С появление Валлента писк прекратился.
– Чем обязан вашему визиту, магистр? – фальцетом спросил Шуггер.
Перед ним, притороченная к плоской металлической пластине с желобками по краям – видимо, для стока крови – неподвижно лежала летучая собака, исполосованная длинными продольными разрезами.
– Кровавые, однако, вы опыты ставите, – холодно произнес Валлент.
– Магия требует жертв, – осклабился Шуггер, склоняясь над тельцем зверька и проводя по нему скальпелем. Оно дернулось, и из зубастой пасти летучей собаки вылетел едва слышный писк.
– Зачем вы это делаете? – возмутился магистр.
– Видите ли, – охотно пояснил хирург, – летучие мыши, как известно, обмениваются звуковыми сигналами настолько высокими, что нормальное человеческое ухо не в состоянии уловить их. Я разработал мазь, которая при втирании в ушную раковину усиливает слух человека, но ее состав пока несовершенен, и необходимо продолжение опытов. В состав моей мази входят толченые когти препарируемого мной вида, экстракт из его голосовых связок, отвар из молодых крысиных хвостиков, желудочный сок жабы пупырчатой и некоторые другие, более редкие компоненты. Вот сейчас, например, что вы слышите? – Он вновь сделал неглубокий надрез на животе летучей собаки и заинтересованно воззрился на гостя. Зверек не издал ни звука.
– Ничего, – сказал Валлент, содрогаясь.
– А между тем, этот экземпляр только что исторг настолько высокую ноту, что вы ее просто не уловили, – удовлетворенно заметил Шуггер. – Я же, благодаря разработанному мною зелью, вполне отчетливо расслышал ее.
– И зачем это нужно? Вам что, мало обычных звуков, вы хотите еще и мышей слышать?
– Это всего лишь начало! Представьте себе, в дальнейшем я планирую усовершенствовать и голос человека, придав ему необходимую и высокохудожественную высоту. Я когда-то уже работал в этом направлении, – не слишком удачно, надо признать, – но потом увлекся проблемой слуха и на время отложил эксперименты. Как возрастет мастерство певцов, которые смогут употребить напиток, неизмеримо расширяющий их голосовой диапазон!
– Пока я заметил только то, что ваш собственный голос несколько тоньше обычного, – холодно высказался Валлент.
– Да, есть такой эффект, – спокойно согласился маг. – Но он, опять же, вызван тем, что раствор, полученный мной, как я уже говорил, оказался несовершенен. Именно с целью устранения подобных недочетов я и экспериментирую с данной летучей собакой. Кроме того, прошу заметить, что эти животные плодятся с устрашающей скоростью, следовательно, я в меру сил способствую оздоровлению санитарной обстановки в городе. Во всяком случае, в своих опытах я не имею дело с людьми, в отличие от покойного Мегаллина. – Он визгливо хохотнул и прищурился, изучая реакцию собеседника, при этом его голое пухлое лицо искривилось недоброй усмешкой.
– И на ком же он ставил свои опыты, позвольте поинтересоваться? – проговорил Валлент, не спуская с него глаз.
Маг молча склонился над зверьком и вновь полоснул по нему скальпелем, но на этот раз, видимо, ответа не последовало, и он разочарованно хмыкнул:
– Подох. Знатный экземпляр, много получится материала. – Он достал из кармана плаща тряпку и тщательно протер ею уши, избавляясь от потеков «несовершенной» мази. – Вы что же, думаете, я буду высказывать вам свои догадки, а, магистр? Чтобы подвергнуть риску благополучное завершение своих собственных исследований?..
– Мастер вполне официально поручил мне разобраться с тем, что произошло с Мегаллином, и продолжить его работу! – воскликнул Валлент. – Я прошу вас о содействии, хотя бы в интересах развития магии. И я не понимаю, каким образом истина может вызвать чье-либо недовольство. Тем более, что погибший маг работал в таком важном и злободневном направлении, как магия третьего уровня.
Шуггер вновь рассмеялся, и на этот раз его обрюзгшее тело сотрясалось мелкими волнами жира гораздо дольше. Но магистр не сомневался, что под личиной веселого толстяка таится холодный и расчетливый ум.
– Должен сказать, что под конец бедный Мегаллин избавился от многих своих прежних предрассудков, – сказал наконец маг, не перестав улыбаться. – При этом он также утратил некоторые другие качества, которые в нашем обществе традиционно считаются положительными. Вы действительно хотите пройти его путь и познать магию третьего уровня? Заметьте, я не утверждаю, что Мегаллину это удалось, но то, что он двигался в правильном направлении, почти бесспорно.
– Почему вы так думаете? – удивился Валлент.
– Очень просто: он стал настолько отличаться от нас, своих коллег, что почти не замечал, а пренебрежение к копошению людишек, согласитесь, есть непременное свойство Бога. Кто, как не высший разум, в состоянии создать жизнь? Вы уверены, что хотите стать Богом на земле, магистр? И, возможно, заплатить за это собственной жизнью, подобно Мегаллину?
Он слегка склонил голову и, прищурившись, смотрел на гостя.
– Пока речь идет о другом, – сдавленно ответил Валлент после продолжительного молчания. – А именно, какая опасность подстерегает человека, посягнувшего на тайну магии жизни, и как избежать ее.
Он сознательно свел проблему, над которой работал, к чисто магической, обойдя в беседе прагматическую сторону своего расследования. Принимать во внимание внешние силы вроде Бога по меньшей мере непродуктивно, хотя соблазн списать на него все несчастья, творящиеся на земле, порой бывает очень велик. Но следователь никак не ожидал, что Шуггер станет ссылаться на Бога, словно бродячий проповедник.
– Кроме того, я отнюдь не уверен, – продолжал Валлент, – что обрисованная вами «божественность», то есть полное овладение аурой жизни, и пренебрежение к окружающим – суть две стороны одной монеты. Я не понимаю, почему здоровая моральная основа не может воспрепятствовать перерождению обыкновенного человека в «Бога»…
– Пока вы сами им не станете, говорить нам не о чем, – оборвал магистра Шуггер. – Я, со своей стороны, убежден, что заниматься магией обычный человек не сможет, сколько его ни натаскивай. Кстати, позвольте вас предупредить, что даже я, не обремененный особой щепетильностью, испытывал неловкость и даже некоторый страх, когда встречался с Мегаллином. В то время, когда он уже начал воображать себя способным дарить и отбирать жизнь по своему усмотрению…
– Но в действительности он не овладел этим даром? – быстро спросил Валлент.
– Если вы пройдете его путь, в чем я сомневаюсь, – неприятно улыбаясь, сказал маг, – то сможете ответить на свой вопрос. А я, как уже говорил вам, не собираюсь выдвигать никаких предположений.
Он вновь склонился над мертвой летучей собакой и отстегнул ее от пластины, вероятно, собираясь расчленить тушку на составляющие.
– Вы пользовались услугами Дессона, чтобы приготовить свою мазь? – собрав в кучу разбегающиеся мысли, поинтересовался магистр. – Или это продукт вашего собственного производства?
– Я консультировался с ним, конечно, – отозвался Шуггер и принялся отделять от тела летучей собаки крылья, действуя при этом крайне осторожно, чтобы не повредить тонкую кожу перепонок. – Все-таки он самый выдающийся наш специалист в такого рода вопросах. Но смешивал компоненты я сам, иначе я просто не смог бы ее использовать, не будучи уверен в качестве смеси. Хотите попробовать? Жаль, летучих мышей больше не осталось…
