Однако кладбище было пустынно, молчаливо… и серо.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросила
Щепка у горбуна.
Чог-Атто передернул плечами, ответил неприязненно:
– Не знаю… Подамся в Гвидор, наверное, там у меня родня
вроде была. Плевать на дом, все равно не мой… Проживу как-нибудь. Не пропаду. А
здесь мне делать больше нечего… – и он снова хлюпнул носом.
Последние его слова эхом отозвались в душе Сварога: здесь
мне делать нечего.
Он кашлянул и наконец отвел взгляд от могильного камня.
Сказал устало, смотря на пасмурное небо, перечерченное черными силуэтами голых
ветвей:
– Во всем происшедшем ты, Чог-Атто, обвиняешь меня.
– Господин…
– Тихо! Мал-лчать, – отрывисто перебил
Сварог. – Я еще не договорил… Обвиняешь, обвиняешь, слуга, и не смей
возражать и оправдываться, – даже для слуги это низко. Не забывай, я маг,
я чувствую, когда лгут… Так вот. Может быть, ты прав, и я виноват. А может
быть, виноваты обстоятельства… или кто-то еще. Маг Визари, например. Или
Каскад. Или некто сторонний. Не знаю. Но ты считаешь, что Эйлони-Митрот, твоя
госпожа, погибла из-за меня и моего… друга. Не буду спорить. Все равно доказать
ничего нельзя: оба мертвы, остался только я. И если хочешь, я готов разрешить
наш спор, как равный с равным. Выбирай оружие.
Повисла пауза. Со всех сторон гудели, жужжали, перемалывали
воздух ветряки. Шелестели деревья. И близилась ночь. Сварог почувствовал, как
горбун напрягся, мгновение всерьез обдумывая его предложение. Но тут же
расслабился, обмяк. А потом горделиво распрямил плечи и проговорил
преспокойнейше:
– Что толку от того, кто прав, кто виноват? Я не судья.
Я знаю одно: госпожа мертва, и этого не поправить. Поэтому, если позволите,
господин, я не держу на вас зла. Так что идите своей дорогой, а я… Я, с вашего
позволения, пойду своей.
Сварог пожал плечами:
– Как скажешь, Чог. Я не господин тебе. Иди куда
знаешь. Нам не по пути… увы.
Он повернулся и зашагал прочь.
…Всю дорогу до гостиницы, где они остановились на ночлег,
Сварог машинально сканировал окрестности, но по-прежнему вокруг все было тихо.
Уже стемнело окончательно, простой люд изо всех сил наслаждался объятиями
Морфея, извилистые улочки этого района Вардрона, застроенные самое большее
трехэтажными строеньицами, освещались электрическими фонарями, горевшими через
один и вполнакала, а окна были сплошь темными. Декорации были – точь-в-точь в
стиле «гоп-стоп, мы подошли из-за угла»: того и гляди, из полутьмы глухого
тупичка выступит коллега Босого Медведя и ненавязчиво предложит купить кирпич…
Никто не выступил – ни братья-уголовники Медведя, ни
спецназовцы Каскада с какими-нибудь там электрокалашами наперевес.
Всю дорогу до гостиницы они шли молча, Сварог и Щепка. Лишь
у самых дверей девчонка остановила его, заглянула в глаза:
– А что ты собираешься теперь делать? Ты не передумал?
Сварог тоскливо огляделся, поразмыслил малость и вздохнул:
– Мне не нравится здесь, Щепка. Извини, конечно, но –
это не мой мир… То есть настолько не мой, что теперь я собираюсь делать только
одно: искать выход отсюда. Неважно куда, хоть обратно в Поток, хоть в гости к
Великому Мастеру… Здесь красиво, да, интересно, необычно, но… не мое. Вот
поэтому мне нужен этот чертов Визари. Вот поэтому я не передумал.
Щепка понимающе кивнула. Действительно ли она понимала? Судя
по всему, да. Еще там, на борту «Пронзающего», на обратном пути в Корону, во
время долгой ночной вахты, Сварог, сам не зная почему, поведал ей красивую
сказку про одного нищего офицера, который волею случая был заброшен в другой
мир, где и прижился, путешествовал, сражался, любил и терял друзей; где стал
графом, маркизом, королем и все такое прочее… а потом в одночасье потерял все и
теперь вынужден скитаться по Вселенным, разыскивая обратную дорогу. Просто так
рассказал, честное слово, не ожидая ни понимания, ни помощи, ни жалости.
Девочка по прозвищу Щепка некоторое время сосредоточенно молчала и наконец
сказала негромко: «Для солдата боевой поход – это судьба, остаться в живых –
удача, вернуться домой – случайность…» Сварог посмотрел на нее с изумлением.
Если это и была цитата, то на удивление точная и в полной мере отражающая его
собственное состояние.
И вообще, Щепка день ото дня удивляла его все больше. Она
была на подхвате у Босого Медведя и Монаха, но к ее мнению отчего-то
прислушивались оба. Она редко открывала рот, но если и заговаривала, то только
по делу. И Сварог всерьез подозревал, что она не просто пешка, внедренная
Визари в шайку Босого Медведя и послушно исполняющая его волю – дождаться
Сварога и доставить на место встречи. Сварог даже проверил ее на предмет
магических способностей и не обнаружил ничего. Ни малейшего проявления. Чего,
впрочем, и следовало ожидать.
– Что ж, – сказала Щепка, – так тому и быть.
Завтра, если все получится, ты встретишься с моим хозяином.
– Получится, – сказал Сварог. – Иначе нельзя.
…Покинув гостеприимный остров лже-Визари, несостоявшегося
правителя мира, Сварог буквально припер Щепку к переборке «Пронзающего» и
вытряс правду.
Надо признать, девчонка особо не запиралась. Да, она знает
Визари. Более того: она давно служит Визари. Когда сорвалась встреча Сварога и
Визари в предместье Васс-Родонт, хозяин очень рассердился. Он связался со Щепкой
– для которой работа в банде Босого Медведя была лишь прикрытием, на самом деле
она выполняла мелкие задания подполья – и приказал дожидаться встречи с
человеком по имени Сварог. Дескать, этот человек сам выйдет на шайку и
потребует выполнить некую задачу. Щепка должна была проконтролировать, чтобы
Медведь согласился. О, для нее это были большая честь и большая
ответственность. Но она справилась. Визари сказал, что, когда они добудут Око
Бога, она сможет открыться. Так все и произошло.
И больше Щепка ничего не могла сказать. Откуда Визари стало
известно, что Сварог наймет именно банду Медведя, если сам Сварог до последнего
момента ведать не ведал, кого и как будет вербовать в помощники? Тишина в
ответ. Как Визари узнал, что Око Бога попадет в руки Сварогу, если Сварог
целеустремленно пер исключительно за лекарством для Рошаля и на остров
самозванца они угодили по чистой случайности?! В ответ – пожатие плечами.
Визари что, провидец, бля?!! Молчание. И большего Сварог от нее не добился.
Они вошли в полутемный холл гостиницы. При их появлении
дремавший было Медведь вскочил с кресла, схватился за складень, но, разглядев
вошедших, враз успокоился, доложил негромко:
– Атаман, все тихо, – с некоторых пор члены бравой
шайки упорно звали Сварога «атаманом». Сварог не протестовал – нехай тешатся.
Даже забавно было: атаманом ему еще быть не доводилось. – Постояльцы
дрыхнут, слуги тож. Монах на втором этаже, в окна следит. Никого, ничего… Как у
вас?
– Бывало лучше, – только и сказал Сварог.
