— А не может быть так, что кто-то из них работал не только на вас, но и на этого шефа? — спросил Дзимбээ.
— Двойной агент? Нет, в таком случае я бы сразу узнал защиту. Понимаешь, хакеры не пишут каждую программу с нуля. Везде, где только можно, они используют старые наработки. Если знаешь, кто с чем работал раньше, автора программы определить несложно, а если знаешь автора, становится понятно, чего ждать от программы и как она вообще устроена. Не во всех деталях, но этого достаточно, чтобы сделать первые выводы.
— А если этот хакер написал программу так, чтобы авторство нельзя было определить? Какое-нибудь незначительное изменение…
— Теоретически такое возможно, но я в это не верю. Эти ребята получали такую зарплату, что работать на сторону не было смысла.
— А если из идейных соображений?
— Это сразу заметили бы, за нашими хакерами очень тщательно следят… то есть следили. Стоило одному из них связаться с экстремистской организацией… Да такого вообще не могло быть! Хакер даже не понял бы, кто были его новые друзья, которые куда-то исчезли и не отвечают на звонки.
— У вас было принято реагировать так жестко?
— Конечно. А у вас что, не так?
— У нас вообще не было своих хакеров, мы работали с вольными стрелками.
— Ну-ну. Хороший вольный стрелок долго не живет, я имею в виду, в вольных стрелках долго не живет. Либо к нам приходит, либо в одну из корпораций. Насколько я знаю, на Деметре вольных стрелков вообще не было, тут хакеров всего-то было две компании — у нас и… О шайтан! Еще в университете. У них есть кафедра кибернетики, а там… Честно говоря, даже не знаю, что там творится, никогда не интересовался. Надо будет заглянуть… Только не успеем.
— Почему?
— Потому что когда Анатолий и Якадзуно прорвутся на тайный вокзал, это будет уже неактуально.
— Думаешь, они прорвутся?
— Надеюсь. Кстати, ты подготовил план действий на случай неудачи?
— Подготовил.
— Можно посмотреть?
— Смотри.
Ибрагим посмотрел и от души расхохотался.
— Не смешно, — обиделся Дзимбээ. — Можно подумать, ты что-то другое хотел сделать.
— Нет, ничего другого не хотел, — с трудом выдавил Ибрагим сквозь смех. — Это очевидное решение. Извини, я не должен был смеяться, это нервное. У меня, кажется, начинаются проблемы с психикой, эмоциональный фильтр выдыхается. Раньше в таких случаях давали внеплановый отпуск.
— Ты стал опасен?
— Естественно. Уставший человек с оружием всегда опасен.
— Я не о том.
— В этом смысле не опасен. Я не схожу с ума.
— И то хорошо. Слушай, не пора нашим приступать?
— Думаю, они уже приступили. Только что был всплеск трафика из тех краев.
— И что это значит?
— А шайтан его знает, что это значит. Трафик зашифрован, я вижу только то, что кто-то с кем-то общается, а о чем — без понятия. Может, наши ребята тут вообще ни при чем, может, у кого-то пришло время сдавать ежеквартальный отчет, откуда я знаю? Подождем, скоро видно будет. Коньяку Галиного хочешь?
— Не откажусь.
— Наливай, не стесняйся.
10
Анатолий резко ушел вниз, он буквально рухнул на зеленую подстилку деметрианских джунглей. Якадзуно последовал за ним, но менее удачно во-первых, он пролетел по инерции еще почти двести метров, а во-вторых, падение получилось жестким, только чудом он себе ничего не сломал.
— Вон там, — сказал Анатолий двумя минутами позже, когда Якадзуно уже твердо стоял на ногах и почти не ругался. — База вон там, в пяти километрах отсюда.
Якадзуно машинально кивнул и тут до него дошло.
— В пяти? — переспросил он. — Почему так далеко? Мы должны были приземлиться прямо на территории.
— Я получил запрос на армейской волне, — сообщил Анатолий, изо всех сил стараясь скрыть растерянность и… да-да, страх. — Запрос был сформулирован по всем правилам, мне предложили либо поменять курс, либо назваться и сообщить ключ. У них там терминаторы.
— Терминаторы?!
— Один точно есть. Или был недавно. Или давно. Брр… Кажется, я превращаюсь в труса. Но это было так неожиданно! Я думал, на Деметре вообще не осталось терминаторов, кроме меня и Ибрагима.
— Планы меняются?
— Черт его знает…
Анатолий задумался. План у них с Якадзуно был простой — они приземляются прямо на территории межзвездного терминала и Якадзуно начинает морочить мозги охране. Если выясняется, что мандат, выданный Ибрагимом, действует, то они пытаются пробраться в подземелье мирным путем, а если нет — Якадзуно прячется, а Анатолий начинает бить морды направо и налево. Но если вокзал защищают бойцы класса Е, да пусть даже только один боец, их придушат, как щенков.
Надо идти другим путем. Связаться с Ибрагимом, сообщить ему, что обстановка изменилась… И что? Оборудования для скрытной передачи под рукой нет, а выйти на связь с помощью обычного передатчика — все равно что сказать защитникам вокзала «иду на вы». Запеленгуют в момент. Нет, так пусть рыцари в сказках делают, мы пойдем другим путем.
Но что же делать? Уходить? А если они уничтожат вокзал? Тогда все, конец всем планам, последняя надежда приказала долго жить. Придется рискнуть. А если последний терминатор братства найдет здесь свой конец? Ничего, останется Ибрагим, он хоть и не входит в братство, но общее дело продолжить сумеет.
Но Ибрагиму доложить все-таки надо. Только не сейчас, когда сообщение насторожит защитников, а потом, когда бой уже начнется.
Анатолий вытащил из кармана куртки, самой обычной, даже не камуфлированной, автономную гранату и прицепил ее на тонком шнурке к ветке ближайшего дерева. Завязывая шнурок, Анатолий одновременно программировал гранату. Когда она получит сигнал, то выждет минуту, а затем врубит предельную тягу, взлетит в стратосферу и передаст на спутник кодированный пакет информации. Если все будет нормально и гранату не собьют в воздухе, Ибрагим получит доклад. А если собьют… Нет, вторую гранату тратить нельзя, в бою пригодится все.
Надо было взять с собой не четыре гранаты, а побольше и еще тяжелую броню надеть. Но кто мог подумать, что этот вокзал — самая настоящая крепость? Если бы все шло так, как предполагалось, броня только помешала бы. Что подумает нормальный человек, когда посреди охраняемой зоны вдруг появляется вооруженный до зубов десантник?
— Якадзуно, остаешься на месте, — приказал Анатолий. — Я действую один, ты сидишь здесь и не высовываешься, пока все не закончится. В эфир не выходишь. Если от меня долго не будет сигнала, вначале молишься, а потом улетаешь как можно дальше и как можно быстрее. Когда улетишь километров на двадцать, свяжись с Ибрагимом. В стратосферу не выходи, лучше держаться над самым лесом.
