— Монеты оставь себе, да смотри, к моему приходу дочь получше приодень, не люблю, когда такая девчонка в старом платье ходит, — не оглядываясь, бросил с порога незваный гость.
Громко хлопнула входная дверь. В помещении сразу же стало светлее.
Лукас стоял, сжав кулаки, и глядел под ноги. Сердце вдруг запоздало начало стучать сильней — будто что-то прошло рядом, огромное и тяжелое… Не задело, даже не заметило, но… Незваный гость производил очень странное впечатление. Очень.
Из соседней комнаты вышла Мона. Она была все так же весела и беспечна. Зажгла свечи. Долго любовалась портретом.
— Папа, а кто приходил? — беззаботно спросила она.
— Да так, один любитель старины решил со мной познакомиться, о живописи поговорить, — привычно солгал Лукас.
— А почему ты такой бледный и как будто чем-то напуган? Папа, признайся, что-то случилось?
Лукас задумался, не зная, что ответить. Дочка терпеливо ждала.
Внезапно взгляд ее упал на разбросанные по столу монеты.
— Откуда столько денег? — изумленно воскликнула Мона. — И книга любимая твоя, она же тут лежала, я точно помню… Эта, с картинками.
— Книга… ну, понимаешь… даже не знаю, как сказать…
— Неужели ты ее продал?
— Ну да… Да, продал, конечно, почему бы и нет? — с готовностью ухватился за слова дочери Лукас. — Я ж эту книгу всю изучил вдоль и поперек, картинки то есть изучил… наброски, какие хотел, уже сделал. А тут такое дело, человек много лет ее искал… Видишь, как хорошо заплатил!
— Да, но…
— Вот я и подумал, деньги еще понадобятся, — торопливо продолжал Лукас, — прочесть-то книгу я все равно не могу! А человеку пригодится. Он так обрадовался, когда книгу увидел.
Мона опять поверила отцу. Грустно взглянула на разбросанные по столу монеты и, ничего не сказав, вышла из комнаты. Отец облегченно вздохнул, радуясь, что неприятный разговор закончен. Больше он к этой теме уже никогда не возвращался.
Глава 8
Наутро Свен, позавтракав под брюзжание матери, поплелся в кузницу. Работа не хуже и не лучше другой… да что там, паршивая, честно сказать, работа — но на многое ли может рассчитывать смышленый предприимчивый парень в захолустье? Свен считал себя очень смышленым и очень предприимчивым.
Кузнец, как обычно хмурый, встретил кивком. Пока Свен переодевался, Мейдер угрюмо бурчал что-то под нос, с дребезжанием перебирал инструменты и зевал. Потом отошел в угол к черной доске, где мелом были обозначены заказы. Писать мастер не умел и обходился какими-то значками собственного изобретения, в которых никто, кроме него, не мог разобраться. Свен как-то предложил хозяину вести записи, но, получив суровую отповедь, больше с этим не лез. Кузнецу, похоже, нравились собственные закорючки, ему доставляло удовольствие, что никто другой — даже самый грамотный-преграмотный — не разберется в его каракулях. Вот и сейчас Мейдер долго водил по доске заскорузлым пальцем и наконец выбрал:
— Партия гвоздей! Две тысячи штук!
Потом, покосившись на Свена, уже раздувавшего мехи, сердито буркнул:
— Ровней качай! Ровней! Не дергай! Пока мехи раздувать как следует не научишься, в молотобойцы не перейдешь.
Свен молча продолжал трудиться. Как же, в молотобойцы! Молотобойцем у мастера Мейдера старший сын, а там и младшенький, глядишь, подрастет… Так что в кузнице Свену карьеры не сделать. Да и то сказать — карьеру… В кузнице-то. Нет, Свен — парень с головой! Он может рассчитывать на большее.
Мастер уже выбрал стальные прутья для заготовок, а его младший сын принялся таскать воду в чан, когда у входа в кузницу зацокали копыта и послышались голоса. Кузнец вышел наружу, потом сунул голову в дверь и велел Свену:
— Погоди, не раздувай! Сейчас вот, подкуем лошадь господину солдату, тогда за гвозди возьмемся…
Работа ненадолго откладывалась, и Свен вышел поглядеть на заказчика. Оказалось, к мастеру Мейдеру пожаловал начальник стражи, а подковать требовалось жеребца, принадлежащего латнику самого сенешаля. Солдат, рослый статный парень в синем плаще поверх доспехов, держался очень гордо и свысока поглядывал на окружающих, в том числе и на Эдвара. А тот, как всегда унылый, нудно рассуждал вслух:
— Что ж за спешка-то… почему же именно завтра? У нас тут такие дела творятся… Эх, не вовремя, не вовремя.
— Налоги всегда не вовремя собирают, — ухмыльнувшись, заметил приезжий латник, — но тут уж откладывать нельзя. Скоро пожалует к нам герцог, самого императора старший сын. Наследник престола! Велено пышную встречу готовить, потому-то налоги собираем и за прошлый год, у кого недоимки, и на полгода вперед тоже. Принцу почет оказать — дорого стоит. Так что вовремя или не вовремя, а завтра господин казначей с обозом прибудет в Пинед.
Свен с завистью разглядывал великолепного солдата, блестящие доспехи, длинный меч, шпоры, побрякивающие при каждом движении красавца. Конь латника тоже показался подмастерью великолепным скакуном, хотя скорее всего жеребец был не породистый — Свен в лошадях не разбирался. Вот это жизнь, подумалось помощнику кузнеца. Вот это настоящая жизнь! Походы, сражения, а какой конь! А меч! А доспехи! Эх, если бы ему, Свену, только шанс показать себя… уж он бы стал отличным воином.
— Да я не к тому, — махнул рукой Эдвар, — налоги — не моя печаль. Разбойники у нас в лесу. Банда Марольда Черного. Черный — колдун, ловко ворожить, злодей, наловчился, никак его поймать не могу. Нынче нанял мага знающего, чтобы Марольда извел своей волшбой, да где там!
— Что, одолел разбойник приезжего колдуна? — спросил солдат.
— Одолел, еще как одолел! Чародей этот бродячий так от нашего Марольда бежал, только пятки сверкали!
Свен подумал, что начальник стражи не без некоторой гордости говорит об удачливом местном разбойнике. Да что там! Парень и сам ощутил, что где-то даже рад — вот, мол, как наш колдун утер нос пришлому! А что разбойник — так все они, чародеи, друг друга стоят.
— Про Марольда и у нас в Гонзоре говорят, — отозвался солдат. — Вот поэтому и требуется, чтобы вы, мастер, со своими людьми господина казначея по дороге встретили. Дополнительная охрана не помешает. Вряд ли разбойник отважится на большой караван напасть, но все же… Что, готово?
Кузнец закончил работу, латник расплатился и, садясь в седло, бросил сверху вниз:
— Так что, мастер, завтра встречайте казначейский обоз. Ну а я еще раз в магистрат ваш загляну, потороплю насчет налогов.
Свен с тоской уставился вслед великолепному всаднику. Эх… Вот бы так, на коне…
— Ну, чего спишь! — прервал мечты подмастерья сердитый окрик Мейдера. — Раздувай мехи, соня! Нам две тысячи гвоздей сковать нынче…
Весь день, качая рычаг, а затем помогая мастеру Мейдеру пересчитывать гвозди, Свен вспоминал красивого всадника и мечтал о геройских подвигах. Он даже не пошел, как обычно после работы, в «Счастливое колесо» послушать рассказы приезжих — сразу отправился домой, чем вызвал волнение матери: не заболел ли?
