На этот раз привратник не встречал его в холле, и следователь испытал некоторое облегчение. Из каморки Блоттера, как всегда, раздавался невнятный хор звериных и птичьих голосов. Стараясь не шуметь, Валлент поднялся по лестнице на третий этаж и вошел в библиотеку. Несколько минут он стоял неподвижно, пытаясь уловить малейший звук, но все было тихо – посетители в книгохранилище отсутствовали. Неслышно ступая по ворсистому покрытию, он прошел к дверям кабинета Деррека и отчетливо постучал в него, мысленно приготовившись произнести фразу вроде: «Господин Деррек, Бессет благополучно вызволен из темницы» или подобную ей. Пока ему везло – никто не отозвался. Отдав приказание кольцу, он открыл замок и вошел в кабинет Мастера, запоздало удивившись беспечности хозяина. Хотя, может быть, никакое заклятие не смогло бы противостоять магии, заложенной в золотой лягушке? В таком случае Деррек сам вложил страшное оружие в руки человека, который разоблачит его – интуитивно Валлент почти не сомневался в виновности Мастера. И все же перед судьей или Императором он пока поостерегся бы выступить с обвинительной речью.
Магистр перевернул чучело на спину и ухватился за челюсти. Те раскрылись с неожиданной легкостью. Тварь осуждающе скрипнула, и взломщику почудилось, что ее стеклянные глаза повернулись вокруг своих осей, воззрившись на него.
– Пожуй-ка лучше древесины, гад, – злорадно пробормотал магистр и воткнул в крокодилью пасть припасенную им распорку, постаравшись не коснуться ею информативных зубов. Раненое запястье заныло, но Валлент подавил боль и быстро распотрошил кармашки в поисках кристалликов, принадлежащих Дерреку и Маккафе. Неожиданно быстро найдя их – на что следователь не очень надеялся, – он потратил некоторое время на поиски пластинки, на которой было бы выгравировано имя «Таннига». Но таковой, как он и ожидал, нигде не оказалось, и магистр мысленно махнул на неведомую родственницу Шуггера рукой: его переполняла уверенность в скором разоблачении Деррека. Через несколько минут система ожила, тонкий луч, протянувшийся от кольца с лягушкой, сформировал в пространстве причудливый световой узор. Настройка на второе июля текущего года заняла еще несколько минут.
В этот субботний день Мастера в Ордене не было.
Валлент какое-то время тупо взирал на слабо искрящийся кристаллик, затем осторожно извлек его из фокуса и повертел в пальцах, пытаясь разглядеть нечто, что могло бы ускользнуть от его внимания при первичном осмотре. Но ничего необычного в камне Мастера не было. Тогда он снова поместил его в углубление и пошевелил кольцо в тайной надежде, что ошибся с фокусировкой луча.
Все было напрасно – объемная карта Ордена оставалась немой.
Магистр сунул кристаллик Деррека в кармашек и в раздумье провел вдоль распоротой шкуры рукой, быстро остановив внимание на кармашке Маккафы. Оказалось, что она посещала Орден второго июля и находилась в здании с четырех до пяти с половиной часов вечера, причем большую часть этого времени провела в лаборатории Мегаллина.
Магистр облегченно вздохнул – хотя бы половина его любовно выпестованной версии подтверждалась. Он отошел к столу и написал собственным пером на принесенном им листе: «Местонахождение подозреваемых (с точностью до четверти часа) 2-го июля т.г. Составлено по данным системы безопасности Ордена 1-го августа т.г. Мастер Деррек: в Ордене отсутствовал. Маккафа – находилась с четырех до пяти с половиной часов пополудни, из них в лаборатории Мегаллина – с четырех с половиной до пяти с четвертью часов…» Валлент вернулся к разверстому крокодилу и вынул камешек Дециллия. «Маг Дециллий: находился в Ордене с десяти до двенадцати с тремя четвертями часов (в собственной лаборатории)».
Магистр спешил – следующий… Снять кристаллик, поставить на его место новый – и вновь к столу… К счастью, чернильница была почти полна. Слова, имеющие в суде неоспоримую силу, ложились на бумагу ровными рядами, четко и разборчиво. «Маг Шуггер: находился в Ордене с тринадцати до семнадцати часов, из них в своей лаборатории – с тринадцати до шестнадцати с тремя четвертями часов, далее до семнадцати часов – в лаборатории Мегаллина».
Занеся последнее «показание», Валлент замер и несколько минут невидяще смотрел на текст, не в силах заставить свой мозг осмыслить новые факты. Но он быстро стряхнул оцепенение и продолжил работу. «Остальные маги – члены Ордена – отсутствовали в Ханнтендилле (согласно независимым данным) и их упоминание в данном документе считаю нецелесообразным. Далее: лица, постоянно или периодически появляющиеся в исследуемом здании. Блоттер: после полудня находился в Ордене, не поднимаясь с первого этажа. Мунна: в Ордене отсутствовала. Халлика: в Ордене отсутствовала».
Самым последним Валлент опустил на подставку кристаллик погибшего мага. Он хотел знать точное время его смерти. Так и есть: Мегаллин, находившийся в Ордене с трех часов пополудни, перестал представлять интерес для охранной системы в семнадцать часов и несколько – пять или десять – минут.
Других камней в кармашках не было. Магистр, не давая себе времени расслабиться, спрятал перо и созданный им манускрипт в карман, затем споро разместил компоненты системы по местам. Несмотря на предполагаемую невиновность Деррека, он не хотел оставлять здесь ни малейших следов. Приняв все меры предосторожности, он извлек из пасти чучела распорку. И только установив крокодила в прежнюю позу, – стеклянные глаза зверя больше не буравили взломщика, уставясь в противоположную стену, – он отер пот со лба и прислушался. В здании Ордена было по-прежнему тихо. Но все же следователь не рискнул покинуть кабинет Мастера через ближайшую дверь, предпочтя легкому пути проверенную дорогу через библиотеку.
В луче света, пробивавшемся сквозь полузадернутую штору в лаборатории погибшего мага, затанцевали тонкие пылинки, поднятые колебанием воздуха, когда магистр переступил ее порог. Он сел в кресло и закрыл глаза, сознательно не думая о том, что уже во второй раз он вынужден начинать почти с начала, отыскивая мотивы убийства Мегаллина. Обломок полена неприятно давил на бок, и он вытащил его из плаща. «Кажется, я подрастерял свою следовательскую смекалку, – с горечью подумал следователь, механически вертя палку в руке. – Мечусь от версии к версии вместо того, чтобы просто собирать факты. Не припомню, чтобы мне дважды приходилось менять направление расследования одного дела, да еще за такой короткий срок».
Магистр выдвинул ящик стола, чтобы кинуть в него щепку, и наткнулся взглядом на баночку с желтой мазью, когда-то небрежно брошенную им сюда же. Он медленно извлек ее на свет. Неведомое вещество глянцевито поблескивало сквозь матовый слой стекла, все еще храня след Мегаллинова пальца. Валлент с некоторым трудом вывернул притертую стеклянную пробку и принюхался. Мазь слабо пахла сушеными насекомыми. После недолгого колебания магистр запустил в емкость указательный палец и «зачерпнул» им изрядную толику, затем наклонил голову и нанес вещество на заднюю часть шеи.
И тут же почувствовал слабое покалывание, как будто в него разом впились тысячи крошечных иголок. Это было даже приятно, и все же он закрыл баночку с остатками мази и вновь спрятал ее в ящик, решив для начала ограничиться небольшой «дозой». Сидя с закрытыми глазами, он «прислушивался» к собственным ощущениям в попытках поймать тот неуловимый момент, когда он поймет, что субстанция действительно возымела некое действие, а не просто пощипывает кожу. Сознание постепенно наполнялось новыми, необычными ощущениями – к нему словно протянулись живые щупальца мироздания, и каждый, даже самый далекий предмет стремился оставить в мозгу магистра информацию о своем присутствии, пусть самую незначительную и несущественную. Три цвета постепенно вытесняли все остальные, хранящиеся в его памяти, и спустя некоторое время он не мог представить себе ничего, что не было бы окрашено в белый, черный или зеленый цвет.
