— Что-что… — Свен отступил на шаг, вытягивая из ножен меч. — Видишь, кто-то щепку всунул между дверью и косяком, чтобы само не распахивалось… Будто заперт дом. А там, может, и засада.
Петер тоже вытащил купленный накануне тесак.
— Э нет, — заметил Свен, — так не пойдет. Ты мне нужен как смертоносный и проницательный колдун, а железом я и сам могу… Давай-ка, рыжий, наводи чары!
Петер послушно забормотал все подходящие к случаю формулы, какие только мог припомнить — в основном оборонительного характера. Окружив себя защитной магией, парень собрался войти внутрь, но Свен остановил его — не тратя слов, сержант оттолкнул приятеля и первым встал на порог, прислушиваясь. Из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Свен швырнул внутрь ножны — так, что они отлетели влево, а сам, пригнувшись, метнулся вправо, падая на пол. Перекатился, вскочил, выставив перед собой меч. Петер ворвался следом — в правой руке клинок, на пальцах левой пляшут желтые искорки. Ничего не произошло. Приятели переглянулись. Свен, уже бывавший здесь и знавший расположение помещений, направился к спальне, отгороженной занавеской. Откинул мечом пеструю ткань, шагнул… и замер на пороге. Петер заглянул следом. Сержант, загородивший широкой спиной проход, посторонился, впуская чародея.
— Лора! — потрясенно прошептал сержант. — Бедная Лора…
Первое, что бросилось Петеру в глаза, — длинные черные волосы, рассыпавшиеся по подушке. Девушка лежала на кровати лицом вниз, отбросив в сторону руку с неловко вывернутой ладонью.
— Бедная Лора, — трагическим голосом повторил Свен. — Она умерла, не вынеся мук несчастной любви. Бедная, бедная, Лора, увидела в моем доме другую женщину и поняла, что жить дальше бессмысленно. Она вернулась домой, надела серьги, которые я на прощание ей подарил… легла в холодную постель…
— По-моему, ее задушили, — заметил Петер, склоняясь над покойной и отбрасывая шелковистые черные пряди. — Причем довольно давно. Дня два или три, пожалуй. Посмотри сам.
Несмотря на то, что тело пролежало несколько дней, на шее отчетливо выделялась темная полоса.
— И серьги серебряные не сняли, — задумчиво проговорил колдун.
— Точно, на ограбление не похоже, — согласился Свен. — Смотри, сколько добра тут всякого навалено. Подарки Марольда — это тебе не сережки с пинедского базара. И ведь не взяли! Зачем же убили тогда, не понимаю!
— Зазноба Марольда в бегах, могла и к сопернице своей наведаться, — еле слышно ответил Петер.
— Ах, Лорка, Лорка, какая девка хорошая была! — После минутного молчания прочувствованно заявил Свен. — Нет, ну просто поверить не могу! Ведь только вчера поутру ко мне домой примчалась, под дверью топталась… И вот… Что тогда на нее нашло? Зачем приходила, чего от меня хотела? Слушай, а может, и в самом деле ревновала? Нет, все же Лора любила одного меня. Вчера, значит, зашла… а там Эльгушка…
— Она не могла вчера прийти, — заметил Петер.
— Конечно, — гнул свое Свен, — Эльга такая славная, Лора, едва увидев ее, не могла не понять, что теперь…
— Свен, ты меня слышишь? Она мертва не меньше двух дней. Поверь, уж я-то в этом понимаю. Пока с Ригиртом шлялся, много всякого повидал. Кто-то ее прикончил, и случилось это никак не меньше, чем два дня назад. А то и три. Она не могла увидеть Эльгу вчера. Так что не Лора в тот день к тебе приходила.
— Постой, да как же не Лора? — опешил сержант. — Брюнетка… меня ждала…
— А ты уверен, что женщина именно к тебе приходила? — вдруг неожиданно спросил колдун.
— То есть как?
— А вот так! Ты же днем обычно на службе.
— Ясное дело, на службе, ну и что?
— Да то, что Эльга должна была дома быть одна! А гостья твоя, когда увидела, что в дом проникнуть не может, тут же деру дала!
— Не понимаю, — сердито ответил Свен. — Зачем этой бабе Эльга-то понадобилась? В дом — зачем?
Колдун поднял голову. Внимательно посмотрел на друга.
— Послушай, я вот сейчас подумал, ведь Марна в бегах. И одни только сестры Гунгиллы знают, как она выглядит. Но монашки-то в своих кельях сидят, в город и носу не кажут. Поэтому здесь ее опознать никто не может.
— Никто, кроме Эльги! — внезапно побледнев, воскликнул Свен. И покосился на мертвую Лору.
Петер кивнул головой.
— Да, видимо, в этом-то все и дело. На улице она на Эльгу напасть не может, ведь твой дом у ворот, там стража, проезжие…
— Сейчас… Я только к Эльге ненадолго. Скажу, чтобы никого не впускала, все двери и окна заперла… — быстро пробормотал сержант и бросился из дома. У входа, ухватившись за косяк, задержался и крикнул: — Жди меня в «Счастливом колесе»! Я быстро!
Подбегая к дому, Свен еще издали увидел, что дверь приоткрыта. Сердце забилось сильней от недобрых предчувствий. Сержант одним прыжком взлетел по ступенькам, шагнул в полумрак… И замер от неожиданности. В сенях на полу валялись брошенные узлы. Как будто кто-то, едва войдя в дом, выронил их из рук, да так и не стал уже поднимать. Свен остановился, прислушался. Из комнаты раздавались приглушенные голоса. Стараясь не скрипеть половицами, сержант осторожно прошел на кухню. Голоса стали громче. Теперь можно было расслышать, о чем говорят в соседнем помещении.
— Я сеструхе своей прямо сказала, мол, не такая уж ты и хворая. Да на такой кобыле, как ты, пахать еще можно. А у меня сыночек один-одинешенек остался. Каково ему там без меня? — донесся до Свена зычный бас мамаши.
— Ой, а уж мы вас так ждали, так скучали! — нежно заворковала в ответ Эльга. — Свен днем и ночью только о вас и вспоминал, когда, мол, наконец-то мамулечка вернется? Очень, говорил, вас хочу поскорей познакомить, чтобы все как у людей!
— Вот я сеструхе намедни и сказала, вы с товарками своими каждый вечер языками чешете, всей деревне косточки перемываете, а сыночку моему без мамочки словом не с кем перемолвиться. Ждет меня мой мальчик… ждет не дождется, а я тут с тобой прохлаждаюсь.
— Ой, как хорошо, что вы вернулись! Вот Свенчик-то обрадуется! А уж я-то, я-то как рада!
Сержант привалился к дверному косяку и вытер обильный пот. Да, теперь он был за Эльгу совершенно спокоен, этот дом под надежной охраной. Сейчас главное — незаметно выскользнуть и — в «Счастливое колесо». Да, а по пути сказать Виллему, чтобы доложил об убийстве девицы Лоры…
Оставшись один, Петер последний раз поглядел на тело несчастной девушки, осторожно прикрыл дверь и побрел в «Счастливое колесо».
В заведении было пока что не слишком людно, но близился вечер и трапезная уже начала наполняться. Чародей направился к стойке, оттуда лучше виден вход. Сейчас явится Свен и — на доклад к начальнику стражи. Что ж, им есть что сказать Бэру. Во всех историях, связанных с Марольдом, остается много непонятного, но мало-помалу кольцо вокруг него сжимается.
Петера, как колдуна, больше всего заинтересовало непонятное свойство разбойника — внезапно терять и вновь приобретать неслыханную колдовскую силу. Оно казалось просто непостижимым. Что знает Петер об этом человеке? Вроде бы немало… но разрозненные факты никак не складывались в единую картину. Если Марольд охотится именно за Слезой, к чему был налет на конвой с серебряным кубком? Когда б не это нападение, стража, возможно, разыскивала бы коварную Марну, думать не думая, что в похищении Слезы замешан Марольд Ночь… Разбойник так долго готовил похищение реликвии, пристроил Марну в монастырь, убил прежнюю настоятельницу, чтобы любовница получила доступ к реликварию… Он даже был настолько терпелив, что выждал, пока приедет епископ с ключами, хотя наверняка мог бы выломать решетку, не отпирая… Марольд сделал все, чтобы не оставить прямых улик во время похищения Слезы. Он коварен, он жесток, он расчетлив…
