В коридоре второго этажа она столкнулась с шагавшим
навстречу (а значит, явно только что покинувшим генеральский кабинет)
полковником Кестелем. Почтительно и грациозно, как истинно светский человек, он
поклонился, Ольга присела в ответ, и они разошлись. Лицо «чертова куманька»
было совершенно бесстрастным, и определить по нему ничего не удалось. Ну ладно,
по крайней мере, с этой стороны не следует ждать никаких неприятных сюрпризов…
или сейчас ни в чем нельзя быть уверенной?
Она вошла в кабинет, и генерал поднялся навстречу. Ольга
уставилась на него, пытаясь определить, в какую сторону повернется дело. От
сердца отлегло: Вязинский ничуть не выглядел гневным и суровым, настроенным
дать ветреной девчонке серьезную взбучку. Уж Ольга-то, помнившая его с тех
самых пор, как осознала себя, изучила его характер досконально. Скорее уж он
выглядел расстроенным и даже сконфуженным, но вот гнева не было ни капли…
Опустившись в кресло, она постаралась придать своему лицу
выражение самое равнодушное и будничное. Ей пришло в голову, что генерал
вдобавок ко всему выглядит невероятно уставшим, даже измотанным, словно не спал
несколько суток или был с головой погружен в какие-то серьезные хлопоты.
«Ну конечно, – тут же подумала она. – Эти на него
наверняка давят, времени осталось всего ничего, до послезавтрашнего дня… и
ничем нельзя помочь. Никакую помощь не примет, потому что не поверит истине…»
Генерал не отрывал взгляда от полированной столешницы из
палисандрового дерева. Стол был пуст – ни единой бумаги, ничего, что бы
свидетельствовало о занятиях делами. А судя по тому, что был пуст и круглый
столик по левую руку, генерал не предложил Кестелю и бокала вина – что для
него, радушного хлебосола, было довольно странно…
– Оленька… – наконец произнес генерал с явной
нерешительностью. – Я долго думал, прежде чем начать этот разговор…
Ольга успокоилась окончательно: этот тон и выражение лица
неопровержимо свидетельствовали, что о ее похождениях генералу ничегошеньки не
известно: ох, не так он держался, когда собирался кого-то распекать…
– Я думал очень долго, колебался и все же решил в конце
концов… Ты уже достаточно взрослая, и у меня нет причин сомневаться в твоем уме
и воле…
Ободрившаяся Ольга сказала вежливо:
– Звучит очень загадочно, Андрей Дмитриевич.
Генерал поднял на нее чуть ли не страдальческие глаза,
какое-то время колебался, но потом решительно взмахнул рукой с видом человека,
поставившего все на карту:
– Да, пожалуй, не заводить этого разговора выйдет хуже,
чем все же его начать… Тем более что дело не в одних словах… – он
выпрямился, определенно взяв себя в руки, его голос зазвучал тверже и
решительнее. – Оля, я думаю, что тебе давно уже хотелось бы узнать о своих
родителях…
– Безусловно, – мгновенно ответила Ольга. –
Должна же я знать, в чем тут секрет! Или это, как шептались, что-то настолько
позорное…
В глазах генерала сверкнула молния:
– И кто же изволил шептаться?
– Я уже и не помню, честное слово, – сказала Ольга
насколько могла убедительнее. – Давным-давно, в раннем детстве были какие-то
пересуды, но прошло столько времени… Право же, я не помню.
– Ну хорошо… – как человек, уже принявший решение,
генерал теперь держался совершенно иначе – решительно и уверенно. – Не
будем вспоминать старые сплетни. Однако… Ты уверена, что хочешь знать?
Ольга сказала чистейшую правду:
– Иногда мне кажется, что я ничего другого в жизни и не
хотела сильнее.
И твердо выдержала его испытующий взгляд.
– Ну что же… – вздохнул генерал. – Признаюсь
честно: я колебался еще и оттого, что никакой ясности внести не могу. А
способен лишь добавить загадок.
– Как такое может быть?
– Вот представь себе, и может, Оленька, – слабо
усмехнулся генерал. – О твоих родителях я, скажу сразу, не могу сообщить
ничего плохого или позорного. Зато странного – хоть отбавляй. Собственно
говоря, если рассуждать строго, в соответствии с логикой, нет никаких
доказательств того, что твоими родителями были именно они…
– Вы говорите загадками, – тихо сказала Ольга.
Генерал улыбнулся еще более вымученно:
– Ну, а что прикажешь делать, если вся эта история –
одна сплошная загадка? Будь ты обыкновенным подкидышем, которого нерадивая
матушка подбросила к дверям богатого дома, все обстояло бы проще. Загадка
оставалась бы, но крохотная, совершенно будничная, рядовая. А так…
Он замолчал. Ольга терпеливо ждала. Что-то привлекло ее
внимание в окружающей обстановке, и она, не поворачивая головы, краешком глаза
разглядывала то, что видела на стене, под самым потолком: там, пониже лепнины,
идущей по периметру комнаты, колыхались (при полном и совершеннейшем безветрии
в помещении, где неоткуда взяться сквозняку) черные, полупрозрачные клочья,
смахивавшие то ли на обрывки грязных кружев, то ли на порванную паутину. Ольга
ощутила неприятный укол в оба виска и тут же сообразила, в чем дело: эти
загадочные образы, не видимые никому из обычных людей (уж это несомненно),
свидетельствовали, что совсем недавно в ход были пущены некие черные умения. И
виновных, похоже, не следует искать слишком далеко. Подозреваемые имеются в
непосредственной близости и прекрасно ей известны по именам… Вот, значит, какой
оборот принимают дела… На генерала давят уже не одними человеческими приемами…
Что же делать – если вообще можно что-то сделать?!
– Это была самая обычная охота, – начал генерал, и
Ольга мгновенно обратилась в слух, отвернувшись от причудливых черных фестонов,
не представлявших сейчас никакой опасности. – На волка, в стороне
Синявинских бочагов. Стояла поздняя осень, все проходило как обычно. Данила
вырвался вперед с парой егерей, мы потеряли его из виду, помчались следом и…
наткнулись на два мертвых тела на поляне, возле Синявинского дуба. Ты его
наверняка хорошо знаешь…
Ольга кивнула: ну разумеется, одно из мест сбора во время
всех трех охот, в которых она участвовала.
– Мужчина и женщина, – продолжал генерал. –
Не стоило бы упоминать таких деталей, но куда же денешься… Все вокруг было в
крови, а оба тела изуродованы так, словно дрались не с представителями
человеческого рода, а с диким зверьем. Я военный, со мной были опытные
охотники, так что все мы потом пришли к одному выводу: такие раны могли нанести
только звери, которые должны были исчезнуть буквально за миг до нашего
появления, – кровь выглядела совсем свежей. Данила уверял потом, будто и в
самом деле видел целую стаю каких-то странных зверей, исчезнувших при его
появлении так, будто они в воздухе растаяли, но я ему никогда не верил. Не
верую я во всевозможную мистику. Однако это – загадка. Что это были за звери,
так и осталось непонятным: ни шерсти, ни следов мы там не обнаружили…
– А ведь должны были остаться если не шерстинки, то уж
по крайней мере следы… – задумчиво произнесла Ольга.
