Выход замаячил серым треугольником на фоне непроницаемой
тьмы. Мазур осторожно выбрался наружу первым, ощутил ночную прохладу, сделал
пару шагов в зыбком лунном сиянии.
Показалось ему, или длинное темное тело с нечеловеческим
проворством у т я н у л о с ь за скальный выступ? Ну, не пойдешь же туда
выяснять... На цыпочках они кинулись бежать по неширокому проходу меж бугристых
скал...
Слаженный хор звериных воплей звучал как-то и н а ч е. А в
следующий миг Мазур осознал, что крики приближаются – и очень быстро!
– Ходу! – выдохнул он сквозь зубы.
Они припустили вперед, уже не скрываясь, потому что глупо
было теперь таиться. Сзади слышался азартный топот, рычанье и рев, урчанье и
визг. Обернувшись на бегу, Мазур увидел несущуюся следом толпу причудливых
фигур – и две пары горящих зеленым глаз, передвигавшихся на уровне пояса
взрослого человека...
По ним-то он и ударил длинной очередью, без малейших
сомнений и колебаний. Церемониться и миндальничать не было смысла. Оборотни они
там или нет, но они м е с т н ы е, а значит, должны прекрасно понимать: человек
с автоматом шутить не будет и уж безусловно не принадлежит к прекраснодушным
интеллигентам-энтомологам...
Новый взрыв рева и вселенского хая, причем в нем теперь
явственно прорезались крики боли. Анка тоже послала туда очередь – и они вновь
кинулись бежать. Оказавшись отделенным от погони поворотом сузившегося прохода,
Мазур выхватил из кармана маленькую круглую гранату, сноровисто вырвал чеку и
шарахнул ее за поворот, предварительно отсчитав две секунды для лучшей
усвояемости лекарства...
В узком проходе громыхнуло на совесть. Он заметил краешком
глаза, как Анка энергично, отнюдь не по-женски размахнулась и вторая граната
полетела туда же. Осколки с воем и скрежетом м а х а н у л и по камню.
На мгновение воцарилась тишина – можно представить, что
натворили в узком проходе против толпы бельгийские убойные игрушечки армейского
образца...
Они кинулись бежать. Вовсе не заполошно – отступали рассудочно,
хладнокровно, время от времени оборачиваясь, готовые к стрельбе, – но шума
и топота погони больше не слышалось, должно быть, даже для этих отпетых
головушек примененные аргументы оказались крайне убедительными и вмиг отбили
всякую охоту гоняться за ненужными свидетелями.
Скалы расступились. Вот она, кромка леса, казавшегося
сплошной темной стеной. Что-то мелкое, вроде бы неопасное шарахнулось из-под
ног, почти не производя шума, улепетнуло меж деревьями – судя по реакции, из
разряда вечных беглецов, а не хищников...
Оказавшись в тени деревьев, Мазур остановился, придержал
Анку, нацелившуюся было, судя по запалу, не останавливаться до самого морского
побережья. Шепотом приказал:
– Ложись!
И первым плюхнулся в густую траву, выставив автомат. После
секундного колебания Анка рухнула рядом. По щеке Мазура тут же обрадованно
поползло что-то склизкое, многоногое, противное, – но Мазур не помнил
такого в списке способных ядовито кусаться, а значит, следовало перетерпеть.
Самое безрассудное – очертя голову нестись темной ночью по
чащобе, тем более африканской. Каким бы ты ни был подготовленным, ничего не
стоит угодить ногой в яму и сломать ее к чертовой матери, налететь мордой на
сук (и хорошо еще, если щекой, а не глазом или шейными артериями), напороться
на зверя, наступить сгоряча на ползущую по своим делам змею, которая обидится и
цапнет качественно. Да мало ли опасностей... Вообще, самое умное для
преследуемого в таких условиях – тихонечко затаиться на положении «ни гугу».
Пусть как раз погоня азартно ломится, сама толком не зная куда, в горячке
сбиваясь с верного направления...
На фоне темного камня замаячили светлые пятна – леопардовые
шкуры. Мазур тщательно прицелился, перебросив переводчик на одиночный огонь,
подвел мушку под прорезь, выбрав себе цель. Тихонечко предупредил Анку во
избежание ненужного дублирования и зряшного расхода патронов:
– Мой – крайний справа.
– Поняла, – откликнулась она, чуть переведя ствол
левее.
И вновь секунды ползли, как улитки, а минуты шкандыбали, как
черепахи. Не менее десятка пятнистых силуэтов топтались у выхода из
нагромождения скал. Вполне возможно, они о чем-то переговаривались, но было
слишком далеко, чтобы расслышать. В конце концов (прошло не так уж много
времени, минут пять) зловещие фигуры в капюшонах из звериных голов тихонечко
отступили. Грубая проза жизни в лице автоматов и гранат восторжествовала над
древними кровавыми забавами... надолго ли?
Расслабляться, безусловно, не стоило.
Глава 12
Пещерная экзотика
– Я тебе точно говорю, там было аж два леопарда, –
сказала Анка упрямо.
– Охотно верю.
– Я серьезно.
– Я тоже, – скучным голосом сказал Мазур. – Ну
видел я их, видел, это, точно, не галлюцинация... И что? Я же тебе говорю: мы –
в Африке. А тут в глухих уголках можно столкнуться черт-те с чем... Плавали –
знаем. Не забивай голову ненужными вещами, мы же не репортеры, обязанные
охотиться за секретами и сенсациями. Своих забот выше крыши.
– Да знаю я. Интересно просто. Я ж отчетливо видела...
Они шагали по редколесью, посреди редких и совершенно не
опасных пока что лесных шумов: покрикивали птицы, верещала высоко в кронах
мелкая обезьянья сволочь, а временами появлялись то справа, то слева то ли
крохотные болотца, то ли огромные лужи, принадлежность сезона дождей, где на
толстых мясистых листьях орали здоровенные лягушки. Вертолетов в небе пока что
не слышалось, опасные звери не попадались, вчерашние ряженые убийцы тоже пока
что не давали о себе знать. Все вроде бы прекрасно – вот только оба не
выспались, глаз не сомкнули всю прошлую ночь. Так до рассвета и пришлось
просидеть, держа палец на спусковом крючке, включив на полную мощность все пять
чувств и то загадочное шестое, о котором ничего толком неизвестно, но все же в
критические моменты начинаешь что-то такое в себе ощущать...
– Лишь бы эти бандерлоги вслед не пустились, – сказала
Анка сварливо. – Мало нам хлопот...
Мазур покосился на нее, фыркнул:
– Могли сделать и почище.
– Как это?
– Порчу на нас навести, скажем. Вот шагаем мы как ни в чем
не бывало, а порча нас уже достала, прижилась в организме, жрет потихоньку...
Анка так и вскинулась:
– Поди ты с такими шуточками! Накличешь еще что-нибудь
такое...
Судя по ее озабоченному лицу, она после вчерашнего уже
гораздо серьезнее относилась ко «всякой мистике». Впрочем, Мазур и сам пожалел
уже, что взялся шутить на такую тему: как-никак не в цивилизованных местах
сидишь у камина с бокалом в руке, а тащишься по африканским дебрям, где
случается такое, что способно переубедить самого завзятого скептика...
