Сейчас цепи между носовыми и центральным гравиблоками находились даже ближе к нему – всего на расстоянии в метр. Чтобы не привлекать внимания следящих систем (не исключено, что безопасность челнока требует наличия камер в каждой ячейке) он просто выдвинул столик и сложил голову на согнутые руки, как будто устал, но отдохнуть решил всего минуту-другую, оттого и не настроил гравиполе.
Задача решалась проще, чем он предполагал. То ли опыта у диверсанта прибавилось, то ли резервный контур в этом месте корабля не отличался особой защищенностью, только уже через минуту показалось, что корпус челнока вздрогнул. Хотя на самом деле это сердце Милана словно подпрыгнуло к горлу. Тело рванулось вверх, грозя разорвать ремень безопасности, вектор гравитации несколько раз хаотически сменил направление, снижаясь по величине, и замер в горизонтальном положении.
– Уважаемые пассажиры! – раздался из интеркома очень спокойный и ласковый женский голос. – Просим извинения за причиненные неудобства. В течение нескольких минут функции гравиблока будут восстановлены.
Диверсант уперся ногами в окантовку экрана и панель схлопнувшегося столика и кое-как отщелкнул замок ремня. Кресло нависало над ним, будто на картине древнего сюрреалиста. Используя подлокотник как ступеньку, Милан открыл дверцу ячейки и выбрался на ее заднюю стенку, чтобы осмотреться.
– Черт побери, что происходит? – свирепо высказался сосед Милана, высунувший наружу растрепанную голову. Глаза его таращились словно у вареного омара. – А, сударь?
– Похоже, гравиблок накрылся, – пояснил диверсант.
– И что это значит? Мы свалимся в горах?
– Это вряд ли. Скорее в предгорьях.
Внезапно вновь ожила громкоговорящая связь, но на этот раз зазвучал не ласковый женский голос, а суровый и требовательный мужской.
– Вниманию пассажиров бизнес-класса! Всем оставаться в своих ячейках и приготовиться к приему детей из второго и третьего отсеков – в каждую ячейку не больше одного. Пассажиры экономического класса! Всем спокойно и без паники пройти в сектор индивидуальных спасательных капсул.
Гулкая тишина, последовавшая за этим сообщением, была взорвана десятками возмущенных и порой визгливых голосов. Милан против воли улыбнулся, услышав некоторые реплики вроде: «Все, на «Локхиде» больше не летаю!», и нырнул в ячейку. Между тем тот же человек из команды вещал дальше:
– …Разблокировать кресло командой на терминале…
Милан выполнил инструкции, для чего ему пришлось встать на колени и согнуться. В момент аварии сработал стопор, который и «заморозил» кресло. Вектор же гравитации стал нормальным, направленным к поверхности планеты. Видеть под ногами терминал, а перед носом – бывший потолок с плашками ламп было дико. Сила тяжести плавно уменьшилась: очевидно, по инструкции, с целью экономии топлива. Теперь в аэрокосме царила чистая, не искаженная аппаратурой гравитация Эккарта, пониженная из-за того, что пилоты уже начали управляемое падение.
Интерком тем временем успокоительно трепался о полной безопасности челнока. Все это Милан давно знал из документации. И то, что отстыковка спасательных модулей необходима для экономии топлива и снижения нагрузки на оставшиеся гравиблоки, и то, что нормальная посадка теперь невозможна, и прочие «ужасы». Не вслушиваясь в гипнотическую болтовню стюардессы, он включил карманный компьютер и аккуратно стер «легенду», пару раз записав на ее место системные файлы.
Тут снаружи раздался недовольный голос бизнесмена из соседней ячейки:
– Почему ко мне? Вокруг полно свободных мест, а у меня даже сесть негде!
Милан выглянул из ячейки и увидел знакомого мальчонку, который с хмурым видом держался за руку стюардессы. Из-за ее спины выглядывала девочка лет восьми. По лифтовой шахте сновали члены команды и техники, все они пристраивали детей или же утешали самых пугливых пассажиров.
– Эй, малыш, давай сюда, – сказал диверсант.
– Спасибо, сэр, – вымученно улыбнулась девушка и подтолкнула парнишку в спину. Тот мрачно забрался в ячейку и сел на полу, прислонившись к стене и поджав ноги.
– Скоро отстыковка? – спросил Милан у пробегавшего мимо техника.
– Ждите объявления, – отмахнулся тот.
Мальчишка уже освоился и даже включил терминал, что-то отыскивая в Интернете.
– А я тебя помню, – сказал диверсант. – У вас такая большая воспитательница.
– Тетя Сара… – пробормотал парень. – Черт возьми, все игрушки пришлось бросить. Когда теперь они ко мне вернутся? Пока в Кисангани привезут, мне уже обратно пора будет ехать.
– Зато какое приключение, – утешил его Милан. – Представляешь, как все пацаны в школе обзавидуются.
Мальчик повеселел, покосился на хозяина ячейки и вывел на экран наружный пейзаж. Там было красиво: закатное солнце освещало уже только вершины гор МКС, а все, что находилось между ними – ущелья и пропасти, набитые острые камнями – растворилось в полной черноте. Далекие облака на севере пузырились оранжевым. По краям зрительного поля вспыхивали и гасли яркие точки, быстро пропадавшие позади; Милан догадался, что это капсулы со спасенными из 2-го и 3-го отсеков.
Челнок на глазах приближался к земле, но впереди, к счастью, уже просматривались предгорья с их пологими склонами. Точнее, они угадывались, поскольку иззубренные конусы скал сглаживались и сходили на нет. Но долго любоваться пейзажем им не позволили.
– Всем пассажирам немедленно пристегнуть ремни! Проверка аккумуляторов закончена, через минуту будет произведено отделение 1-го отсека от корпуса. Температура воздуха в районе Санта-Клары 16°С. Ввиду разрыва связи с реактором судна и с целью экономии заряда батарей будут отключены освещение, обогрев, аудио– и видеосвязь, другие избыточные контуры. Просьба сохранять полное спокойствие! Спасательная службы Северного и Западного округов оповещены об аварии и уже готовы оказать нам любую помощь… Пассажиры экономического класса, сохраняйте полное спокойствие! Индивидуальные спасательные капсулы рассчитаны на вес пассажира до двухсот килограммов, их количество…
Интерком отключился, как и экран терминала – изображение мигнуло и съежилось в быстро растаявшую точку.
– Ну, давай сюда, – сказал Милан, подхватил мальчишку и усадил его себе на колено. Пристегнув ремень безопасности, он устроился поудобнее, и сразу же корпус челнока вздрогнул: 1-й отсек отвалился от него и начал собственное падение.
Свет погас, и в ячейке воцарилась глубокая тьма, разбавленная такой оглушительной тишиной, что невесомость, упавшая следом, спустя секунду, была воспринята телом как счастливое избавление от полного небытия. Милан слышал лишь прерывистое, сдавленное дыхание своего малолетнего попутчика. Скоро он догадался, что из его глотки вырываются такие же точно звуки. Внезапно кресло под ними стало раскачиваться, и диверсант догадался, что оставшийся в носовой рубке пилот пытается вытянуть отсек на двух гравиблоках, до конца используя энергию аккумуляторов. Ячейка скрипнула, принимая на себя реальную силу тяжести Эккарта.
