Я уже в который раз отправился на боковую. Магасфальт принял меня в холодные объятия. Соглашаясь со мной, в небе прогрохотал гром. Со стороны Черного озера донеслись приглушенные шумы ливня и визг убегающих с пляжа девчат.
– Чтоб тебя демоны имели, – грязно выругался я, отплевываясь кровью.
На мне не осталось и кубического сантиметра живого места. Казалось, меня избили даже изнутри. Почки постреливали, печень ныла, в легких очень пессимистически похлюпывало. В глазах двоилось, а руки дрожали, как у заправского алкоголика. Налицо множественные внутренние повреждения и сотрясение мозга. Вся надежда только на естественную регенерацию организма оборотня.
– И чтоб ты демона имел! – продолжил я, красочно расписывая длительные половые отношения между коротышкой и бельяром – самым зловонным и мерзким демоном Дальних кругов. – А потом, чтобы вас двоих…
Никакого ответа.
Я бросился на карлика, бешено работая руками и ногами, но с удивлением заметил, что молочу в пустоту. В спину ударила твердая пятка.
Клянусь своим хвостом, я впервые встретил такую скорость и технику рукопашного боя.
– Дай ему! – радовался хоббит, ерзая на козлах. Непонятно, кому это он говорил?
Я попытался провести серию ложных выпадов и, стремительно развернувшись, ударил гремлина коленом в пах. Вернее, угодил коленом в воздух.
Где же враг?
А карлик уже взлетал надо мной, отталкиваясь мягкими сапогами от моих плеч.
– Н-на! – я ткнул его кулаком в пятку.
Серокожий перекувыркнулся через голову, но даже не изменил траекторию прыжка.
– Кья-кью! – снова повторил он загадочную фразу и плавно приземлился на носочки.
– Мать твою! – ответил я ему, совершенно не гнушаясь присутствия дамы в карете. – Чтоб ты на Круги провалился!
Внушительный удар тремя расставленными пальцами руки в солнечное сплетение в который уже раз свалил меня на землю.
Да что же это такое?!
Сил, чтобы подняться, уже не оставалось.
Гремлин не спешил в атаку. Одетый в просторный черный халат, он напоминал несокрушимую статую одного из валибурских богов. Кажется, Шабуба Непобедимого. Вот только в изрядно уменьшенной копии.
Каменное лицо, испещренное глубокими морщинами. Ни признака надменности, ярости или насмешки. Только холодный расчетливый взгляд. Прищуренные глаза профессионального убийцы.
– Что ж, – улыбнулся я распухшими губами, облокачиваясь на левую руку. – Добивай славного Ходжу, если сможешь, глиста миниатюрная.
– Ты имеешь в виду, что я небольшого роста? – внезапно спросил гремлин. Его узкие глазенки еще больше спрятались за сетью морщин.
– Именно! – подтвердил я. – Ты – самое ничтожное и мелкое существо после бактерии.
Кажется, мне удалось найти его слабое место.
Да-да, каждый боец имеет слабину, каким бы крутым он ни казался. У некоторых это ярость, у других – обидчивость. Кто-то обожает плотно покушать и мучается от избытка жира. А вот такие создания очень часто комплексуют из-за своего роста. И главное – воздействовать на их больную точку: пусть забудут на какой-то миг о здравом рассудке. Пусть озвереют. И проиграют…
– Пигалица недоделанная!
– Кья-кью! – гремлин так молниеносно бросился на меня, что я едва не пропустил удар.
Но все же приготовился.
В моей руке, невидимой для коротышки, покоился внушительный обломок каменной ступеньки крыльца. Этот кусок монолита и встретил сокрушительный пинок обеих ног недоделка.
– Ай-я-а-а! – запричитал коротышка, когда оказалось, что армированный колдетон куда прочнее тонких костей серокожего гремлина.
– Это восклицание мне нравится больше, – заключил я довольно, схватил паршивца за шиворот и замолотил его лбом о магасфальт.
Брызги вражеской крови добавили мне оптимизма.
– Не трогай его! – пискнули в стороне.
В воздухе опять просвистел невидимый кончик хлыста. Я ухитрился подставить под удар своего нового «друга».
– А-ай! – отозвался окровавленный гремлин, вокруг шеи которого обвилась шершавая петля.
– То-то же. – Я миролюбиво похлопал серокожего по затылку и, схватившись за хлыст, резко дернул.
Обожженные пальцы отозвались невероятной болью. Но кожаная плеть поддалась моим манипуляциям.
Хоббит, державший хлыст за рукоять, не удержался на козлах и грохнулся вниз. Он что-то перепуганно пропищал и забрался под карету. Из тени торчали только волосатые ступни и половинка тощего зада в золотистых штанах.
– Сейчас и до тебя доберусь, – пообещал я кучеру. – Далеко не убегай.
– Хватит! – скомандовал женский голос.
– Сейчас-сейчас, дамочка. – Я продолжил тереть гремлина-монаха мордой о шершавое покрытие тротуара. – Вставайте в очередь. Сперва хлыстом получат Кучерявые Ножки, а потом и к вам в карету загляну.
– Вам сказали: хватит! – На ступеньки опустилась замечательная обнаженная голень. И маленький башмачок, инкрустированный бриллиантами. – Не трогайте моих слуг. Остановитесь!
– И не подумаю!
– Хлым, – согласился гремлин, уже в который раз проезжая щекой по окровавленному магасфальту.
– Подумать только: на меня нападают прямо у входа в родимый дом, пытаются убить, а потом еще требуют пощады, – продолжил я. – Весьма напоминает методы моего преступного шурина, графа дел-ар Пиллио. Не хотите ли последовать его примеру и отправиться в тюрьму, уважаемая?
В Валибуре принято обращаться к собеседнику «глубокоуважаемый». «Уважаемый» же означает крайнее презрение и непочтительность.
Можно сказать, я начинал грубить незваной гостье. Имел полнейшее право!
– Вы хотите отправить меня за решетку? – удивилась…
Какая женщина! У меня даже челюсть отвисла.
Высокая, чуть выше меня. С такой замечательной фигурой, что ее не смогло испортить даже короткое модельное платье из толстой парчи. А уж полная грудь, казалось, перекатывающаяся через глубокое декольте… А точеная загорелая шея, округлый подбородок и широкие скулы – признак мужественности и смелости. А курносый – моя слабость! – носик. И светло-голубые, почти серебристые глаза, и густые ресницы.
Женюсь! Клянусь своим хвостом – женюсь во второй раз! Конечно, если эта столетняя молодка не убьет меня до этого.
– Почему бы и не отправить… – Я слегка смущенно оставил избитого гремлина.
Где-то за тысячи километров отплевывался кровью поверженный эльф-полукровка. На другой планете ползло безрукое туловище вурдалака, успевшее обзавестись ногами и головой. В другой вселенной бормотал что-то перепуганный хоббит, потирая ушибленную скулу.
