Но – только из двух слов:
ГОР РОШАЛЬ.
И все.
А с другой стороны, что еще, собственно, ребята из
Каскадовского похоронного бюро могли написать на этом камне? Для них
непревзойденный контрразведчик, тактик, интриган и верный спутник в
путешествиях по мирам как был, так и остался всего лишь «человеком без
паспорта»…
Но какая все же дурацкая смерть – в одночасье сгинуть от
редчайшей и практически неизлечимой болезни в двух днях от спасения… Сгинуть в
мире, буквально-таки предназначенном для талантов Рошаля!
В мире, именуемом Гаранд. Мире, где магия объявлена вне
закона, а весь технический прогресс цивилизации основан на энергии
электричества.
Воспоминания о событиях, которые привели его к могиле Гора
Рошаля, отрывочными картинками вспыхивали где-то на задворках его сознания,
вспыхивали и гасли.
…Безумная погоня по улицам столицы Короны…
…Арест бойцами всесильной Службы безопасности Каскад…
…Странная и неожиданная болезнь Гора…
…Бегство из застенков…
…Столь же неожиданная помощь со стороны патронессы
госпиталя, сочувствующей магам-подпольщикам…
Лекарство для Гора можно было раздобыть единственно на
каком-то паршивом острове на краю света, причем требовалось обернуться самое
большое за десять дней – именно столько было отпущено Рошалю. Срок нереальный в
принципе, но Сварог успел бы. При пособничестве трех нанятых обормотов,
беспутных мелкоуголовных элементов здешнего розлива – Босого Медведя, Монаха и
девчонки по прозвищу Щепка – он, оставив Рошаля на попечение Эйлони, внаглую
угнал самый скоростной корабль Империи и бросился на поиски лекарства… И они
успели бы. Если б им не помешал один сумасшедший фигляр, дешевый и
самонадеянный выскочка, который возомнил себя как минимум самым знаменитым
магом-бунтарем Короны по имени Визари, а как максимум – чуть ли не будущим
Владыкой Гаранда. Потому лишь только возомнил, что случайно стал обладателем
таинственного кристалла Око Бога. Даже не кристалла, а предмета, аналога по эту
сторону Вселенной не имеющего…
Но все эти воспоминания были какими-то незнакомыми,
посторонними, словно бы и не имеющими к Сварогу никакого отношения – совсем как
чужие фотографии, как застывшие фигуры пассажиров в окнах проносящейся мимо
электрички… Сейчас Око Бога мирно тлел, истекая тусклым изумрудно-желтым
свечением, на груди Сварога, в специально сшитом Щепкой мешочке на шнурке, но
меньше всего Сварог сейчас думал о нем. Не до артефакта было Сварогу. А терзала
графа Гэйра мерзкая мыслишка: не он ли со всей своей магией стал причиной
гибели не самых посторонних ему людей?.. Ведь предупреждали же, что ценой
применения заклинаний в этом мире являются неожиданные смерти, хотя Эйлони и
доказывала, что это не так…
Так или не так, но Сварог опоздал.
Щепка очень осторожно, неумело положила руку на его плечо,
ободряя. Ладонь ее была горячей. Очень горячей.
– Когда вашего приятеля увозили, он был еще живой,
только-только в сознание пришел, – плаксиво продолжал Чог-Атто; горбун
опять принялся оправдываться, а Сварог вспомнил слова Эйлони: «Перед самой
смертью больной каменной лихорадкой выплывает из забытья, приходит в себя». – А
что я мог сделать?! Их столько было, все в масках, балахонах серебристых,
застегнутые наглухо… Крутились, вынюхивали что-то, весь дом обшарили. Друга
вашего увезли… а меня и в самом деле не тронули, как госпожа и говорила.
Допросили, конечно, с пристрастием, но поняли все ж таки, что я ни сном ни
духом. И отпустили. А я ведь и в самом деле ни сном ни духом! А они: «Ну, в
общем, плохи дела твои, парень. Пособничество магам, укрывательство
преступника, сопротивление властям… На казнь через растворение, может, и не
тянешь, но на пожизненное – эт-точно… Ладно, – говорят, – пока здесь
живи, за домом присматривай. Пока Регистратум Планирования будет разбираться, к
кому особнячок этот должен перейти. Может, у этой наследнички есть, поумнее твоей,
может, они согласятся тебя оставить». Так и называли госпожу: «эта», «твоя».
Будто и имени у нее не было… «А если нету наследников, – говорят, –
то домик в пользу Метрополии определим, а ты уж сам как-нибудь… Но! –
говорят на прощанье. – Если появится приятель этого хворого и если ты нам
не сообщишь о нем – вот тогда, – говорят, – растворения не избежать».
Библиотеку вот вывезли, приборы поломали, все вещи перевернули, твари…
И опять же: он не врал. Сварог раз за разом проверял на ложь
каждое его слово, и каждое его слово оказывалось правдивым. Все было именно
так, как рассказывал горбун…
Сварог наклонился и положил на могилу кусочек прозрачного
минерала. Лекарство, которое Рошалю уже не понадобится.
Все события, последующие за тем, как они отбыли с
иллюзорного острова Визари-самозванца, и вплоть до того момента, как они узнали
о смерти Гора Рошаля, казались Сварогу эпизодами плохого приключенческого
фильма, к тому же прокручиваемого в режиме ускоренной перемотки. Нет, даже не
фильма, потому что в приключенческом фильме, по логике, должны иметь место
приключения.
С экипажем же «Пронзающего» не происходило ровным счетом
ничего. До острова Навиль они добрались без происшествий. Мало сказать «без
происшествий» – без малейших осложнений. Долетели, как по воздуху, по спокойной
воде, при хорошей погоде, ни на йоту ни отклонившись от курса, ни напоровшись
на рифы и мели, без поломок и прочих технических проблем. Добрались, в общем. И
Сварогу эдакая благодать не понравилась. Не привык он, знаете ли, чтобы все шло
как по уставу. А тут некие высшие силы словно сжалились наконец над скитающимся
королем и деятельно, с энергией, достойной лучшего применения, принялись
устраивать Сварогу райскую жизнь – в меру своего, разумеется, понимания.
На острове Навиль все прошло как по маслу. Да и пробыли-то
они на острове – смешно сказать – часа два от силы. Высадились, сразу
обнаружили на невеликой площади острова один из ориентиров – потухший вулкан,
дошли до подножия, разбрелись в поисках «разлома с блестящей, как россыпь
брильянтов, жилы». Разлом обнаружил Босой Медведь, о чем тут же
просигнализировал остальным залпом из обнаруженной в арсенале «Пронзающего»
ракетницы.
В общем, откололи несколько кусочков минерала, вернулись на
борт, отбыли. Наверное, будь у них в распоряжении чуть больше времени, можно
было обойти таинственный остров, а главное – осмотреть выброшенный на береговые
камни изрядно проржавевший корабль. Не иначе, это был один из тех
экспедиционных кораблей, некогда посланных к острову, но так и не вернувшихся.
Наверное, поднимись они на борт погибшего корабля, удалось бы выяснить, что за
трагедия постигла экспедицию. Но – на разгадывание тайн времени у Сварога не
было. Может быть, тайну гибели экспедиционного судна удастся выяснить исконному
экипажу «Пронзающего» – дежурной смене, которую при захвате Сварог со товарищи
заперли на «губе». Теперь арестантов они освободили, однако исключительно ради
того, чтобы высадить на берег и оставить робинзонить.
