– Знамо дело, – передразнил я речь толстяка. – В таксисты идти. Если с жизнью не повезло – иди работать извозчиком.
– Точняк! – согласился бородач. – Так куды ехать-то, ёпть?
– Сейчас повернем у канала Распущенных монахов, доедем до второго поворота налево на проспекте Нетрезвых мыслей и спустимся к северной набережной Черного озера. Там еще метров четыреста под уклон и поворот направо. Когда минуем монастырь Любознательных, пересечем Восьмую автостраду. Если запомнил, то продолжим разговор у памятника Глупому демону.
– Запомнил, – неуверенно пробормотал гном.
Он заломил вираж, и мы выскочили на многолюдную улицу Всех ветров. Мимо пролетели вывески Центрального магимаркета, парочка ларьков «Валибурпечати» и богато украшенный лепниной муниципальный бордель.
Городская жизнь шла своим чередом. Полицейские скучали в полутемных переулках, высматривая потенциальных преступников. Преступники спокойно дрыхли по домам, выжидая ночи – лучшего времени для промысла.
На каждом углу помигивали магические регулировщики, дозируя уличное движение. Фитильмобили самых разных модификаций пожирали тонны чесночного спрэда и привычно дудели клаксонами. На перекрестках торчали мальчики в ливреях рекламных служб и раздавали разноцветные листовки. Рядом дежурили нищие, весело побираясь у прохожих и периодически подбегая к остановившимся фитильмобилям. У вездесущих маленьких магазинчиков толпились барышни. Кто-то восторженно визжал: «Распродажа!»
Уличные торговки флегматично катили тележки с фруктами, сдобой и слабоалкогольными напитками. Рядом с белоснежным зданием Большого театра сексуальных меньшинств толпились ярко раскрашенные тьмэльфы. Среди них виднелись юркие хоббиты с волосатыми ногами – завсегдатаи Театра.
Подо мной пронесся грязный канал, в первобытные времена звавшийся Быстрой рекой. В нем плескались полуголые оборотни и парочка человеков, неведомо как забравшихся в наши места из людского гетто. На перилах Дурноглазого моста сидели демонята. Они болтали ногами, тыкали пальцами в смертных и кричали какие-то оскорбления. В Валибуре не слишком уважают обычных людей, даже несмотря на то что смертные составляют примерно четыре процента населения.
– Тута? – спросил извозчик, когда велосипед вкатился в узкую щель между домами.
– Тута, – подтвердил я, дожидаясь, пока гном щелкнет пальцами и выпустит меня из кабинки. – Сколько с меня?
Гном посмотрел на небольшой циферблат таксометра, расположенный на руле.
– Шесть среброслитков, ёпть, – совсем недорого.
– Недорого, – согласился я и принялся ощупывать карманы. Как назло, кроме бронзового слитка, мелких денег не обнаружилось. – Тут такое дело…
– Неплатежеспособный? – недобро прищурился толстяк и вытащил из кармана раскладной нож. – Вот не повезло, ёпть!
– Стой! – я поднял руки. – У меня мелких нету. Видишь – одни валлы. Еще разменять не успел. Давай договоримся.
– Богатый клиент – всегда прав, – обрадовался гном. И добавил привычное: – Ёпть!
– Поскольку моя «ласточка» не на ходу, – размышлял я вслух, – можем заключить небольшую сделку. Плачу тебе целый валл, и ты сегодня возишь меня по городу. До вечера. В пять часов первовечерника поедем в порт и подберем одного торговца…
– Не пойдет, – отмахнулся бородач. – Во-первых, ёпть, до вечера мы будем ездить за два валла. Во-вторых, двуцикл с антигравитационной камерой рассчитан только на водителя и одного пассажира…
– Ёпть, – вырвалось у меня.
– …а в-третьих, – продолжил гном, – я потомственный магмеханик в шестом поколении!
– А говорил, что шахтер.
– Папка меня на работу не взял. Сказал, что борода не из того места растет. Вместе с руками… – пожаловался толстяк, косясь на мозолистые ладони. – Но старый фитильмобиль починить могу, ёпть. Легко! Как два пальца в нос засунуть! Шо там у вас случилось?
– Не заводится, – признался я, размышляя о том, что плохому фитильмобилю не повредит плохой магмеханик. Все равно хуже не станет, если этот шар обросшего бородой сала покопается в фитильдвигателе. – И вроде как не поступает чеснок.
– Верняково полетела система соковпрыска, – тоном знатока отметил гном. – Отремонтирую вашу куколку всего за два-три валла. И, может, еще на запчасти влетите… Валлов на пять.
Я прикинул, что сделка может и выгореть. Всяко лучше ездить на собственном агрегате, чем платить баснословные суммы извозчикам. Какой комфорт ни предлагали бы последние.
– Ходжа Наследи, – я пожал протянутую лапищу гнома и вручил ему два валла.
– Гектормус Шпак, – представился толстяк. – Вас подождать? Или можно сразу ехать на осмотр вашего раритета? Обязуюсь починить за несколько часов, если запчасти достану.
И куда только «ёпть» подевалось?
– Сперва подождите. Вместе поедем.
– Лады.
Гном выудил из нагрудного кармана курительную трубку с мундштуком и сунул в нее зажигательную таблетку-заклинание. Потянулся сладковатый дымок. Не иначе как вымоченный в пиве усладиум. Оставалось надеяться, что принявший наркотика извозчик в сохранности довезет мои мощи обратно домой.
– Не слишком увлекайтесь, – посоветовал я, указывая взглядом на трубку. – Еще в озеро меня окунете по дороге.
– Не беспокойтесь, ёпть, – отмахнулся толстяк. – Наркота на гномов не действует. Уже шестнадцать лет курю – ни капельки не подсел.
– Ну да, ну да…
Я двинулся по захламленному проходу между домами. Ноги утопали в густом покрове скомканных бумаг, заплесневелых бутербродов и обглоданных костей.
На «улочку» выходили десятки темных окошек, кое-где завешенных заплатанными шторами и дешевым бельем. Под окнами цвели разводы помоев – здешние жители предпочитали не пользоваться мусоропроводом.
У стены возились две беспородные собаки, порыкивая и пытаясь разделить чью-то высохшую ляжку. Рядом с добычей псов виднелся древний запыленный башмак с дырой на носке. По всей видимости, бездомные этого района не успевали добраться до городского крематория.
В окне дома напротив торчала грязная старушка. Кажется, она умерла. Маленькая голова со всклоченными седыми волосами даже не повернулась, когда я проходил мимо.
Ну и район! Без сомнений, частный детектив Паско не слишком преуспевал в последнее время.
Едва прохрипела дверь двадцать первого дома, на меня навалилось почти осязаемое облако вони. Пахло нестираными носками годичной давности, блевотиной, мочой и прочими малоприятными вещами. На лестничной площадке второго этажа валялся окоченелый труп. Без левой ноги.
– Ну и дырища, – с трудом выдавил я.
К моей радости, мертвец не имел с Люэном никакого сходства.
Дверь детектива пряталась за грудой рухляди, напоминающей шкаф. Вывеска болталась на одном гвозде и была покрыта внушительным слоем пыли.
