— «Авангард»… — произнесла Аомамэ. Неплохое название для скоростного экспресса. Но уж никак не для секты религиозных фанатиков.
Услыхав это слово, малышка Цубаса на секунду втянула голову в плечи. И снова уперлась бесстрастным взглядом в пространство перед собой. Словно в душе ее вдруг закрутился небольшой водоворот, но тут же утих.
— Девочку насиловал гуру секты, — сказала хозяйка. — Под предлогом того, что дает ребенку духовное просветление. Родители объявили малышке, что она должна пройти этот обряд до того, как у нее начнутся первые месячные. Что достичь просветления может только душа, еще не запятнанная грязью этого мира. А страшная боль, что ей предстоит, — всего лишь ступень, испытание, не пройдя которого невозможно пробиться к истинному свету. Ее родители искренне в это верили. Воистину человеческой глупости нет предела. Случай с Цубасой не единичный. Такой же «обряд» совершался и над другими девочками в секте. Этот гуру — маньяк-педофил, не может быть никаких сомнений. Садист-извращенец, маскирующий религиозными лозунгами свою похоть.
— Вам известно его имя?
— К сожалению, пока нет. Сектанты называют его просто Лидер. Кто он, откуда взялся, как выглядит — загадка. Сколько ни раскапываю — никаких результатов. Вся исходная информация наглухо заблокирована. Штаб-квартира секты — глубоко в горах Яманаси, оттуда он практически в мир не выходит. Но даже внутри секты Лидера знают в лицо лишь несколько человек. По слухам, он пребывает в постоянной медитации. В помещении, куда не проникает солнечный свет.
— Но ведь это нельзя оставлять как есть…
Хозяйка бросила взгляд на малышку Цубасу. И решительно кивнула.
— Если сидеть сложа руки, появятся новые жертвы.
— Значит, мы должны что-нибудь предпринять?
Протянув руки через стол, хозяйка накрыла ими детские ладошки.
— Именно так.
— Значит, то, что этот тип периодически насилует детей, — достоверный факт?
Хозяйка кивнула.
— Растление малолетних практикуется в секте как ритуал. Это я установила абсолютно точно.
— Если это правда, прощать такое нельзя, — тихо сказала Аомамэ. — Подонка необходимо остановить.
Хозяйка выдержала долгую паузу. Было видно — она собирается с силами, чтобы принять важное, но очень непростое решение.
— Прежде всего, необходимо разузнать о Лидере как можно больше, — наконец сказала она. — Не должно остаться никаких неучтенных факторов. Все-таки речь идет о человеческой жизни.
— Вы сказали, на люди он не выходит?
— Да. И к тому же, я думаю, его очень хорошо охраняют.
Аомамэ, прищурившись, подумала о пестике для колки льда, что дремал сейчас в дальнем ящике ее шкафа. И о том, не притупилось ли его тоненькое жало.
— Похоже, работа не из легких, — сказала она.
— Высшей степени сложности, — кивнула хозяйка. И, отняв руки от ладошек Цубасы, прижала средние пальцы к бровям. Это жест хозяйка позволяла себе очень редко. Как правило, он выражал растерянность.
— Как-то сложно представить, что я бы смогла добраться до их логова по горам Яманаси, прокрасться мимо охраны, убрать их Лидера и выбраться оттуда целой и невредимой, — призналась Аомамэ. — Все-таки это реальность, а не кино об убийцах-ниндзя.
— Ну что ты. О том, чтобы посылать тебя к ним, я и не думала, — твердо ответила хозяйка. И мимолетной улыбкой дала понять, что принимает фразу Аомамэ за шутку. — Такой сценарий даже не обсуждается.
— И еще один важный момент, — добавила Аомамэ, глядя хозяйке прямо в глаза. — LittlePeople. Кто они такие? Что конкретно сделали с девочкой? Боюсь, без этой информации нам не обойтись.
Не отнимая пальцев от бровей, хозяйка ответила:
— Это меня и саму беспокоит. Как я уже говорила, Цубаса все время молчит, но эти слова — LittlePeople произнесла уже несколько раз. Похоже, они правда означают для нее что-то важное. Но кто это такие, малышка не объясняет. От любых вопросов об этом впадает в ступор. Дай немного времени. Я попробую что-нибудь разузнать.
— У вас есть источники, из которых можно узнать побольше об «Авангарде»?
Старушка улыбнулась.
— Абсолютно все, что можно увидеть глазами, продается за деньги. Я готова заплатить сколько потребуется. Особенно ради такой цели, как эта. Возможно, потребуется немного времени, но всю необходимую информацию я добуду, не сомневайся.
Есть вещи, которые можно увидеть, но за деньги купить нельзя, подумала Аомамэ. Например, луну.
Она решила сменить тему.
— Вы серьезно хотите воспитывать этого ребенка у себя?
— Серьезнее некуда. Собираю документы на удочерение.
— Вам, должно быть, известно, что по закону при живых родителях это почти невозможно?
— Да, я в курсе, — ответила хозяйка. — Но сделаю все, что в моих силах. Эту девочку я не отдам никому.
Голос старой женщины задрожал. Никогда еще за всю историю их знакомства в ее голосе не звучало столько чувства. Аомамэ поразилась. И от хозяйки это, похоже, не ускользнуло.
— Никогда и никому я еще не рассказывала, — доверительно понизила голос старушка. — Носила в сердце, точно камень. Слишком тяжело было облечь это в слова… На самом деле моя дочь покончила с собой на седьмом месяце беременности. Думаю, от такого мужа она рожать не хотела. И забрала ребенка с собой. Появись он на свет, ему бы сейчас было столько же лет, сколько ей. Так что в тот день я потеряла не одну, а сразу две дорогие для меня жизни.
— Мои соболезнования, — только и сказала Аомамэ.
— Но тебе не стоит беспокоиться. Эта личная травма не помутила моего рассудка. Подвергать тебя неоправданному риску я не собираюсь. Ты мне теперь тоже дочь. Мы с тобой давно уже одна семья…
Аомамэ молча кивнула.
— И связывает нас с тобой нечто большее, чем кровные узы.
Аомамэ еще раз кивнула.
— С этой тварью необходимо покончить, — с силой, словно убеждая саму себя, проговорила хозяйка. И лишь затем посмотрела на Аомамэ. — Желательно — при первом удобном случае. Пока он не изувечил кого-нибудь еще.
Аомамэ посмотрела через стол на Цубасу. Зрачки ребенка не фиксировались ни на чем конкретно. Они смотрели на что-то не из этой реальности. Бедняжка напоминала опустевшую личинку насекомого.
— С другой стороны, торопиться тоже не следует, — добавила хозяйка. — Осторожность и терпение в нашем деле — залог успеха.
Оставив хозяйку с малышкой Цубасой, Аомамэ вышла из приюта. Старушка пообещала девочке быть рядом, пока та не заснет. В холле первого этажа четыре женщины сидели за столом, наклонившись друг к дружке, и о чем-то неслышно шептались. Картина эта показалась Аомамэ неестественной. Словно все четверо позировали для группового портрета под названием «Тайны, которые мужчинам не доверяют». Даже когда она проходила мимо, их позы не изменились.
