Надо сказать пару слов об адских гончих. Это просто большие собаки, способные изрыгать огонь. Недалеко, всего футов на пять, с драконом они не идут ни в какое сравнение. Адские гончие не считаются сильными тварями, достойными особого уважения (как, например, спон), но в таком количестве…
Однако отступать уже поздно, адские гончие движутся гораздо быстрее халфлингов, пешком от них не убежать, надо принимать бой. И я сотворил первое боевое заклинание, хорошо, что в моем резерве появилась мана.
Ярко-оранжевое сияние вспыхнуло перед наступающими гончими, и огненный элементал увидел небо Аркануса. Если, конечно, это можно назвать словом «увидел». Огненный элементал — костер, выросший из искры первородного огня, горящий сам по себе и не нуждающийся в топливе. Огненный элементал сродни огнешару, только обладает собственной волей, пусть и совсем примитивной, и живет не считанные секунды, а один-два часа.
Появление элементала на поле боя послужило сигналом для халфлингов. Целое море огня обрушилось на лоснящиеся бока спона. Повинуясь моему приказу, шаманы сосредоточили огонь на самом грозном противнике, ведь, когда халфлинги окажутся в зоне действия смертельного взгляда спона, их уже ничто не спасет.
Элементал ринулся навстречу лавине гончих и врезался в их ряды. Потоки огня брызнули раскаленными вихрями, а когда они опали, элементала больше не было. Как ни странно, огненные элементалы уязвимы для обычного оружия гораздо меньше, чем другие существа, но все-таки уязвимы. Но элементал погиб не зря, два десятка зажаренных собачьих трупов остались лежать на его пути.
Пламя, рожденное шаманами, тоже опало, и спон величаво выплыл из огня, совершенно невредимый. Я знаю, что спон всегда кажется невредимым, пока не взорвется, разбрасывая отвратительные внутренности, но грозное предчувствие кольнуло меня во второй раз.
Я сформировал второго элементала, шаманы дали второй залп, и спон взорвался. Сизо-черная, липкая на вид масса затопила склон, и адские гончие, оказавшиеся поблизости, испуганно прыснули в стороны. Огонь шаманов не ослабевал, теперь они обстреливали гончих, но врагов было слишком много. Второй элементал постигла участь первого, и я повторил заклинание в третий раз. А четвертому элементалу не бывать, у меня не хватит скилла.
Шаманы продолжали стрелять, склон покрылся зажаренными собачьими телами. Хорошо, что запах не проникает сквозь волшебное окно, через которое я наблюдаю битву. Уже половина адских гончих полегла на склоне, но оставшиеся вплотную приблизились к строю халфлингов.
Остатки сил я вложил в огнешар, который рухнул с неба на огнедышащих тварей, разорвался и оставил после себя семь трупов. Все, больше я не могу колдовать, мне остается только наблюдение.
Теперь халфлинги стреляли в упор. Перед центром строя вырос огненный вал, когда он схлынул, ни одной живой твари не осталось там, где бушевал огонь. Но на правом фланге гончие сумели прорваться через огненную завесу. Огненные столбы вырвались из собачьих глоток, небесный свет вспыхнул на лезвиях мечей, рычание и визг тварей слились с проклятиями халфлингов, и через минуту ни одна из тварей, достигших строя, не миновала гибели.
Огненный элементал, все еще живой, отвлек на себя около пятидесяти гончих, окруживших его плотным кольцом. Ослепительная вспышка — и его больше нет.
Все, наступил решающий момент! Магическая сила халфлингов истощилась, отдельные шаманы, более сильные или осторожные, чем другие, еще стреляют, но большинство воинов теперь могут полагаться только на меч. Прозвучала команда, которую я не расслышал, но бойцы прекрасно поняли, строй покачнулся и ринулся вперед. Две сотни бойцов как одно целое двинулись навстречу славе или позору, и кровь густо оросила каменистую бесплодную землю. Адская гончая заметно сильнее халфлинга, но, если воины умеют держать строй, с этими тварями можно сражаться и побеждать.
И через четверть часа шаманы наглядно показали, что они не только умеют творить волшбу, но и знают, с какой стороны браться за меч. Ни одной твари не осталось в живых, хотя сто двадцать убитых и тридцать шесть раненых — немалая цена победы. Но и результат стоит того — поток чистой маны, выброшенный кратером, когда вокруг него не осталось существ, способных перехватывать магическую энергию, с лихвой восполнил потери маны на ведение боя, а когда я вселю в кратер духа… Для начала надо его призвать… А это еще что такое? Зачем мне в войске каменный великан, у меня не хватит маны поддерживать его существование! Я поспешно отменил заклинание, начатое Обериком, бросил высвобожденную ману в призвание духа, и в городе Сакред Вейл в Круге Призвания возник дух. Я отправил его в Миреадур, путь, надо сказать, неблизкий, дух доберется до цели месяца за четыре, а то и за пять. Но доберется. И дело свое сделает на совесть.
5
В горах Бирмингарда, в двухстах милях к северо-востоку от небольшого городка Бирмингема, населенного людьми и захваченного Обериком лет десять назад, когда он воевал с Мерлином, есть заброшенный храм неведомого бога, стоящий на этом месте, как говорят, с момента сотворения мира.
Этот храм стал местом моего третьего боя.
На этот раз армия собиралась, как говорится, с миру по нитке, в спешно собранной группировке присутствовали не только халфлинги, но и гигантские пауки, призванные Обериком. Разнородная масса, в которой командиры подразделений познакомились за день до боя, а простые воины в большинстве своем вообще не были знакомы друг с другом, нестройной толпой вступила в окрестности храма.
Я поглощал обед, принесенный девушкой по имени Натка, старшей дочерью Мусиора (симпатичной девушкой, надо сказать), когда в моем сознании вспыхнул сигнал тревоги. Один из многочисленных артефактов заклинательного покоя отчаянно пульсировал, требуя немедленного вмешательства.
Бросив недоеденный обед, я со всех ног рвануля в заклинательный покой. И было с чего торопиться.
Войску оставалось до храма не менее двух часов пути, когда над каменистой почвой горного склона прямо перед обалдевшими воинами зыбким маревом задрожал воздух, наполняясь неведомой субстанцией, и вот уже три десятка единорогов роют копытами землю, разбрасывая во все стороны мелкие камни.
Единорог — это большая белая лошадь с рыжевато-золотистыми гривой и хвостом, добрыми, обманчиво беззащитными глазами и похожим на коровий рогом посреди лба, но не замысловато изогнутым, а прямым, как стрела. Единорог заметно сильнее и умнее обычной лошади, многие думают, что единороги не менее разумны, чем хоббиты или люди, но это неправда, их интеллект лишь незначительно превосходит собачий. Единороги очень ловкие создания, на них не действуют никакие яды, и еще у них есть две магические способности, одна из которых необычна, а вторая вообще уникальна, если верить записям Оберика.
Необычная способность состоит в том, что единороги на редкость красивы. От одного взгляда на них сердца союзников переполняет желание защитить этих прекрасных существ, не позволить врагу перерубить мечом точеные ноги, не дать гордой голове отделиться от лебединой шеи. Враги задумываются, а стоит ли цель этой битвы и вообще похода того, чтобы ради нее лишать жизни таких милых созданий.
