В общем, абсолютно все вещи и документы из п р о ш л о й
жизни (кроме алмазов, разумеется, и коробочки-навигатора) остались в самолете,
где им и предстояло вскоре превратиться в пепел.
Мазур оглянулся в последний раз – чтобы убедиться, что ничего
не забыли и нечего больше с собой прихватить, – мотнул головой:
– Сматываемся!
Вслед за выскочившей Анкой спустился по трапу, обернулся,
достал толстый цилиндрик наподобие тех, с какими хулиганил на «Орионе», сдвинул
вниз единственную кнопку и швырнул его внутрь. И, не теряя времени, кинулся
подальше, хотя в запасе и было полминуты.
Метрах в ста они остановились, обернулись, как раз вовремя –
полыхнула белая вспышка, и сразу же из дверного проема, из дырявого лобового
стекла, из каких-то щелей брызнули языки пламени. Парой мгновений позже
взлетело жуткое пламя – сначала желтое, потом чадное. Вспыхнул разлитый бензин
– а там и оглушительно рванул почти пустой бензобак. Дым потянулся к небу.
– Интересно, пожар будет? – спокойно спросила Анка,
оглядываясь на деревья.
– Вряд ли, – сказал Мазур. – Сезон дождей, все
сырое да и прогалина большая. Наверняка…
Он замолчал, задрал голову. Неба он не видел сквозь густые
кроны, только редкие прорехи голубизны – но отчетливо слышал приближавшийся на
приличной высоте свистящий гул. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы опознать
реактивный самолет... нет, пожалуй что, не истребитель.
Анка инстинктивно пригнулась. Переглянувшись, они
отодвинулись к толстому морщинистому стволу. Гул пронесся над головой,
вернулся... Как легко было догадаться по звукам, самолет принялся кружить над
самыми кронами, на минимальной скорости.
– Как думаешь, садиться будут? – спросила Анка,
невольно понизив голос.
– Вряд ли, – сказал Мазур. – После наших
развлечений места осталось слишком мало, они бы прямо в пожарище уперлись.
Реактивному места для посадки нужно гораздо больше, чем нашей птичке...
И тут же подумал: на свете есть еще и вертолеты. Чересчур уж
в о в р е м я объявился тут этот летун, какие, к черту, совпадения. По времени
вполне достаточно, чтобы долететь отсюда от приисков. Они видели только один
аэродром, а там их два, черт знает, чем располагает спецназ...
Пора рвать когти. Самолет кружил и кружил над самыми их
головами. Мазур быстренько попытался представить себя на месте противника –
самый лучший метод. Что бы сделал он в подобной ситуации? Когда начались
непонятки с сигналом маячка, выслал бы самый быстроходный аэроплан изучить
обстановку, а следом отправил бы вертолеты с поисковой группой. Чего-то в этом
роде и следует ожидать...
Он достал баллончик с «антисобакином», щедро обрызгал землю
вокруг дерева, распорядился:
– Ходу!
И прыскал на их следы, пока в баллончике оставалось
содержимое. Когда тара опустела, хозяйственно сунул ее в карман. Наверняка
будет поисковая группа. Когда самолет догорит, на месте, с ходу ни за что не
установишь ни пол, ни расу обугленных останков – только то, что их всего трое,
а двое, соответственно, куда-то подевались, на месте не обнаружены. Вот тут-то
и начнется самое веселое. Никто, конечно, с ходу не станет обвинять двух
исчезнувших в похищении алмазов – но, как минимум, будут считать, что их,
например, увели нападавшие, что было нападение. А это, по любому, подразумевает
масштабные поиски. Как-никак два кило алмазов. Вот и получается, что хрен редьки
не слаще, похитителями их сочтут или невинными жертвами какой-нибудь злодейски
сбившей самолет банды – в окрестностях скоро будет не протолкнуться от солдат и
вертолетов, а это уже попахивает скверно...
– Так, – сказал Мазур. – Сейчас последует
марш-бросок, он же – чемпионат по бегу. Нужно отмахать немаленький кусок, чтобы
оказаться подальше. Готова?
– Всегда готова, – независимо вздернула подбородок
Анка.
– Тогда – вперед, – приказал Мазур.
И они припустили бегом – размеренно, экономя дыхание,
тщательно выбирая путь меж толстых корявых стволов.
Глава 11
Ночная экзотика
– Экзотика, блядь... – произнесла Анка с неподдельным
чувством. – Чтоб ей провалиться...
Мазур промолчал, чтобы не размениваться на лишние эмоции.
Они сидели на краешке обрыва, среди серых и черных громадных камней, и оттуда
открывался вид на обширнейшую равнину, поросшую тускло-желтой травой, с редкими
кучками низких деревьев, едва-едва превосходивших человеческий рост. Там и сям
разгуливали антилопы, кучками и поодиночке, над равниной пролетали какие-то
крупные птицы, а однажды, на пределе видимости, величаво прошествовало нечто
крупное, то ли носорог, то ли слон, Мазур не стал лезть за биноклем, чтобы
убедиться в точности, – какая разница? Главное, что не видно людей: ни
тех, кого им сейчас следовало больше всего опасаться, ни каких-либо других.
Анка не унималась:
– Как подумаю, что отдельные идиоты бешеные деньги платят,
чтобы сюда приехать – злость берет...
Как к напарнице в путешествии к ней претензий не было – с
темпа не сбивалась, приказы выполняла исправно. Вот только в свободную минутку
любила поворчать. Как привал – так и ворчит. Наверняка аналог извечного
женского нытья...
– Да ладно тебе, – сказал Мазур вполне мирно, –
думай лучше о деле.
– А конкретно?
Он тщательно завинтил флягу, спрятал ее в карман рюкзака,
столь же педантично его застегнул. Показал вниз:
– Изрядный крюк придется делать. Напрямик не попрешься –
если нагрянут вертолеты, на голом месте ловить нечего.
– А накидки?
– Накидки – это все ж не шапка-невидимка, – сказал
Мазур. – Они у нас больше зеленые, чем желтые, под з д е ш н ю ю траву не
особенно и подходят. И потом, у них могут оказаться датчики. Засекут с маху и
для вящей надежности шарахнут из пулемета... В общем, придется делать крюк.
Во-о-н по тем местам, под прикрытием леса. Через часок стемнеет, резко и
качественно, нужно еще насчет ночлега вдумчиво прикинуть. В такой глуши ночная
жизнь чертовски оживленная – и ночами, что характерно, разгуливают не хомячки и
мартышки, а зверье поопаснее...
Он замолчал, прислушался. Вроде бы показалось. Однажды он то
ли слышал уже далеко справа шум вертолета, то ли послышалось от нервного
напряжения. Как бы там ни было, угрозу с неба требовалось учитывать постоянно,
держать ее на первом месте в списке. Сомнительно что-то, чтобы погоня
отказалась от поисков – с их-то упертостью и скрупулезными правилами...
– Да ладно, шеф, – сказала Анка угрюмо. – Я ж не
прекословлю и не жалуюсь. Просто достала меня до печенок эта дурная экзотика.
– А уж меня-то за все эти годы... – проворчал
Мазур. – Ладно, пошли. До темноты привалов не будет. Перетерпишь?
– Да поди ты! Я ж тебе не кисейная барышня...
