Гоблины добили раненных на ходу, даже не приостановились. Под их ударами падали перепуганные техники; системы ПОСО остались без поддержки. Лишь одна турель единожды скрипнула, орудие чихнуло каким-то десятком ге-шершней и замерло.
– Скорее! – из-за опаленного вокзала неслась блестевшая бронированными шлемами колонна солдат. Но они не успевали.
Кочевники вплотную приблизились к поезду. Из машинного отделения выпал покрытый копотью демон. Из груди у него торчало полутораметровое древко метательного копья.
– Не успели, – прошептал проводник, перепуганно вжимаясь в дверь, ведущую в коридор. – Не успели освободить бастарка.
Чувствуя запах поджаренных гусениц, чудище требовательно ревело и рывками пыталось дотянуться до нападавших. Но крепежные детали не позволяли ему освободиться. Звенели тяжелые звенья, цепи лупили по земле, от резких прикосновений с колдетоном поднимались густые каскады искр.
Гоблины не пожелали воевать с бастарком, справедливо полагая, что зверь им не по зубам. Разгоряченными телами, на всех парах, они ударились в наш и соседних три вагона.
Я вскочил и принялся баррикадировать окна увесистыми чемоданами графа. Он даже не воспротивился – понял, что безопасность важнее каких-то там рубашек и трусов.
– Вход блокируется?
Демон ответил отрицательно. Он высказывал изощреннейшие диатрибы в адрес руководства железной дороги.
– Пожалели лишних три слитка на запоры, – сетовал проводник, цитируя кого-то из начальников. – Почто запирать входную дверь купе, если на ходу из поезда и так не выскочишь? Что оборотню станется? Именно так говорили они, когда предлагалось установить внутренние замки!..
Он еще о чем-то вещал, но его никто не слушал. Словесный понос закончился лишь когда металлическая створка двери вогнулась внутрь. Колотили чем-то очень тяжелым.
Дверь обиженно скрипнула и грохнулась наземь. В проеме появилась зеленокожая харя. Она широко раскрыла глаза и сделала попытку завизжать. Не получилось. Мой превращенный в кривой ятаган «Каратель» рассек гоблину макушку и застрял где-то в области затылка.
– Давайте, заходите! – предложил я, внутренне содрогаясь от ужаса. Сколько историй о свирепых королях пустыни, снимающих скальпы и отрезающих хвосты у неосторожных путешественников, я слышал! – Тут на всех «Карателя» хватит.
И почему мое полиморфоружие всего лишь упрощенной, а не армейской модели? УМКар-5 (упрощенная модель «Карателя» пятой модификации) умеет стрелять специальными дисками и блокировать магическое излучение. Мой же только способен изменять технические характеристики: становиться любым холодным оружием от короткого гладия до меча-бастарда. Был бы у меня полноценный полиморф-клинок, я шутя отбил бы нападение.
Труп кочевника помешал остальным нападавшим проникнуть внутрь. Гоблины толпились у входа, не решаясь сунуться. Но все же пошли на приступ – сзади приближался отряд тяжеловооруженных оборотней.
– Быстрее, братцы! – крикнул я нашим солдатам. – Не то здесь…
Мир не дослушал. Оборотни вдруг резко повернули куда-то направо.
– Что за х..нь?! – не сдержался я, забывая, что нахожусь в присутствии дам.
– Банковский вагон, – простонал демон, полезая под сиденье. – Военные всегда первоочередно спасают деньги, а не пассажиров.
– Твари, – согласился из-под своей полки Раваш. И это сказал тот, кто ценит валлы больше своей родни. – Когда они успели его прицепить? В городе я не видел эмблемы «Первого Леприкон-банка» на вагоне…
Частному детективу не позволили присоединиться к разговору – на меня наседали сразу два противника.
Мне удалось слегка поранить еще одного кочевника. Он споткнулся о тело павшего товарища и тут же схлопотал острием в плечо. Пока зеленокожий хватался за поврежденную конечность, я отпихнул его ногой – на второго, собиравшегося метнуть в меня короткое копье с кремниевым наконечником. Оба покатились по шпалам. А над моим плечом просвистели несколько арбалетных болтов.
– Мамочка моя демоница, – взмолился проводник, вжимаясь в стенку.
Из ближайших вагонов доносились женский визг и похотливый гоблинский хохот. Кто-то сражался, позванивая металлом. Где-то булькала перерезанная гортань. Остальные пассажиры сдавались, не имея возможности противостоять хорошо вооруженным варварам. Чуть дальше гремело что-то железное. Вероятно, грабители взламывали банковский вагон.
Точно. Раздался дружный звон – золото, серебро и бронза потекли рекой в подставленные ведра и мешки.
– Асталас польвагона, – сказал кто-то рычащим голосом. – Дорезайте авец – атступат будим.
В это время по гоблинам ударил отряд оборотней. Началась резня – многие варвары не успели схватиться за оружие и гибли под ударами солдат.
Меня же это не касалось. Песочный орк, неведомо как прибившийся к гоблинам, отбросил меня вглубь купе. Ускоренный весомым пинком тяжелой ступни в деревянной сандалии, я пролетел через свободное пространство и ударился в дверь служебного коридора. Кажется, вагон даже содрогнулся от такого полета.
Рука болела от страшного знакомства с набалдашником каменной палицы. Я только надеялся, что не получил парочку переломов. Не то регенерация не успеет сработать.
С трудом поднялся, крепко стискивая рукоять «Карателя», и двинулся на нового врага.
Проклятый орк почти целиком занимал дверной проем. Он уже протиснулся одним плечом и вовсю размахивал палицей. За его спиной толпились несколько гоблинов, готовые расправиться с остальными пассажирами купе.
– Умирайк, подлай обаратэн! – просили они, делая издевательские жесты.
Не придумав ничего лучшего, и не в силах блокировать каменную палицу врага, я подпрыгнул. И изо всех сил ударил орка пяткой в переносицу. Захрустело, из ноздрей противника щедро хлынула черная кровь. Но он остался на ногах. Для меня же этот прыжок оказался последней каплей.
Мне показалось, что я на полном ходу врезался в гранитную глыбу. Пришло такое ощущение, будто косточки ступни вонзились мне в задницу. Даже копчик заскрипел, рассерженно требуя покоя. Оглушенный болью, я не успел сгруппироваться и брякнулся на спину, так, что зазвенели уцелевшие стекла в оконных рамах.
Орк навис надо мной, вонючая жидкость – не то кровь и сопли, не то мозги и кровь – пролилась мне на плащ. В глазах чудовища пульсировали толстые кровяные жилки. Встреча пятки с переносицей не прошла для кочевника даром. Это позволило мне приложить его еще раз – по тому же месту, но не ногой, а рукоятью «Карателя». Орк заорал, мне в ноздри ворвался тошнотворный запах гнилого дыхания.
Повинуясь мысленному приказу, оружие превратилось в полуторный меч. Насытившись кровью убитого гоблина, клинок запел и раскалился добела – приятный бонус колдовского предмета.
Нырнув между ног бандита, я по самую гарду всадил ему «Каратель» в пах. Запахло жареным мясом и горелой тканью. Набедренная повязка – единственная одежда врага – вспыхнула и разошлась по швам. Орк непонимающе посмотрел на продырявленную плоть. Он нагнулся еще ниже, почти соприкоснувшись подбородком с моей головой. И с явным удивлением уставился на торчащий из паха клинок.
