Немая сцена, в тех же декорациях и с теми же персонажами,
продолжалась еще какое-то время: все присутствующие выглядели растерянными, а
изящный молодой человек, посверкивая великолепными зубами, озирал их со
спокойной, даже чуточку хищной улыбочкой человека, чувствующего свое
превосходство. Неизвестно, в чем тут секрет, но Ольга намеревалась использовать
перемены в свою пользу, елико возможно…
– Ох… – с досадой сказал Кудеяр, заправляя в
шаровары свое неублаженное мужское достоинство (впрочем, касаемо «достоинств»,
подумала Ольга, вопрос дискуссионный). – Фельдмаршал, ну что ты суешься в
чужие дела? Я тебе что, лакированные чуни оттоптал? Мы в твои дела не лезем,
так что изволь и ты в наши того… стороною…
Молодой человек, которого назвали Фельдмаршалом, сделал
несколько шагов в его сторону – в его походке определенно чувствовалась
офицерская выправка.
– Дела, Кудеяр, бывают разные, – сказал он ровно и
вежливо. – В иные и вмешаться не грех. Создалось у меня впечатление, что
юношу вы в свои предосудительные забавы втягиваете определенно силком… А ты же
знаешь, что я такого не люблю и не одобряю. По согласию твори что хочешь, а вот
устраивать гнусь с принудиловкой – нет-с…
– Твое какое дело?
– Ну, Кудеяр… – улыбнулся молодой человек уже без
тени веселости в серых глазах. – Сам должен прекрасно понимать…
– Это мои места, – сказал Кудеяр, глядя
исподлобья.
– Неправильно, – ответил Фельдмаршал. –
Верный ответ – «и твои тоже». Но уж никак не безраздельно твои. Это и мои
места, голубчик. И поскольку я в этих местах давненько уже обосновался, имею
право голоса… А?
– Это как посмотреть…
– Да? – глаза молодого человека метнули
молнии. – Вот это ты мне брось, а то осерчать могу. Если тебе не нравится
что-то, всегда можно выйти на улицу, поговорить ладком, обстоятельно… Есть
желание?
Судя по насупленно-унылому виду Кудеяра, у него не было ни
малейшего желания покидать гостеприимное помещение.
Тот из его дружков, что стерег забившегося в угол Грека,
вдруг кинулся с кулаком из своего закутка, налетая на молодого человека сзади.
Фельдмаршал словно бы этого и не заметил, но в последний миг проворно отступил
в сторону, так что нападавший обрушил кулак на пустое место, ловко сбил
подножкой незадачливого воителя, который забарахтался на полу, ругаясь и
упираясь кулаками в грязные доски.
Фельдмаршал быстрым движением отбросил в сторону трость…
точнее, ножны в виде трости, и в руке у него остался длинный четырехгранный
клинок, сверкнувший в тусклом свете остро и грозно. Приставил острие к шее
ворочавшегося, и тот моментально застыл в нелепой позе.
– Ванюха! – досадливо рявкнул Кудеяр. –
Фельдмаршал, ты уж не серчай, недавно он тут…
Чуть отодвинув острие, Фельдмаршал сказал без всякой злобы:
– Ты уж лежи и дальше, чадушко, так оно покойнее… Ну
так как, Кудеяр? Забавы в сторону?
– Иди ты! – сказал Кудеяр сердито. – Говорю
тебе, дело чистое, этот сопляк мне только что проигрался вчистую, вон
свидетелей куча… Играли честно: деньги против парижских штучек, он и
проигрался…
– Брешет, как сивый мерин! – сказала Ольга, не
опуская штофа.
– Кудеяр, – сказал Фельдмаршал. – Сравнивая
ваши физиономии, скажу тебе сразу, что доверия у меня больше этому юноше, чем
тебе… Хотя бы… Во что играли? В карты, в зернь? Что-то я нигде не вижу ни карт,
ни кубиков, ничего подобного… Прикажешь верить, что вы их прибрали аккуратно, а
уж потом начали парижские нравы тут разводить? Врешь неубедительно.
Теперь Ольга рассмотрела, отчего молодой человек держал
свободную руку так странно, – под сюртуком у него виднелась темная
рукоятка оправленного в серебро пистолета.
Окинув ее внимательным взглядом, Фельдмаршал сказал:
– Юноша, у меня сложилось впечатление, что вы не прочь
покинуть это гостеприимное заведение как можно скорее?
– Именно, сударь, – сказала Ольга.
– Что же, имею честь предложить себя в
попутчики… – он присмотрелся к Ольгиным ногам. – Господа кровельщики
с Марсова поля, верните юноше обувь.
– Да ничего мы у него не отбирали, таким и приперся…
– Не врут?
– Нет, – сказала Ольга. – Так… получилось.
– Фома, – не повышая голоса, произнес
Фельдмаршал. – А ну, как лист перед травой…
Неизвестно откуда вновь возник трактирщик, державшийся с
самым подобострастным видом. Казалось, что его медведопобная фигура сейчас
согнется пополам в почтительном поклоне.
– Живенько подбери молодому человеку обувь
получше, – сказал Фельдмаршал, все так же не оборачиваясь к хозяину
трактира. – У тебя в закладе чего только нет… Одна нога там, другая… тоже.
А вы, кровельных дел мастера, отойдите-ка к той стеночке, вящего спокойствия
ради…
Он хищно ухмылялся, поигрывая клинком, держа другую руку
возле пистолета. Кудеяр и все прочие кучкой отступили к дальней стене, за ними
заторопился Грек. Поймав сердитый взгляд Ольги, вымученно, криво улыбнулся, развел
руками:
– Я ж не знал… Где мне против них!
Отбросив штоф, Ольга незамедлительно вернулась к столу и
заботливо прибрала в карман кошелек, составлявший теперь все ее достояние.
Появился Фома, несущий перед собой на вытянутой руке лакированные сапоги, сразу
видно, принадлежавшие не мужику и не мелкому чиновничку.
Сапоги оказались чуть великоваты, но, в общем, пришлись по
ноге. Завидев, что Ольга полезла за кошельком, Фельдмаршал энергично возразил:
– Не вздумайте, юноша. Сей экземпляр в накладе не
останется при любой погоде. Это еще он вам должен за понесенные неприятности.
Черт-те что развел в заведении…
– Фельдмаршал! – умоляющим тоном прогудел
трактирщик. – Ну что ты с проповедями… Я ж не нанимался за нравственностью
следить, кабацкое дело известное – знай приноси, за что платят, да дружи со
всеми подряд…
– Ладно, ладно, амфитрион ты недопеченный… Ну что,
юноша, идемте?
Кудеяр мрачно подал голос из угла:
– Смотри, Фельдмаршал, жизнь наша переменчива…
– Я тебя тоже люблю, хоть и чуть поменее, чем родную матушку… –
блеснул зубами Фельдмаршал. – Ворчать ворчи, но смотри у меня!
Ольга первой бросилась наверх по скудно освещенной лестнице,
так, что избавитель за ней едва поспевал. Полной грудью вдохнула ночной воздух.
Заметила, что неподалеку стоит запряженная парой гнедых темная карета.
– Ну, и что же дальше, юноша? – спросил
Фельдмаршал не без любопытства.
– Я вам так благодарен!
– Вот об этих пустяках давайте никогда более не
заговаривать. Я, да будет вам известно, отнюдь не ангел и уж никак не
странствующий рыцарь из романов, но некоторых вещей не люблю, вот и приходится
поневоле… пресекать. Я другое имел в виду. Куда собираетесь направиться? –
он кивнул в сторону кареты. – Я вас, разумеется, готов подвезти, чтобы не
обрывать благотворительность на полдороге. Филантропические поступки следует
доводить до логического конца… Куда изволите?
