Хозяин, видимо, сообразил, что бороться с желаниями гостя глупо, – или у него имелось указание местного начальства ни в чем не препятствовать ему. Так или иначе, он что-то быстро сказал своим домочадцам, и старший мальчик метнулся наружу по короткому коридору, ведущему на улицу.
Все женщины и дети молча сопроводили троицу до выхода, где оба солдата обзавелись факелами. Они вынули их из высокого кувшина и подожгли от уже горевшего. Алекс уже хотел двинуться куда глаза глядят, как хозяин придержал его за рукав.
– Что-то не так?
Старик принялся что-то толковать, нетерпеливо поглядывая во мрак, и никак не отпускал гостя. Наконец из темноты вынырнул молодой человек в длинном полосатом пончо, которому хозяин напоследок бросил несколько негромких фраз. «Соглядатай или гид?» – пожал плечами Алекс. Этот хмурый тип пристроился практически рядом, лишь на шаг отставал от Алекса.
Процессия смотрелась внушительно. Впереди гордо вышагивал гость, сбоку провожатый, а в трех шагах позади – воины с чугунными лицами и копьями наперевес.
Несмотря на поздний вечер, во многих местах видны были факелы, озарявшие куски стен и запахнутые пологи на дверях. Однако заметно было, что огонь факелов, колеблемый студеным ветром, уже угасает. Ни машин, ни фонарей, ни самой завалящей рекламы – ничего! И нигде за пределами города, насколько мог видеть Алекс, не было ни одного огонька, будто там простирались сплошные дикие утесы и луга. Зато звезды были видны очень отчетливо, причем одна из них, самая яркая, быстро двигалась. «Спутник! – догадался Алекс. – Уж его-то не спрячешь!»
Откуда-то доносились блеяние скота и лай собак, женское пение под музыку расстроенной флейты. И никаких современных мотивов из китайских «мыльниц». Возле утеса журчала невидимая сейчас вода. «Искупаться бы», – подумал Алекс и вздрогнул, представив, как влезает нагишом в купальню, увиденную им из окна. Нет уж, лучше потом затребовать кувшин-другой с теплой водой и облиться ею во дворике, при свете Солнца.
Он двинулся налево, в сторону большего количества огней – судя по всему, к центру города. Именно там находился дворец, освещенный лучше всего, сразу десятком факелов. Алекс предположил, что это мэрия, и прямо спросил об этом сопровождающего. Тот что-то ответил, как обычно не по-русски, и глянул на Алекса так мрачно, что тот удивился.
– Эй, парень, ты на меня злишься? – спросил он. – Выдернули из теплой кровати с девчонкой? Или что там у вас, подстилка вместо дивана? Ну так я тебя не звал, старика своего ругай. Как хоть зовут-то тебя, брат?
На внятный ответ он не надеялся, а потому и не стал слушать, что пробормотал юноша. Спустившись по нескольким коротким, но крутым лестницам, Алекс остановился возле высоких ворот во дворец. Прямо посреди них в свете факела сиял огромный золотой круг с выгравированной на нем кошачьей мордой. По обеим сторонам от ворот возвышались два могучих парня в полном вооружении – с булавами, копьями и даже «заряженными» пращами.
– Ну и ну! – восхитился Алекс. – Не иначе тут мэр живет, или кто у вас за главного. Значит, мне сюда.
Сумрачный парень потерял свой нейтральный вид и что-то горячо залопотал, загородив ход. Охрана осталась без движения, словно никакой угрозы Алекс не представлял, а вот собаки из-за ворот загавкали. Гид показывал на звездное небо и вообще взывал к разуму гостя как только мог.
Алекс чертыхнулся и не стал ломиться к начальнику города – если все они так упирают на ночное время суток, значит, днем сюда все-таки можно попасть. Вооруженные солдаты на страже, не горевшие гостеприимством, стали дополнительным поводом, чтобы перенести визит.
Он решил продолжить прогулку по ночному Эльдорадо и отправился дальше, выбирая наиболее освещенные улочки.
Архитектура города не отличалась особыми изысками: все дома были сложены из одинаковых кирпичей, раз в десять больших, чем нормальные, и с округлыми краями. Пригнаны, впрочем, друг к другу они были неплохо. Чем дальше от дворца, тем более скромными выглядели жилища, и через сотню-другую метров они превратились в небольшие одноэтажные кубы. Людей вообще видно не было, будто они уже спали или просто боялись показываться из своих мазанок.
«Глухая деревня какая-то, – с досадой подумал Алекс. – Ни тебе бара, ни магазина, даже машин не видно».
Кажется, эта ночная вылазка грозила окончиться провалом в смысле добывания информации. А дневная может привести к тому, что вокруг Алекса соберется несусветная толпа и не даст ему прохода – вон как глазели на его выступление из окна. Алекс представил, как вышагивает впереди огромной процессии, и фыркнул. Дикари, ей-богу! Нормальных людей не видели, что ли? Сами все краснокожие, низкорослые, коренастые, ни одного человека выше ста шестидесяти Алекс за два дня так и не встретил.
Он обернулся к юноше и наткнулся на его горящий ненавистью взгляд. Но уже через мгновение парень глядел вполне обыкновенно, даже почтительно, и Алекс пожал плечами – показалось, что ли? Странный какой-то абориген. Все радуются и глядят в рот, ждут откровения, а этот волком смотрит, будто прирезать готов.
– Ладно, двигаем обратно, – сказал он. – Веди, брат, а то я уже заблудился.
Уже после такого беглого осмотра Эльдорадо Алексу стало очевидно, что выбраться отсюда без помощи властей вряд ли получится. Не хватало еще пробираться в одиночку по горам и долам, рискуя очутиться в полной глуши. А тут хотя бы кормят и развлекают. И вообще, здесь ему нравилось намного больше, чем в слякотной России…
Вот только что подумают родители и Лелька? При мысли об оставленной за пределами подвала девушке Алексу стало стыдно и тревожно.
Что же, черт возьми, с ним происходит?
Кетук не чувствовал себя так худо даже во время последнего испытания, когда их, только что прошедших военную подготовку парней, заставили в полном обмундировании бегать по тренировочным лестницам и на ходу наносить удары копьем по каменным врагам. Неказистые фигуры «болванов» были сплошь выщерблены тысячами ударов.
Опытные десятники, не раз принимавшие участие в сражениях с непокорными племенами, обучали своих воспитанников не только владению оружием, но и умению пересекать реки и другие препятствия, захватывать вражеские укрепления, подавать звуком и дымом сигналы товарищам и всему остальному, что полагается знать воину аймара.
Армия только-только перевалила через самую высокую точку пути. Горная болезнь терзала всех поголовно, даже самых закаленных. Тучи разошлись еще утром, обнажив пронзительно синее небо. Солнце беспощадно обжигало открытые части тела, а пронизывающий ветер с ледника ничуть не остужал их. Ветер набрасывался на людей, словно демон, свирепо бил воинов и животных в бока, отчего легкие и широкие ламы скользили на льду и гальке.
Изгибаясь змеей, узкая дорога бежала вниз. Она занимала твердую полоску между крутым склоном, под которым отвратительно серели промерзшие грязевые лужи, и неприступными скалами.
– Сейчас еще ничего, – веско сказал пращник. – Вот если бы небо затянуло…
