Сегодняшний день, если можно назвать днем промежуток времени, не обозначенный ни восходом, ни закатом, выдался суматошным. Едва мы разыскали в соборе Васкеса и Гвалиура и Ясенгард велел им оповестить кого надо, началось такое… Ясенгард закрылся в малом кабинете, по коридору взад-вперед сновали халфлинги, каждый спешил засвидетельствовать почтение новому бургомистру, и каждый что-то просил. Уменьшить налоги, выдать кредит, добавить вакансии… Все просьбы сводились к одному — к банальному «дай денег». Я не присутствовал при этом, Васкес сразу потащил меня в гарнизон, но Ясенгард рассказывает об этом так эмоционально… и довольно нервно, надо сказать.
Едва мы пришли в гарнизон и Васкес доложил кому надо о том, что произошло в соборе, суматоха поднялась и среди солдат. Они прекратили тренировки с мечами и пращами, собрались группами по трое-пятеро и оживленно обсуждали, что теперь будет и как оно теперь повернется. Общее мнение сходилось на том, что Ясенгард в роли бургомистра будет лучше Буридана, хотя никто не мог толком объяснить, что в этом городе зависит от бургомистра, если все определяется законами, а то, что в законе не определено, единолично решает великий Оберик.
Я был чужим в этом обществе, меня сторонились, никто не торопился выдать мне оружие, снаряжение и все прочее, как велел Оберик. Когда я уже был готов возвращаться в бестиарий, где, по крайней мере, есть где поспать, обо мне наконец вспомнили. Я получил на складе короткий и практически бесполезный меч, зачарованный не вполне понятным и, скорее всего, не слишком эффективным заклинанием, кольчугу в один слой, примитивный шлем-шишак, легкий круглый щит из кожи и дерева, пращу с набором стальных шариков. Интересно, что местные халфлинги почитают пращу выше лука и даже накладывают заклинания на это примитивное оружие. Я привык считать, что праща не идет ни в какое сравнение с добротно сделанным луком, но здесь полагают иначе. Надо заметить: местные луки столь примитивны, что настоящему хоббиту нельзя смотреть на них без содрогания. И еще говорят, дескать, в твоем мире хоббиты живут в дикости и варварстве! Вам бы такое варварство!
Как бы то ни было, я получил воинское снаряжение, халфлинг-кладовщик сказал, что это оружие не вполне достойно героя, но лучшего у него нет, мне выдали подорожную, по предъявлении которой меня должны были бесплатно кормить и пускать на ночлег. Когда все было подготовлено к путешествию, Дебол и пригласил меня к Ясенгарду, на дружескую вечеринку, как он выразился.
Мы сидим, едим, пьем, радуемся, но что-то неуловимое и неопределенное гложет душу, подсказывая, что нельзя в этой жизни вечно радоваться, рано или поздно приходит время печали. Но это не означает, что не следует веселиться, ведь, избегая веселья, нельзя избежать печали, когда настанет ее время.
12
Путь из Сакред Вейла в Торвелл предельно прост. Выходишь из города через северо-восточный спуск и идешь по дороге, никуда не сворачивая. Через двадцать дней пути, а вне дороги пройдет шестьдесят дней, окажешься в Торвелле.
Этот путь мне не подходит, я не хочу тратить время на долгий пеший поход, ведь я могу перемещаться с места на место мгновенно и почти не затрачивая усилий. Но я не хочу переноситься в Торвелл в одно мгновение, я хочу поближе познакомиться с этим миром. И, выйдя к северо-восточному спуску, я не стал проходить через ворота и шагать по пыльной дороге, сбегающей с горы и скрывающейся в мерно колышущемся зеленом море леса. Проверив, надежно ли приторочен мешок за плечами и не мешает ли дурацкий меч, болтающийся на поясе, я разбежался и прыгнул со скалы, раскинув руки, подобно птице. На какой-то миг мне показалось, что я действительно лечу, как птица. Я уменьшил вес посредством магии, полы распахнутой куртки стали похожи на крылья не только внешне, но и по сути. Наверное, можно было бы научиться полноценно летать в таком режиме, и, вполне возможно, это стало бы интересным развлечением. Но сейчас я здесь не для того, чтобы развлекаться, мне предстоит дальний путь, a то, что я лечу, а не иду, — всего лишь способ сократить время пути. Я отменил дурацкое заклинание и перешел на более привычный метод движения.
Заклинание перемещения миль на пять вперед и сразу заклинание неподвижности. Я парю в воздухе на высоте полутора-двух миль и некоторое время созерцаю окрестности. Потом следующий прыжок и так далее.
Первое, что потрясло меня, — это Сакред Вейл, каким он видится птицам, нарезающим круги вокруг одинокой горы на высоте города, а то и ниже. Никакой гобелен не в силах передать странное величие кучки игрушечных строений, приютившихся на склоне одинокой горы, первозданную красоту нерукотворного моста, связывающего Сакред Вейл с благодатной долиной, отданной словом Оберика в распоряжение безмозглым тварям. С каждым следующим прыжком я все больше удалялся от Сакред Вейла и, обращая взгляд назад, каждый раз видел город по-новому. Нельзя сказать, какой вид более прекрасен — когда город занимает все поле зрения или когда он практически неразличим на сером боку гигантской горы.
Местность подо мной круто понижалась, и мне пришлось опуститься ниже, чтобы не потерять из вида дорогу. Голые склоны сменил густой лес, все чаще кроны деревьев смыкались над дорогой, и ее направление приходилось угадывать. Хорошо, что эта дорога почти не петляет и угадать ее направление совсем не сложно.
В Арканусе не водятся пони. Мелочь, казалось бы, но из-за этой мелочи халфлинги совершенно лишены верховых и вьючных животных. Лошади халфлингам не подходят из-за чрезмерной величины, а овцы и козы — из-за слабости и глупости. Поэтому во владениях Оберика почти нет торговли, и дорога, над которой я лечу, так разительно отличается от главных трактов Аннура.
Говорят, в лесу, над которым я пролетаю, водится невероятное количество оленей, именно поэтому оленина в Сакред Вейле — основной вид мяса, куда более распространенный, чем свинина или баранина Зачем заниматься тяжелым и утомительным каждодневным трудом, выращивая скотину, если мяса в лесу хватает на всех? Скорее всего, лет через пятьдесят поголовье дичи сократится, и халфлингам придется думать о других источниках пропитания, переходить от варварства к цивилизованной жизни. Тьфу, Моргот меня раздери! Как я могу судить о том, что есть варварство, а что не есть варварство, руководствуясь теми представлениями, которые с молоком матери всосал в Хоббитании? Пора бы уже понять, что в каждом мире, да и в каждой отдельной стране свои представления и свои законы, и нельзя однозначно утверждать, что эти законы хорошие, а эти плохие только потому, что ты привык поступать так, а не иначе. Разные условия жизни порождают разные привычки, а разные привычки порождают разные законы, на словах это очевидно, но на деле уразуметь эту простую истину совсем непросто.
С каждым прыжком гора за спиной становится все меньше, зато вырастает другая гора прямо по курсу. Это не одинокая гора, это один из многих пиков, образующих величественный хребет, протянувшийся с севера на юг, если считать, что я по-прежнему лечу на северо-восток, что не вполне очевидно — очень трудно ориентироваться, когда на небе нет ни солнца, ни звезд. Хребет круто обрывается, завершаясь самой высокой из образующих его вершин, и дорога ведет меня прямо к этой вершине. Как там говорил Ясенгард про то, что должно встретиться мне по пути? Не помню, пить надо меньше.
