И действительно через двадцать минут гроза прошла. Снова открыли двери.
— Что меня больше всего удивляет, — сказал Коржевский, — это отсутствие луж. После такого потопа нет никаких следов.
— Они могут быть под этим красным ковром, — предположил Топорков. — Возможно, что там сплошное болото.
Вид местности не изменился, но сразу бросилось в глаза, что бывшее раньше чуть заметным движение на берегу усилилось. Чаще дышали «лианы», быстрее шевелились волоски «актиний», заметнее изгибались красные «ленты».
— Лишнее доказательство, что родной средой этих организмов является вода, — торжествовал биолог. — Вы не ошиблись, Константин Евгеньевич!
— Сойдём на берег!
— Одну минуту, — сказал Второв, видя, что Белопольский собирается ступить на мостик. — Разрешите на всякий случай обвязать вас верёвкой.
— Да, пожалуй, это не лишняя предосторожность, — согласился академик.
— Геннадий Андреевич, как альпинист, всегда помнит о таких вещах, — улыбнувшись сказал Топорков.
Обвязавшись концом крепкой верёвки, которую Второв держал в своих сильных руках, Белопольский перешёл мост. Он на секунду остановился, выбирая место, куда поставить ногу, и осторожно ступил в узкий промежуток между двумя красными «лентами». Потом сделал шаг вперёд.
— Воды здесь нет, — сказал он. И в то же мгновение провалился.
Верёвка резко натянулась, но Второв даже не пошатнулся. Одним движением он вытащил Белопольского обратно на мостик.
— Вот вам и «такие вещи», — насмешливо сказал он Топоркову.
Коржевский помог Константину Евгеньевичу подняться на ноги. Брюки комбинезона были слегка запачканы, но совершенно сухие. Значит, Белопольский провалился не в воду.
— Подошва скользнула по твёрдой покатой поверхности, — сказал он. — Мне кажется, что здесь пористый грунт, и это объясняет отсутствие воды. Она уходит через поры в залив.
— Разрешите попробовать мне.
— Нет, я сам.
Он снова подошёл к краю мостика и концом электровибратора прощупал почву.
— Держите крепче, — озабоченно сказал Топорков.
Второв посмотрел на него и усмехнулся.
Белопольский уверенно, хотя и очень медленно, пошёл вперёд, тщательно прощупывая перед собой дорогу. По тому, как часто его вибратор уходил вглубь, было видно, что он идёт по невидимой тропинке между ямами, глубина которых была совершенно неизвестна. Может быть, они доходили до поверхности залива.
Отойдя шагов на шесть, Белопольский остановился и повернулся к товарищам.
— Идите за мной, привязавшись верёвкой друг к другу. Как следует прощупывайте дорогу. Борис Николаевич! — позвал он.
— Я вас слушаю, — ответил Мельников.
— Поднимите перископ! Внимательно наблюдайте за горизонтом и в случае приближения грозового фронта предупредите нас.
— Сию минуту!
Над кораблём взвился двухметровый шар. В несколько секунд он поднялся до уровня верхушек розовых стволов и закачался на толстом тросе. Было видно, как ветер тотчас же отнёс его в сторону выхода из залива.
— Как видимость? — спросил Белопольский.
— Вполне достаточная.
— Не торопитесь! Предупреждайте нас только в случае явной опасности.
Мельников ничего не ответил.
— Вы меня слышите?
— Конечно Константин Евгеньевич.
— Так что же вы молчите?
Белопольский улыбнулся про себя. Он хорошо знал характер своего ученика. — Мельников не любил, когда ему делали указания подобного рода.
— Берегитесь! — внезапно крикнул Второв. — Шип!
Но академик и сам заметил опасность.
Острый конец метрового шипа с ближайшей «ленты» наклонялся в его сторону. В медленном движении «растения» была явная угроза.
Почти инстинктивно Белопольский ударил вибратором. Странный шип не сломался на середине, как можно было ожидать, а отлетел целиком. На месте, откуда он рос, из красной «ленты» выступило несколько капель чёрной жидкости, как кровь раненого животного.
Белопольский подошёл к сбитому шипу, поднял его и перебросил товарищам. Одновременно он зорко наблюдал за другими шипами. Каждый раз, когда он приближался к ним ближе чем на метр, тонкие шпаги наклонялись в его сторону, словно намереваясь впиться в тело острым жалом, но стоило немного отодвинуться — и они принимали прежнее положение. «Актинии» угрожающе вытягивали свои волоски навстречу протянутой к ним руке. Казалось, что тело человека притягивает к себе обитателей Венеры, что они видят чуждое им существо и готовы схватить его.
— Надо быть очень осторожными, — сказал Белопольский. — Может быть, они ядовиты.
Трое звездоплавателей, один за другим, сошли на берег. Второв шёл последним. Его самого держали Зайцев и Князев, оставшиеся, по приказанию Белопольского, на пороге камеры. Топорков поскользнулся, но его легко удержали товарищи.
Коржевский подошёл к Белопольскому. Глаза биолога блестели радостью.
— Это животные, животные! — повторял он в крайнем возбуждении. — Они охотятся на нас. Понимаете? Они привыкли ловить добычу, когда она приближается к ним. Это значит, что в воде океана есть живые существа, которые движутся… плавают. Вы понимаете, что это значит?
— Да, я хорошо понимаю, — ответил Белопольский.
— Вот смотрите!
Коржевский схватил руками бахрому «актинии!» В ту же секунду гибкие волоски обвились вокруг его кистей и потянули к обнажившемуся круглому отверстию.
— Видите, это ротовое отверстие, совсем такое же как у земных актиний! — в восторге вскричал биолог.
Он и не думал противиться, позволяя растению (или, быть может, животному) всё глубже затягивать свои руки. Белопольский схватил увлёкшегося учёного за плечи и с силой рванул к себе.
— Будьте же благоразумны, — сказал он с обычным спокойствием. — Это не земная актиния.
Коржевский с огорчением смотрел на оторванные волоски, которые медленно, точно нехотя, раскручивались и падали на «землю».
— Надо взять одну из них на корабль, — сказал он.
— Берите сколько хотите, но будьте осмотрительны.
Белопольский сбил ближайший шип и, взяв его в руку, поднёс конец к другой «актинии». Волоски тотчас же схватили шип и потянули ко «рту».
Все с интересом следили, что будет дальше.
Через минуту в руках академика остался только большой кусок шипа. Остальное исчезло.
— Вот вам, пожалуйста! Где гарантия, что этого не могло случиться с вашей рукой?
— Да! — только и смог ответить сконфуженный биолог.
Стало очевидным, что «актинии» Венеры имеют совсем другое устройство, чем их земные собратья. Белопольский попробовал разломить оставшийся в его руках кусок шипа, но тщетно. Он был твёрд, как железный, а ведь это хрупкое и мягкое на вид «растение» с лёгкостью «перекусило» шип пополам.
