– Божья слеза! – сказал он, прожевав. – Ну а
вы что ж, сударь?
Ольга рискнула. В жизни не пробовала такой дряни – но, в
конце концов, однажды в гусарской компании не удалось отвертеться от гораздо
большей чарки коньяка, и ничего, осталась жива, даже ресторацию покинула на
своих ногах…
Горло обожгло нечто настолько омерзительное, что ее едва не
вывернуло наизнанку. Ольга торопливо, на ощупь схватила огурец и чуть ли не
целиком сжевала, торопясь смыть терпким соленым соком поганейший привкус во
рту.
Перевела дух. Что ж, все обстояло не худшим образом – сивуха
кое-как устроилась в желудке, назад вроде бы не просилась, а Ольга осталась
жива, мало того, по телу разлилось приятное тепло. Следовало признать, что в
пресловутом мужицком «сугреве» с помощью водки есть все же смысл и толк… Хотя
увлекаться, безусловно, не следует – хмель и в голову уже ударил, есть симптомы…
Грек, выразительно поглядывая, наполнил стаканчики.
– Благодарствуйте, я пока обожду, – сказала
Ольга. – А вы, если угодно, не пренебрегайте, сударь…
Не заставив себя просить дважды, новый знакомец проворно
опрокинул и второй стаканчик. Ольга потянулась к блюду, выбрала себе кусок
ветчины – кажется, не припахивает, хоть и определенно лежалая, взяла кусок
черного хлеба и стала есть. Только теперь поняла, насколько проголодалась –
вмиг расправилась с непритязательной закуской, на которую в другое время и не
взглянула бы…
Бросив взгляд через ее плечо, Грек вдруг напрягся, даже
втянул голову в плечи, его глазки забегали, то ли испуганно, то ли просительно.
Тогда и Ольга обернулась, уже предчувствуя какой-то
нехороший оборот дела. Те, из соседнего закутка, стояли возле их столика:
четверо крепких, высоких мужиков, хотя и одетых простонародно, но мало
походивших на крестьян. От них веяло не только силой, но и угрозой, хотя
выглядели они вполне мирно – но не зря же Грек так ерзает и ежится…
– Иди-ка, погуляй в уголок, – сказал один, черный,
как цыган, с аккуратно подстриженной бородой.
– Кудеяр, да я… да ты…
Тот, кого назвали Кудеяром, протянул над столом руку, одним
пальцем, как крючком, зацепил Грека за воротник, поднял с табурета, нисколечко
не напрягаясь. Другой рукой взял со стола штоф, сунул ему в ладонь и, толчком
отправив шага на три в сторону, сказал уже с откровенной угрозой:
– Ты что, не понял? Тебя погулять шлют…
Один из его компании шагнул вперед, молча оттесняя Грека
крутым плечом – да так и теснил до стола посреди комнаты, за который и усадил,
а сам остался над ним на манер часового.
Кудеяр присел рядом с Ольгой, не оборачиваясь, щелкнул
пальцами. Один из его спутников бегом притащил с их стола сразу парочку штофов
и гораздо более богатую закуску, нежели та, которой удостоили Грека. Кудеяр
плеснул себе в стаканчик, легонько стукнул им об Ольгин полный:
– Ну что, отрок, сведем знакомство? Меня Кудеяром
кличут, слышал, небось? Имечко не вполне христианское, однако ж известное… Не
слыхивал?
Ольга мотнула головой.
– А тебя как звать-величать, красавчик?
– Андрей, – нашлась она.
– Тоже неплохо. Ну, Андрейка, выпьем?
– Я…
– Выпьем, малой, – произнес Кудеяр так внушительно
и властно, что у Ольги не оставалось другого выхода.
На сей раз она уже чуточку легче перенесла омерзительный на
вкус ожог в глотке и желудке. Поторопилась ухватить огурец.
– Привычки, кажется, не имеешь… – заключил Кудеяр
(двое его друзей так и стояли возле стола, словно статуи). – Или привык к
сладенькому винцу? Ладно, не в том дело… Так что, не слышал про Кудеяра?
Ольга пожала плечами. Подумав, осторожно спросила:
– Чем заниматься изволите?
– Мы-то? – Кудеяр быстро, улыбчиво глянул на
дружков. – Мы, Андрюшенька, известные кровельных дел мастера. Марсово поле
кровлей кроем и потолки красим…
Происходящее Ольге не нравилось все больше и больше. Любой,
самую малость проживший в Петербурге, прекрасно знал, что не может быть над
Марсовым полем ни кровли, ни требующих покраски потолков…
– И знаешь ли, Андрюша, друг разлюбезный… –
продолжал Кудеяр непринужденно. – Мы – я и вот они – все тутошние.
Сызмальства произрастаем-обитаем, так сказать. А потому имеем живой интерес ко
всему тут происходящему. Очень нам, извини, любопытно, что за странная персона
объявилась…
– Высмотрень, – мрачно сказал один из
стоявших. – Сыщик.
– Скажешь тоже, – отмахнулся Кудеяр с
улыбочкой. – Хороший сыщик должен быть неприметным, а не изображать этакое
вот чучело, которое за версту видно… Тут ты, любезный, пальцем в небо… Ты
откуда будешь, Андрюша, чьих и почему?
– Это уж мое дело, – сказала Ольга, уже прекрасно
понимая, что просто так встать и уйти, пожалуй, не удастся.
Лихорадочно проверила себя – нет, ничего не вернулось… На
заступничество трактирщика вряд ли стоит полагаться – кто она для него?
Положеньице…
Кудеяр, наклонившись к ней, сказал доверительно:
– Ох, не люблю я непонятностей у себя под носом… А
знаешь что? Лень мне голову ломать и загадки разгадывать, поэтому, не
мудрствуя, пошлю-ка я Фому за полицией. Есть у нас тут такие… прикормленные.
Сведут тебя в часть, посмотрят, что ты за птица и нет ли чего насчет тебя в
казенных бумагах, коими предписывается сыскать и представить…
– От оно! – торжествующе воскликнул один их
стоявших. – Задергался, барчонок…
– Задергался, – кивнул Кудеяр. – На сей раз
ты, соколик, не пальцем в небо угодил, а проник в самую суть… – он
придвинулся, положил Ольге на плечо тяжеленную лапищу и заглянул в глаза так
цепко, что она поневоле отодвинулась. – Никак тебе нельзя в часть,
Андрюшенька, а? Нюхом чую, а нюх у меня… Вот сейчас так и вещует, что в полиции
про тебя много интересного имеется, достаточно, чтоб ты вдоль стен шмыгал
зайчиком… Верно? Верно, ишь, ёжишься, как горничная, когда ее в первый раз
барин притиснет… Да ты не переживай, чудак! – улыбнулся он неожиданно
мирно и широко. – Мы и сами, можно сказать… в часть если и пойдем, так
только на аркане да в железах… Так что ты, милый, удачно сюда зашел…
красавчик, – ухмыльнулся он, оглядывая Ольгу с непонятным ей
выражением. – Хочешь, я попытаюсь отгадать, в чем твоя загадка? На мужика
ты не похож, ручки нежные, кость тоненькая… А знаешь что? Голову можно
прозакладывать, что служил ты, касатик, в хорошем доме … может, и не вольным
наймом, а в крепостном состоянии… и натворил, сокол ясный, чего-то… Такого, что
теперь тебе от полиции всю жизнь бегать… Угадал? Да ведь угадал, видел бы ты
свою рожицу…
Ольга молчала, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь выход.
– Да ты не переживай, – хохотнул Кудеяр. –
Насчет полиции – это я так, пошутковал. Она хоть и прикормленная, а лишний раз
с ней тереться нет желания… Повезло тебе, мальчишечка. Попал к хорошим людям.
Нам, в нашем… кровельном деле, скажу тебе по секрету, новый человек весьма даже
не помешает, в особенности молодой, смышленый, да вдобавок такой, который может
без особого труда барина из себя изображать. Ну и, самое, пожалуй-то, главное –
от полиции бегающий по веским причинам. Кланяйся в ножки, олух царя небесного,
благодари дядю Кудеяра. Беру в подмастерья. Потолки белить на Марсовом поле –
дело нехитрое и денежное, ежели учителя вроде нас, все премудрости прошедшие…
