Мазур подумал, что угадал неправильно – не национальный
фронт, а патриотический... плевать, хрен редьки не слаще.
Качаясь на поскрипывающем стуле, капитан протянул:
– А на самом деле? Паршивая маскировочка, откровенно
говоря... Моментально колется.
Мазур с видом оскорбленной невинности пожал плечами:
– Да какая там маскировка? Мы действительно из Лесного корпуса…
– Голубчик, – задушевно сказал капитан. – Ты бы
уважительнее относился к оппоненту, что ли... Что ты дурака валяешь? – он
поднял пятерню с тремя оттопыренными пальцами. – Три часа! Три часа с
небольшим ты со своей девкой торчал в кустах и вел наблюдение за деревней... Мы
вас срисовали моментально, мои ребята знают толк... Да и деревня целиком и
полностью н а ш а, не по принуждению, по убеждениям, местные тоже вас засекли
быстренько, они хорошие охотники, разбираются... Это что, так предписано уставом
Лесного корпуса – прежде чем войти в деревню с мирными целями, три часа в
кустах торчать?
«Подсек, сволочь», – сердито подумал Мазур.
– У нас сломалась машина, – сказал он, отчаянно пытаясь
сохранить лицо. – В нас, когда мы пошли пешком, стреляли какие-то люди, и
я решил поосторожнее...
– Где машина? Какой марки? Покажешь точное место на карте? Я
моментально пошлю ребят, и, если там есть такая машина, я перед тобой лично
извинюсь... – он достал из нагрудного кармана мятую карту, развернул,
кинул перед собой на стол. – Ну? В Лесном корпусе прекрасно умеют читать
карты, покажи быстренько...
Снова прокол. Нетрудно ткнуть пальцем наугад, чтобы выиграть
время... ну, а если ничего не выиграешь? Укажешь на место, где заведомо не
может оказаться никакой машины?
Мазур угрюмо молчал.
– Ну вот видишь, совершенно ты не подготовился к коварным
вопросам, – констатировал капитан. – Района не знаешь, сразу видно.
На вертолете забрасывали? Без предварительного ознакомления с территорией?
Узнаю бездарей из пятого управления – только там, кроме кучи черных дуралеев,
отирается еще уйма болванов белых... Послушай, родной, давай не будем тратить
время? Быстренько сам все выложишь, и нам время сэкономишь, и себе –
здоровье...
«Так вот оно что, – подумал Мазур, – деревня-ловушка...
ну, вообще-то с чем-то похожим сталкивались, только на другом континенте...
Четверо вокруг, капитан пятый, еще староста... Вообще-то ничего сложного, но
снаружи – неизвестное количество... Ах, как не хочется в очередной раз влезать
в пошлую перестрелку... Но миром-то не разойтись? П р а в д у им ни за что не
скажешь – в э т о м случае проживешь еще меньше, чем разоблаченный агент
контрразведки. Два килограмма алмазов – вещь притягательная, тут лишних
свидетелей не оставляют по определению».
Он покосился влево – один из автоматчиков выкрутил Анке руки
за спину, а второй с видом тонкого эстета поглаживал по бедру. Анка смотрела
вперед, сжав губы.
Перехватив взгляд Мазура, капитан ухмыльнулся, но тут же
стал серьезным:
– Ну так как, говорить будем?
– Мы – из Лесного корпуса, – сказал Мазур.
Капитан протарахтел что-то по-своему. Один из его людей
оттеснил Мазура в угол, упершись дулом автомата в кадык, а двое принялись за
Анку, неторопливо, переглядываясь и посмеиваясь, стали расстегивать на ней
рубашку. Она дернулась, но тут же получила кулаком под ложечку, обмякла, ее
подхватили под руки и так же неспешно стали сдирать все остальное, голую
поставили на колени, заломив руки.
«Ну, этим вы меня, ребята, не проймете, откровенно-то
говоря, – подумал Мазур. – Честное слово, не особенно и колышет.
Наоборот, чем больше вас на глупости отвлечется, тем проще».
Короткая команда капитана – и трое его обормотов поволокли
девушку в соседнюю комнатушку, слышно было, как ее шумно свалили на пол, и
сразу же началась азартная возня. Мазур стоял на прежнем месте, старательно
прокручивая в уме возможности и варианты.
Капитан вразвалочку подошел к нему, отодвинув автоматчика,
приблизил лицо и долго, пытливо всматривался.
– Не пронимает, а? – спросил он наконец. – Ясно,
что это не твоя женщина, у тебя, паршивца, в глазах ни малейшего чувства... Ну
ладно, пусть ребятишки развлекутся пока, проще будет с ней беседовать по
душам... Слушай, белая твоя морда... У меня совершенно нет времени, ты
понимаешь? Там, в лесу, – он ткнул большим пальцем куда-то за
спину, – стоит автоколонна. Мне пора ее вести... в назначенное место, но я
не рискую: в окрестностях шатаются десантники, я еще не собрал точных сведений
о силах противника, а тут еще и вы объявились... Одно ясно: меня взяли на мушку.
Но я не могу потерять колонну, я обязан ее провести в сроки и без потерь...
В соседней комнатушке Анка отчаянно завопила, нисколечко не
притворяясь, там с ней явно вытворяли нечто вовсе уж несусветное. Послышался
жизнерадостный хохот в три глотки, громкие непонятные реплики, возня
возобновилась, Анкины крики сменились невнятными стонами, перешли в глухое
мычание, словно ей зажали рот. Мазур, глядя через плечо капитана, с радостью
отметил, что и единственный оставшийся здесь автоматчик, и староста увлеченно наблюдают
за происходящим, заглядывая внутрь.
– У меня совершенно нет времени, – сказал
капитан, – а потому я сейчас, не отвлекаясь на психологические поединки,
засуну тебе яйца в дверь да и начну дверь прикрывать. Если перегну палку, есть
еще девка, не может же быть, чтобы она ничего не знала... А если распустишь
язык, очень может оказаться, я тебя зачислю в официальные пленные. Заложники –
такая штука, которая всегда пригодится, белые особенно. Так что у тебя есть
шанс. Используй его быстренько, ты ж не дурак, достаточно пожил...
Глава 14
В чужом пиру похмелье
Из соседней комнатушки доносилось жизнерадостное гоготанье,
ритмичные выдохи и тягучие Анкины стоны, словно бы сквозь зажимавшую рот тряпку
– так что э т о т сектор пока не следовало принимать в расчет.
– А гарантии? – спросил Мазур насквозь деловым
тоном. – Вы правильно подметили, сударь, – давненько живу на свете.
Где гарантия, что после всех признаний, я не получу пулю в лоб?
– Я же тебе говорю: заложники – вещь в хозяйстве полезная.
– Это все слова...
Капитан тяжко вздохнул:
– Ну пойми ты, дурная голова, кто тебе будет рисовать
гарантии на бланке с...
Мазур ударил, молниеносно и жестоко, напрочь выводя за рамки
гуманизм. Прошло совершенно беззвучно. Капитан еще оседал с выпученными, гаснущими
глазами, когда Мазур ушел влево, одним прыжком достиг старосты, п о г а с и л
его в мгновение ока, выхватил из руки тяжеленный револьвер и его рукояткой д о
с т а л третьего. Вырвал у него автомат и ворвался в соседнее помещение, где
обнаружил довольно затейливую комбинацию из трех черных со спущенными штанами и
белой девушки, используемой совершенно беззастенчиво.
