Даже не верится, что это столица Мерлина — такой резкий контраст с Торвеллом и Джетом. Думаю, любому увидевшему это сразу станет ясно, что дни Мерлина в роли хозяина уже сочтены.
— Мерзкая магия, — сказал Уриэль. — Но почему этот хмырь не наберет священников? Они же могут вернуть все, как было.
И я понял, в чем тут дело. Вот что имел в виду Юрген, когда говорил об очистке земли от заразы, вот что за заклинание лежит в арсенале Натки. Неужели это она сделала? Нет, вряд ли она успела заразить такое большое пространство, похоже, кто-то трудился над столицей Мерлина не один год. Скорее всего, Шери.
Уриэль исчез, и секунду спустя я догадался, что он надел невидимость. Я последовал его примеру, и, подобно бесплотным теням, мы влетели в башню Мерлина.
Заклинательный покой был пуст. Карта и артефакты не открыли нам ничего нового, мы направились в столовую.
Мерлин был там, он сидел за столом, поглощая жареную баранину и запивая ее красным вином, а его собеседником был… Олорин!
— Не стоит драматизировать, — говорил Олорин, — скорее всего, Сссра здесь вообще ни при чем.
— Как это ни при чем? — горячился Мерлин. — Вот чего не стоит делать ни в коем случае — так это недооценивать моего зеленого коллегу, чтоб у него оба члена отсохли. Я совершенно не понимаю, чем он занимается в своем Мирроре столько времени. Гобелены ясно показывают, что он не наращивает сверх необходимого ни войско, ни магию, ни науку. Почему? У него же есть все условия, я постоянно завидую ему самой черной завистью. Жить одному в целом мире, не опасаясь каждую минуту, что кому-нибудь ударит моча в голову, вроде как случилось с Обериком, и придется думать не о наращивании могущества, а о спасении жизни.
— Боюсь, тебе уже поздно думать о спасении жизни, — Олорин мягко перебил собеседника, — я еще раз говорю, этот мир не для тебя. Окончание твоего существования здесь — вопрос времени. Ты упустил свой шанс.
— Я не упустил! — возмутился Мерлин. — Чтобы что-то упустить, надо что-то сперва иметь! Я проклинаю Творца за то, что он поместил мою башню в этой дурацкой пустыне среди этих дурацких людей — ну почему из всех возможных вариантов мне достался наихудший?
— Если бы ты развивал не армию, а экономику, и если бы ты не ввязался в бессмысленную войну с Шери, твой вариант не был бы наихудшим.
— И что теперь? Да, я был неправ, но теперь-то что делать?
— Уходить.
— Бежать?
— Можно и так сказать. Бежать — не всегда позорно. Позорно умереть, когда можешь избежать этого. Пойми, Мерлин, от твоей смерти никто не получит удовольствия, кроме, может быть, хозяина театра. Зачем продлевать агонию? Подумай о своих подданных! Чем быстрее сюда придут войска Оберика, тем меньше твоим людям придется страдать от твоей неспособности защитить их от магической агрессии.
При словах «войска Оберика» Мерлина ощутимо передернуло.
— Не упоминай при мне имя этого вероломного мерзавца! — завопил Мерлин. Он ударил стаканом по столу, и вино расплескалось, но великий Мерлин даже не заметил этого. — Как я вообще могу отдать этому эльфийскому выродку мои города, которые я развивал столько лет, мои дороги, моих подданных, в конце концов!
— Если ты промедлишь еще три-четыре месяца, — возразил Олорин, — отдавать будет нечего. Мерлин уткнулся взглядом в стол.
— Ну как ты не понимаешь, — проговорил он, и слова давались ему с трудом, — я просто не могу это сделать, я не могу бросить свой народ, как лосось не может не вернуться в родную реку. Лосось знает, что в верховьях он умрет, но это не мешает ему выполнять родовой долг.
— Мы уже говорили об этом, — в голосе Олорина звучало бесконечное терпение, — я объяснял тебе, что такое инстинкты.
— Ну да, ну да, это недостойно разумного и тем более хозяина. Творец плохой, он сотворил меня плохим, а надо быть хорошим. Ну как ты не понимаешь, Олорин, я не могу сделать себя другим! Я такой, какой я есть, и этот я никогда не выйдет из башни живым.
Уриэль отменил невидимость и тем самым прервал патетическую тираду.
— Хватит языком молоть, — сказал он, — пойдем отсюда, Олорин, ты зря тратишь время на этого пьяницу.
Мерлин растерянно моргал.
— А это еще кто такой? — спросил он, обращаясь то ли к Олорину, то ли непосредственно к Уриэлю.
— Твоя алкогольная галлюцинация, — съязвил Уриэль. — И твоя тоже, козел ты бородатый. Да что с тобой, — внезапно взорвался Уриэль, — Олорин?! Гэндальф, мать твою, темный палантир тебе в задницу, ты что, совсем расслабился в этом дурдоме? Канал ждет тебя, к-а-н-а-л, дурилка папирусная!
— Какой еще канал? — глупо пробормотал Олорин.
— Какой-какой… на Луне который! Встретились два идиота бородатых! Хватит тормозить, достал уже!
Олорин внезапно взлетел в воздух и сделал сальто вначале вперед, а потом назад. Это Уриэль подбросил его магическим образом, догадался я. Я отменил невидимость.
Олорин начал приходить в себя.
— Уриэль? Хэмфаст? — пробормотал он. — Моргот меня порви, это действительно вы! Я уже не верил, что мы встретимся… — Он осекся. — Но как? Хозяин театра для каждого персонажа создает особые декорации…
— Хватит пургу гнать, — прервал его Уриэль. — Пойдем из этого пыльного гадюшника, я тут знаю одно хорошее место, там и поговорим.
— А как же я? — подал голос Мерлин.
— А ты свое счастье прощелкал, — сказал Уриэль, и мы оставили Мерлина в одиночестве.
27
— Ну ты и философ, — сказал Олорин, и в его голосе явственно прозвучала зависть. — Надо было и мне выкроить время и побывать в Дейле. Страшно подумать, чем это все могло закончиться, если бы не ты.
— Чем-чем, — пробормотал Уриэль как бы раздраженно, но было видно, что он польщен. — Ты бы в конце концов уговорил этого алкоголика пробить канал в Средиземье, там скинул бы Мерлина в придорожную канаву или в королевский университет для опытов, а сам жил бы себе дальше.
— А вы?
— А что мы? Мы уже разобрались, как отсюда выбираться.
— Прошу прощения, что влезаю в ваш разговор, — подал голос Сссра, — но последнее представляется мне не вполне очевидным, поскольку вы до сих пор скрываете от меня координаты вашего Средиземья. Учитывая те новости, что принес почтенный Олорин, мне кажется, нам не следует задерживаться в Мирроре дольше необходимого.
Олорин действительно принес интересные новости. Но обо всем по порядку.
Для Олорина точкой входа в мир Аркануса стал Круг Призвания города Банбури, он предстал перед лицом хозяина в первые же часы. Пусть Мерлин и производит впечатление не слишком разумного существа, но он не стал отправлять Олорина на алтарь, кстати, умерщвление подданных на алтаре у Мерлина не практикуется. Мерлин сразу понял, какую выгоду можно получить от общения с Олорином, и потому принял его со всем возможным гостеприимством. Мерлин хотел, чтобы Олорин научил его высшей магии, но тот вежливо отказал. Нет, слова отказа не прозвучали ни разу, просто Олорин говорил Мерлину чуть-чуть не то, что делал сам, правдоподобно расстраивался, когда у великого ученика ничего не получалось, а потом как бы пришел к выводу, что Мерлин к высшей магии совершенно не способен. Кстати, Олорину очень не понравилось, что мы берем Сссра в Средиземье, он считает, что такой майар Средиземью не нужен.
