Аомамэ покачала головой.
— Нет, я живу в Токио. А здесь просто назначила встречу подруге. А вы?
— В командировку приехал, — ответил мужчина. — Из Осаки. На совещание. Вообще-то у моей фирмы головной офис в Осаке, а в Токио только отделение. И когда совещание здесь, кому-то обязательно нужно приехать. Такие дела.
Аомамэ вежливо улыбнулась. «Эй, дядя, — подумала она про себя, — твоя паршивая работа меня интересует не больше, чем голубиное дерьмо на асфальте. По-настоящему мне в тебе интересна лишь форма твоего черепа». Но вслух, понятно, ничего не сказала.
— Сегодня большую работу закончил, вот решил пропустить стаканчик, — продолжил мужчина. — Завтра с утра еще одна встреча, а потом назад в Осаку.
— Я тоже сегодня закончила одну очень важную работу, — сказала Аомамэ.
— Вот как? И чем же вы занимаетесь?
— О работе не очень хочется говорить. В общем, узкопрофильная специальность.
— Узкопрофильная специальность, — повторил мужчина. — Работа, доступная далеко не каждому, поскольку требует высокопрофессиональных навыков и тренировки.
«Тоже мне, ходячая энциклопедия!» — подумала Аомамэ, но, выдавив улыбку, ответила:
— Да, что-то вроде.
Мужчина глотнул еще скотча, закусил орешками из блюдца.
— Мне, конечно, любопытно, кем вы работаете, но раз вам не хочется об этом говорить…
Аомамэ кивнула:
— Прямо сейчас — неохота.
— А может, ваша работа связана с большим количеством слов? Допустим, редактор? Или ученый в институте?
— Почему вы так решили?
Он взялся за галстук, без особой нужды поправил узел.
— Да так… Уж больно внимательно читаете такие толстые книги.
Аомамэ легонько постучала ногтями по краю стакана.
— Книги читаю, потому что нравится. С работой это не связано.
— Ну, тогда сдаюсь. Даже представить себе не могу.
— Это уж точно, — сказала Аомамэ. «И наверно, не сможешь до самой смерти», — добавила она про себя.
Ненавязчиво, словно бы невзначай, он ощупывал взглядом ее тело. Аомамэ сделала вид, будто уронила какую-то безделицу, и нагнулась за ней, позволив мужчине заглянуть в вырез блузки как можно глубже. Насколько она знала, грудь в таком случае открывалась неплохо.
Не говоря уже о комбинации с кружевами. А затем выпрямилась на табурете и залпом допила «Катти Сарк». Здоровенный ледяной шар в стакане испустил интригующий треск.
— Заказать вам еще? Я точно буду, — предложил мужчина.
— Будьте любезны, — согласилась Аомамэ.
— Я смотрю, вы совсем не хмелеете…
Она загадочно улыбнулась. Но туг же и посерьезнела:
— Ах да! Совсем забыла. Я же хотела у вас кое-что спросить.
— Что именно?
— Вы не заметили, у полицейских в последнее время не менялась форма одежды? Или модель пистолета в кобуре?
— В последнее время? — задумался он. — Это когда?
— На этой неделе.
Лицо мужчины озадаченно вытянулось.
— Да, и форма, и оружие у полиции действительно поменялись. Но это случилось несколько лет назад. До того ходили подтянутые, а потом их мундиры начали превращаться в одежду для выхода в магазин. И пистолеты стали автоматическими. С тех пор никаких особых изменений я не заметил.
— Погодите. Еще неделю назад все японские полисмены носили револьверы, нет?
Мужчина покачал головой:
— Нет. Пистолеты у них автоматические.
— Вы абсолютно в этом уверены?
От такого вопроса собеседник завис. Сдвинул брови, всерьез напряг память.
— Ну, всего не упомнишь, но насчет модернизации полицейских пистолетов тогда много шумели в газетах. Дескать, их новое оружие слишком… э-э… чувствительно для решения повседневных проблем. Куча организаций тогда заявили правительству серьезный протест.
— Несколько лет назад? — уточнила Аомамэ.
Мужчина подозвал бармена, человека лет на пять старше. И повторил ему вопрос: когда именно поменялись оружие и форма сегодняшних полицейских?
— Два года назад, по осени, — ответил бармен, не задумываясь.
— Вот видишь? — рассмеялся мужчина. — Даже бармену в отеле об этом известно!
Бармен также усмехнулся.
— Да нет, что вы! — пояснил он. — Просто мой младший брат в полиции служит, вот я и помню… Он еще жаловался, что никак не привыкнет к новой форме. И что пистолет слишком тяжелый. До сих пор еще ворчит. Новая «беретта» у них автоматическая, переключил рычажок — и превращается в полуавтомат. А выпускает ее «Мицубиси» по эксклюзивной лицензии, только для полицейских всей страны. Но японцы слишком редко стреляют друг в друга. И по большому счету в настолько чувствительном оружии, да еще в таких количествах никакой нужды нет. Только больше головной боли, если такие игрушки крадут. Но что делать, если правительство решило повысить боеспособность полиции?
— А что стало со старыми револьверами? — спросила Аомамэ как можно безразличнее.
— Все изъяли на разборку и переплавку, — ответил бармен. — Помню, еще в новостях показывали, как их разбирают. Вы представляете, сколько нужно времени и сил, чтобы разобрать такую гору револьверов и утилизировать такую кучу патронов?
— Лучше б за границу продали, — вздохнул лысоватый клерк.
— Экспорт оружия запрещен Конституцией, — напомнил бармен.
— Вот видишь? Даже простой бармен в отеле… — снова начал было мужчина, но Аомамэ перебила его:
— Вы хотите сказать, что вот уже два года полиция вообще не носит револьверы?
— Насколько я знаю, нет.
Аомамэ нахмурилась. Может, у нее с головой не в порядке? Не далее как сегодня утром она встретила полицейского в старой форме и с револьвером в кобуре. Мало того: до сих пор ей ни разу не доводилось слышать о том, чтобы все револьверы в стране — все до единого! — вдруг уничтожили. Но с другой стороны, не могут же лысоватый с барменом ошибаться одновременно — или тем более морочить ей голову, сговорившись заранее! Выходит, заблуждается она сама?
— Спасибо! У меня больше вопросов нет, — сказала она бармену. Тот улыбнулся профессиональной улыбкой и вернулся к работе.
— Значит, тебе нравятся полицейские? — уточнил лысоватый.
— Глупости, — покачала она головой. — Просто память заплутала немного.
Они выпили очередной «Катти Сарк» — он с содовой, она со льдом, — и мужчина заговорил о парусниках. Дескать, в одной из бухточек Нисиномии
[21]
у него пришвартована небольшая яхта. И как только выдается свободное время, он ставит парус и выходит в Закрытое море
[22]
. Он пытался убедить ее, как это здорово — остаться с собой наедине и всем телом чувствовать морской ветер. Но Аомамэ было плевать на его море. Рассказал бы лучше об изобретении шарикоподшипников или о системе энергоснабжения на Украине — все интереснее. Она скользнула глазами по часам на руке.
