Но крышка не подымалась. Сундук оказался запертым. Впервые, может быть, за сотни лет.
– Вынь ключ.
Березовский потянул к себе жемчужную розочку, и тяжелая крышка с мелодичным, как у музыкальной шкатулки, звуком откинулась, и днище чудесного ларца пошло вверх, стенки наклонились, и весь он как бы вывернулся наизнанку.
Резные украшения оказались внутри, а нижняя доска вызывающе уставилась в потолок всеми четырьмя подшипниками.
– Что это? – хрипло спросил Березовский.
– Волшебный ящик, – пояснил Люсин. – Как в цирке. Видел? – Он подошел к ларцу и незаметно для Березовского надавил какую-то скрытую пружину.
Доска с подшипниками тут же отъехала в сторону. Березовский заглянул внутрь, но там было все так же пусто.
– Ничего нет, – разочарованно сказал он.
– Ничего, – подтвердил Люсин. – Значит, ты все же надеялся?
Березовский кивнул, закусив губу.
– Тогда смотри! – Люсин боком пробрался мимо ларца к сейфу и торжественно распахнул его.
Все было так, как он задумал. За одним только исключением. Ларец Марии Медичи следовало открыть не Березовскому. Но об этом сейчас лучше было не думать. И Люсин продолжал парад, который не удался с первой же минуты.
– Вот! – сказал он, бережно вынимая из сейфа темный обоюдоострый кинжал с крестообразной ручкой. – Смотри!
Березовский, как лунатик, протянул руки и взял кинжал.
– «Aut Caesar, aut nihil», – чуть шевеля губами, прочел он полустертые и заплывшие буквы на рукоятке.
– «Или Цезарь, или никто», – тут же откликнулся Люсин. – «Или быть первым, или ничем»… Девиз Брута!
– «Капитолийская волчица хранит завязку всей игры…» – Березовский присел на краешек раскрытого сундука, так и не подняв лица от лежащего на ладонях кинжала. – Неужели ему тысячи лет?
– Кто знает… – протянул Люсин. – Теперь смотри, что еще там было.
– Значит, ты открывал уже? – несколько запоздало опомнился Березовский.
Люсин ничего не ответил и достал из сейфа почти черный от вековой патины тяжелый серебряный пятиугольник.
– «Звезда Флоренции»! – тут же воскликнул Березовский. – Именно такой я ее и представлял себе… Значит, у нас есть все, кроме алмаза и четки?
– Все, Юра. Четка нам не нужна. Здесь тот же шифр, что и на подвязке. Погляди. – И он протянул Березовскому пятиугольник. – Тут объяснение и план того места, где спрятано катарское сокровище. Все уже расшифровано. Возьми-ка у меня на столе подстрочный перевод…
Литое сердце пентаграммы
[31]
Навеки в сердце унеси.
Премудрость не на небеси –
Незримо воссияют грани,
Когда возвышенный смарагд
Рассеет вековечный мрак,
Стена падет перед глазами!
В седьмой найдешь ты указанье,
Как отыскать в скале Грааль.
На том и кончится игра
[32]
.
– Подведем итоги? – спросил Люсин.
– Да, старик… Только, знаешь, у меня что-то голова совсем не варит. Не знаю, на каком я свете…
– Выходит, сон все еще длится?
– Угу. И просыпаться не хочется… С чего начнем? Мысли разбегаются.
– А ты не торопись, – посоветовал Люсин. – Хочешь, я чаю попрошу?
– Нет… Потом, отец. – Березовский перевернул звезду и нежно обвел пальцем причудливые линии. – Ты думаешь, это план?
– А что еще?
– Все может быть, конечно… Но где находится это место?
– Ну, ясно! – Люсин сделал вид, что упустил нечто важное. – Как я сразу не сообразил, ты же не знаешь еще, что было написано на подвязке!
– Не знаю, – покорно согласился утративший вдруг чувство юмора Березовский. – Покажи.
– Возьми сам. В той же папке.
Березовский, покопавшись в бумагах, нашел наконец листок с несколькими машинописными строчками. Это был третий, а может быть, и четвертый экземпляр.
– Торжествуешь? – Березовский понимающе хмыкнул. – Сам все единолично сотворил, а теперь выдаешь по капле?
– Да, Юр, в гомеопатических дозах. Знаешь, как дают воду алчущим от жажды морякам?.. Не сердишься?
– Нет, благодетель. Что ты?! Я б и сам не утерпел, – механически ответил Березовский, пробегая глазами строчки.
«В лето от Р.Х. 1466-е, в день Всех Святых, когда король Португалии – Альфонс V, передал в пожизненное владение Изабелле Бургундской остров в архипелаге Ilhas Tercerias, рыцарь Эрве де Сен-Этьен и кавалер Гвидо Сантурино тайно перевезли туда это.
“Клянитесь и лжесвидетельствуйте, но не выдавайте тайны!”»
– И что ты уже знаешь? – спросил Березовский.
– Почти все. Ilhas Tercerias – португальское название Азорских островов.
– Но где именно?
– Слово на перстне, Юра. Перстень ведь тоже должен был когда-то сработать!
– Гвидо? Но это же имя?
– Так мы с тобой до сих пор думали.
– А теперь?
– Теперь это, по всей видимости, остров. В Большом атласе есть хорошая карта Азорского архипелага. Я отыскал на ней крохотный островок Гвидо. Это между Фаялом и Гарсиозой.
– Потрясающе, старик! Неужели он до сих пор там?
– Он?
– Ну да! Грааль… Это невероятно! Кому принадлежат сейчас Азорские острова? Португалии?
– Точно.
– Тогда мертвое дело. Никакой комплексной международной археологической экспедиции не получится.
– Ишь ты куда хватил!
– А что ты думаешь? Не будь там фашистского режима…
– Не надо заниматься химерами. Это уже не наша забота.
– Значит, ты доложишь обо всем? – Березовский ткнул палец в потолок.
– Конечно. Ты должен помочь мне составить докладную. Чтоб по научной части все было грамотно.
– Надо указать, что это дело первостатейной важности. Кто знает, может, от него зависит весь дальнейший ход научного прогресса! Это же…
– Вот ты и изложи коротенько про Грааль… Только так, чтоб это поменьше смахивало на сказку. Понял? Сделай посуше.
– Выходит, дело в архив не сдается? Следствие продолжается?
– Там посмотрим… А пока давай-ка наведем справку об этом острове. Начальство любит, когда все лежит на столе готовенькое. Начальству некогда рыться в справочниках.
