– Мне почему-то кажется, что будь медальон на мертвеце, – я не стал вдаваться в подробности своих умозаключений, – поместье бель-ал Сепио ограничилось бы только одним покойником – Джувилом.
Дворецкий принялся меня расспрашивать, но я остался непреклонен. Общая картина убийства, его мотивов и подоплек начинала складываться в единое целое. Но мне все равно пока не попалась хоть самая мизерная подсказка о личности преступника.
Дальнейший осмотр комнаты Джувила ни к чему не привел. Но!
Здесь стоял такой же трельяж, как и в спальне Парто.
– Позволите? – Не дожидаясь, пока старик пробормочет разрешение, я разворошил маленькие ящики, ничего в них не нашел, и влез под зеркало.
Под тяжелым сундуком на ножках, которые поддерживали зеркальные секции, нашелся тайник. Признаюсь, мне пришлось вдоволь намучиться, чтобы его обнаружить, настукивая костяшками пальцев по доскам.
Едва заметная щепочка повернулась с легким щелчком, и обнажилась узкая ниша. Тю, а я-то думал, что в столь громадном зеркале можно спрятать дорожную сумку!
Пустое пространство, горсточка пыли и…
– Нашел!
Я вытащил на бело-зелено-апельсиновый свет валибурских солнц небольшой сверток бумаг. Несколько счетов за услуги борделя, заначка в сумме сорока валлов, курительная трубка с пыльцой усладиума, короткое письмо и деревянная коробочка.
Коробка пустовала. Внутри находилась замшевая подкладка со странным тиснением в виде изогнутого ключа.
– Не знаете, что здесь могло храниться?
Дворецкий охнул и рефлексивно хлопнул себя по мошонке. Следующую секунду до него дошел весь ужас произошедшего, и он со стоном схватился за пах.
– Неужели покойный Джувал был хранителем ваших причиндалов? – я аж поморщился от грубой самодельной шутки.
– Нет, – старик отдышался и вытащил из штанов увесистую связку ключей. Пытался понравиться дамам или так старательно сберегал вверенные ему ключи вблизи от самого интимного места? – Вот что…
Я даже не притронулся к протянутой мне железке. Фи, как негигиенично!
Ключ представлял собой изогнутую половинку туго закрученной спирали. Во все стороны от стержня торчали зубья разных размеров. Ох и странному же замочку предназначалась эта штуковина.
– Вы полагаете, при виде куска магиталла я приду в восторг и без объяснений узнаю, что это такое?
Лумиль понял, что некоторые частные детективы могут и не догадываться о предназначении спрятанных у него в штанах предметов.
– С помощью такого ключа открываются потайные ходы, н-да, – пояснил старик. – Магический вороток есть только у меня и у господина Шамура.
– Тогда попрошу вас сходить и проверить, на месте ли копия хозяйского ключа. Отправляйтесь немедленно.
Леприкон ушел, оставив меня в одиночестве. Я отослал его специально, хотя и знал, что Джувил обворовал собственного отца. И также догадывался, почему.
Бумаги покойника оказались дневником, скрепленным сапожной нитью. Наверное, он исписывал эти листы, находясь в подземелье Князя Хаоса.
«Невероятная боль, она повсюду!» – шесть таких записей на первой странице.
«Больше не могу! Помогите!» – восемьдесят две на шестнадцати листах.
«Не в силах держаться… Я должен ее спасти!..» – четыреста тридцать одна запись. Она и занимала примерно половину дневника. Остальные страницы пестрели унылыми рисунками, предположительно сделанными углем или кусочком разжиженной глины и пороха.
Везде был нарисован треугольник с неравными углами и выпуклыми сторонами. Внутри фигуры – хищный глаз с шестью зеницами.
– Символ Княжества, – отметил я.
Обнаружился первый преступник среди неизвестных. Он украл у папаши сначала ключ, а затем и марку. Не сомневаюсь, Джувилу устроили серьезную психоломку в Княжестве Хаоса и заставили спереть семейную реликвию. Других объяснений пока нет.
Но в комнату Шамура без разрешения не мог войти никто. Каким же образом Джувил пробрался к отцу и не откинул преступные копытца? Неужели нашел какой-то обход могущественной магии Великого Скарра, известнейшего среди создателей защитных магосистем.
Ответ пришел мгновенно, как только я извлек из-за шкафа длинную удочку с загадочной лопаткой и крючком на конце. Орудие выдвигалось как телескоп и в длину имело не менее шести метров. В рукоятке уды нашлась еще одна улика: флакончик с бесцветной жидкостью. Без запаха.
Я не рискнул попробовать на вкус и бросил бутылочку во внутренний карман плаща. Еще один повод заглянуть в ГУпНИКИС, а именно – в лабораторию. Уже имелись соображения насчет содержимого флакона.
– Ключ пропал! – дворецкий шумно вломился в комнату. Он выглядел живым воплощением Истинной Смерти: сквозь темно-синюю кожу проступала нездоровая белизна.
– Не сомневаюсь.
– Что же делать? – старик заломил руки и прислонился к двери.
– А ничего. Преступление уже свершилось. Товар покинул насиженное место и находится где-то на полпути в Княжество Хаоса.
В последнем утверждении я еще не был уверен на сто процентов. Интуиция подсказывала, что марка все еще находится где-нибудь в доме. Или рядом, в траве, хотя и маловероятно.
– Перейдем к следующей комнате.
Спальня Пиваскаса, удивительно неухоженная и провонявшая потом, не обнаружила чего-нибудь стоящего. Комнаты Марии, Олиель и Натоли не порадовали ничем кроме женской одежды, пьянящего аромата духов и волос, и множества дамских украшений. Амок, Ограм и Торк проживал в небольшом домике на краю пшеничного поля, но я не пожелал туда идти. Интуиция просто вопила, что путешествие к егерю не принесет плодов. К Лумилю мы тоже не заскочили – мои плечи оказались слишком широкими, чтобы протиснуться в дверной проем. Обошлось поверхностным осмотром и похвалой.
– Вы живете, словно в армии. Завидная чистота и педантичность.
По-моему, леприкон только и занимался тем, что ровными рядами строил стулья и заправлял кровать.
– Спасибо, господин, – поклонился дворецкий.
Если комната Лумиля выглядела как светлая казарма для офицеров валибурской армии, то жилище конюхов напоминало свинарник.
– Они жили здесь втроем? – спросил я, зажимая пальцами нос.
Три кровати, расположенные буквой «п», кипа прелых носков, грязные кальсоны на дверной ручке… Среди россыпей мусора и впитавшей пот одежды едва проглядывались очертания мебели. Надо ли говорить, что здесь невыносимо пахло потом и конскими испражнениями. Видимо, обитатели комнаты приносили работу на дом.
Стараясь пореже дышать, я перебирал двумя пальцами «сокровища» конюхов. У Пэйра и Рауха не нашлось ничего, кроме нескольких пикантных журналов, зачитанных до дыр. Зато кровать и тумбочка Орлена весьма меня порадовали.
