о нем-то не подумала? Тем более он сейчас здесь, в Олл-Соулз.
