В глубине души Хатланиэлла понимала, что многим в жизни обязана своей создательнице. Но чернота и черствость очень глубоко въелись в ее душу… Кроме того королевой давно овладевала жажда могущества. Ей хотелось управлять не только "мелким захудалым королевством", как не раз она кричала своим любовникам, нет. Она не отказалась бы от власти над всем материком. А то и целым миром.
В общем, наплевав с высокой колокольни на все приятные воспоминания, связанные с Бабой, Хатланиэлла бесновалась. Большее ведьме-королеве пока не светило. Попробуй захватить материк, если жива самая могущественная колдунья - Баба Яруга. Вот не было бы старухи… Ух королева тогда бы зажила!
– Я не сумела убить эту мымру! - хрипло орала леди Хатли сорванным голосом.
Сияющий пульсар шипел огненными хвостами и со свистом уносился в сторону леса.
– Я не смогла покончить с дочерью! - кричала королева и грязно ругалась. Это ее очень раздражало. Ведь если Мэлами останется в живых, то какой прок от власти над материком? Солнце обрушится на землю, и нет больше никого. Даже сиятельной ведьмочки, желающей поработить всех и вся.
Извилистая молния сорвалась с маленькой ладони и хлестнула по горящим березкам.
– Но теперь я сумею активировать Круг! - голос женщины внезапно наполнился спокойствием. В раскосых глазах Хатланиэллы засветилась расчетливость и глухая радость. - Ведь Круг создался, правильно? Не хватает только одного… И тогда в моих руках окажется такое колдовство!
Трешка Толстяк с интересом смотрел на свою "госпожу". Мышехвост испугался, едва королева начала швыряться магическим огнем, и не подавал признаков жизни. Кабан получил небольшую передышку и лихорадочно размышлял: как бы на смерть задавить эту сварливую бабенку.
"Хватит всего лишь одного броска, - думал он. - Слегка наклоню голову и ударю бивнями. Один пробьет ей грудь, другой предположительно раздробит макушку. Если, конечно, мне улыбнется удача и Священное Расписание…"
Толстяк был очень религиозным оборотнем. Он придерживался всех постов, каждую неделю исповедовался в ЦеБюро, Церкви Бюрократии, выплачивал десять процентов от зарплаты в помощь пастору Бривсу. Каждое утро Трешка поднимался со своей громадной постели и яростно долбил челом о порог комнаты, шепча молитвы. Кроме того он более пятидесяти лет соблюдал целибат и серьезно подумывал уйти в монастырь.
Неизвестно, что сделало гигаморфоборотня настолько верующим. Некоторые сослуживцы предполагали, что Трешку когда-то серьезно приложили головой на Свин-ринге. Ну не бывает настолько чистых душой оборотней, говорили сотрудники Главного Управления. Оборотень и чистота души - два противоположных понятия, шутили другие.
А Толстяк действительно мог похвастаться невероятной белизной помыслов и смиренной святостью. Даже круша кости другим кабанам на окровавленной арене ежегодного Свин-ринга, Трешка очень каялся и молился Расписанию. "Да пребудут они в мире, - шептал он, ломая очередной череп. - И да смилуются боги над их неверным сыном".
Излишняя религиозность серьезно навредила свиноборотню в Преогаре. Фанатизм и видение мира только с одной стороны делают мозг любого существа очень ранимым и подверженным влиянию извне. Это позволило мышехвосту легко завладеть сознанием Трешки. О чем Толстяк немало жалел.
"За что боги наградили меня этим куском мышиного хвоста? - размышлял свин, бочком приближаясь к королеве. - Неужели я настолько грешен?"
Мышехвост по-прежнему молчал и не пытался вновь управлять действиями кабана.
"Не иначе меня покарали за что-то… - про себя вздыхал Толстяк. - Надо будет утроить утреннюю норму поста и молитв. А еще стану жертвовать половину своей зарплаты на пользу церкви".
Неизвестно, дошли эти мысли до богов святого Устава и Священного Расписания. Но они не пожелали помочь бедному оборотню.
Только Трешка подумал "сейчас прыгну", как очнулся мышехвост.
"Ты не прыгнешь, - сообщило безличное существо. - Я знаю".
А тяжелая туша кабана уже взлетела в воздух. Мощные копыта оттолкнулись от земли, желтые потрескавшиеся бивни устремились на взвизгнувшую королеву.
– Уже прыгнул! - восторженно закричал Толстяк.
Свиноборотень широко раскрыл глаза, стараясь не упустить малейшей детали событий. Сейчас проклятая ведьма взорвется каскадами крови. Сейчас затрещат кости, череп разлетится в мелкие осколки.
А мышехвост уже подключился к сознанию. Траектория жирного тела изменилась лишь слегка. Голова чуть-чуть отклонилась вбок. Трешка внезапно понял, что промахнулся.
Слева под животом визжала женщина. Но копыта лишь черкнули ее по плечу. Кабан пролетел мимо и, с грохотом развалив трухлявую сосну, свалился в трясину. Чавкающая жидкость сомкнулась вокруг головы, ноздри мгновенно залепило тиной и перегнившей осокой. Внезапный ужас заставил кабана лихорадочно заработать ногами. Он понял - сейчас задохнется.
– Мерзкий тлетворный кхач! - ругалась королева, бегая кругами по бережку небольшого островка.
Вода бурлила перед глазами Толстяка. Копыта медленно погружались в ил. Мышехвост перепугано запищал под черепной коробкой Трешки.
– Чтоб ты сдох! - верещала Хатланиэлла, хватаясь за короткие уши свиноборотня. - Чтоб ты сдох и гнил здесь вечно!
Эти слова, к большому удивлению кабана, предназначались не ему. Леди Хатли вовсю поносила трусливого мышехвоста.
– Дурное кольцо! - голосила она, яростно сопя и отплевываясь от налипших на губы волос. - Не мог держать этого увальня в узде? Ну попадись ты мне только! Ну я тебя… ршатрикс недоношенный!
Воздуха не хватало, перед глазами проносились пульсирующие пятна. Все тело содрогалось от холода - свиньи не слишком любят умываться. Но Трешка с некоторым наслаждением ощущал как внутри головы конвульсивно бьется колдовское кольцо.
"Вот так тебе, крысиное отродье! - победоносно думал кабан. - Мне-то плевать. Я попаду в Райский Гроссбух, где проживают великие боги Расписания. А ты так и сдохнешь на дне этого болота, жалкий оторвышь мышиной задницы!".
"Отталкивайся ногами! - командовал мышехвост. - Ты выберешься… Я знаю…"
– Ну уж нет, - вслух довольно заявил Толстяк. Вокруг пятака бурлила грязная вода. Она тотчас набилась кабану в рот и заставила захлебнуться. Отплевываясь и кашляя Трешка все же нашел в себе силы продолжить. - Лучше я сгину в трясине и перенесусь на небеса, чем стану участником эксперимента в ваших ведьминских ритуалах. Небось сожрать меня хотели? Давайте, боги Священного Расписания, берите меня в Гроссбух!
Он задрал голову повыше, обращаясь к всесильным небесным силам. Его пятак оказался над поверхностью воды. Это позволило оборотню набрать полную грудь вонючего, но такого сладкого воздуха.
– Ты чтишь Расписание? - вдруг спросила королева. - Ты преклоняешь колени перед Могучим Параграфом, Хитрой Сноской, Мудрым Кодексом и…
