– Падонэг! – верещал квартерон на старогоблинском, замахиваясь на меня дубинкой. – Смырть йаму!
Его товарищи на какой-то миг остановились. Вероятно, тьмэльф считался у них кем-то вроде главаря. Это позволило мне кое-как взгромоздиться на дрожащие ноги; достать квартерона кулаком слева, отобрать дубину и стукнуть его по лбу.
Тьмэльф беззвучно растекся по земле в позе раздавленной медузы.
Я злобно пнул его в плечо и направился к дверям родного дома.
– Стой, галубец! – крикнули мне в спину.
Воздух раскололся под ударом хлыста. Раскаленная нить (примерно такое ощущение) захлестнула мою лодыжку. Рывок. Земля и лазурное небо вдруг поменялись местами, и я, прокатившись по ступенькам крыльца, опять оказался рожей на магасфальте.
Но в последнюю секунду успел развернуться на спину и подбросить распрямленные ноги. Хвала моей интуиции, клянусь хвостом!
Прыгнувший на меня гоблин удивленно вытаращил глаза. Куда ему, убогому, понять, что я разгадал его намерение.
Бедняга еще находился в воздухе, с занесенной для удара дубиной в руке. Небось хотел угостить меня по затылку.
Но я оказался быстрее – обеими ногами грохнул зеленокожего в живот. Меня окатило струей несвежего завтрака. Гоблин буквально захлебнулся от восторга при встрече со мной и свалился на бок. Там я достал его еще раз – локтем в переносицу. И вновь вскочил на крыльцо.
– Второй, – с трудом шевельнулись мои губы, удивительным образом действующие вопреки командам мозга. – Кто еще, сосунки?
Вурдалак, еще при жизни годившийся мне в прадедушки, настороженно прижался к земле. Он находился очень близко от меня. Настолько, что я в деталях видел каждый лоскуток пергаментной кожи, отстающей от его лица. Черно-желтые клыки однозначно намекали на мое плачевное положение.
Карлик, напротив, отошел в сторонку и скрестил ручонки на груди. Он явно упивался зрелищем, на сером личике блуждала довольная улыбка.
– И твоя очередь придет, – пообещал я ему. – Дай только с этим ра…
Вурдалак прыгнул. Какие они все прыгучие, эти бандиты, фамильный демон им под хвост!
Противник и не собирался пускать в ход резиновую дубинку, против которой я подготовил ставший бесполезным блок. Мне в горло вцепились синюшные пальцы, в носу запершило от приторного запаха мертвечины. Вурдель с такой силой обрушился на меня, что мы сверзились с крыльца.
Это мне помогло.
В падении я подставил под себя локоть и тут же закричал от боли. Рука неестественно выгнулась и, кажется, обзавелась одной-двумя трещинами. Но мне удалось вытащить ее из-под тощего живота вурдалака. К сожалению, трофейная дубинка выскользнула из ослабевших пальцев. Удары кулаком по почкам не нанесли мертвецу никакого урона.
Душили меня профессионально – большими пальцами приподнимая мой подбородок и закидывая голову назад.
Отчаянно не хватало кислорода. Мои глаза едва не вывалились из глазниц. Мир вокруг заволокло темно-алой пеленой, в ушах застучали громогласные барабаны смерти.
Неужели конец?!
Я ухитрился повернуть шею, выдвинуть клыки из десен. И что есть силы цапнуть вурдалака за тыльную часть ладони.
Невероятно повезло, если сказать правдиво. Падая, противник уперся одной рукой в магасфальт и немного приподнял предплечье второй. В случае, если бы он держал меня за горло вытянутыми руками, спустя минуты под домом Ходжи Наследи валялся бы остывающий труп Ходжи Наследи. Какое несчастье для меня и всех тех женщин, с которыми не знаком. Знакомые, подозреваю, как-то переживут.
Я рвал клыками вонючую кожу, вгрызаясь в лапу мертвеца. Язык отказался работать, едва попробовав вкус мертвечины. Барабанный перестук в ушах усилился, глаза непроизвольно закрылись. Глотка исторгла что-то вроде:
– Угрмм-н-м-м-н.
– Аркхга-а-а! – ответил мой мучитель.
Боли бандит не почувствовал. Куда ему, куску задеревеневший плоти!
Но мои клыки отхватили кусок какого-то сухожилия. Хватка немного ослабла, позволила глотнуть капельку воздуха. И нанести вурдалаку удар костяшками пальцев в кадык. Хвала всем богам, мертвец оказался говорящим. В ином случае он совершенно не обратил бы внимания на мой удар: многим зомби, вурдалакам и посмертиям удаляют гортань, чтобы не болтали.
Я даже издал какой-то восторженный звук – при виде ломающегося кадыка противника.
Вурдель оскалился и, видимо, решил раскромсать мне лицо своими гнилыми зубами. Но я уже почувствовал надежду.
Мои колени подбросили мертвеца, затем сработало отточенное в армии движение стопами. Прямо – и вверх по диагонали.
Противник не смог удержаться. Он расцепил смертоносные объятия, в клочья раздирая мне кожу на шее. И отлетел метра на два.
Я даже не пытался встать на ноги. Как лежал – так и покатился к нему.
Пока вурдалак поднимался, я с размаху опустил ему на грудь оба своих локтя.
Милый треск ребер.
Убить живого мертвеца непросто. Надо запастись хорошеньким заклинанием, парочкой осиновых кольев и невероятным терпением. Оживленная с помощью магии древняя плоть может существовать и вне своего тела, и даже срастаться с другой такой же плотью через некоторое время. Это если она будет отчленена довольно большим куском. Чтобы уничтожить вурдалака или зомби, его необходимо нашинковать – тогда уж точно не поднимется и не сможет срастись.
Не найдя под рукой чего-нибудь острого, я решился на крайние меры. Схватил бандита за левую руку и хорошенько дернул. Конечность с треском оторвалась вместе с рукавом и ошметками кожи.
Затем пришел черед и правой руки. Дальше – ноги.
Когда я отвинчивал от постанывающего вурдалака голову, мне напомнили, что мы не одни.
– Кья-кью!
Я успел только повернуть голову и вблизи рассмотреть рубчатую подошву.
Трресь!
Из глаз посыпались искры, на светло-голубом небе исчезли изумрудные оттенки и появились ослепительно сияющие звезды.
– Ах ты, маленький…
Пока я поднимался и слепо шарил руками в поисках нового противника, проклятый гремлин успел отскочить.
Под правым глазом у меня разрастался синяк. Он стремительно набухал и мешал рассматривать окружающий мир. Впрочем, пялиться по сторонам и оценивать красоты пустынного проспекта мне совершенно не хотелось. Было единственное желание:
– Убью подлеца!
Я кинулся на гремлина, который стоял у подножки кареты, присев в какой-то странной позе. Полусогнутые конечности карлика и любезно раскрытые ладони напомнили мне о неких запрещенных единоборствах, практикующихся в закрытых монастырях на юге Валибура. Но я не обратил на это внимания.
И тут же поплатился.
Серокожий поднырнул под моим предплечьем и хрястнул меня головой в подбородок. Мои зубы прищелкнули, и, кажется, посыпалась эмаль.
