– И все это дело рук Джорджа Финдли, – горько сказала миссис
Ансон. – Он уже посеял семена раздора в этой семье.
– Верно, – согласился Мейсон. – Ну а теперь, когда я вас
предупредил, никому не доверяйте, следите за каждым сказанным вами словом и не
теряйте самообладания. В запальчивости люди делают много глупостей. Слухи и
сплетни – одно дело, судебный процесс – другое.
– Хорошо, – сказала она, – я постараюсь, но дело это
исключительно неприятное. Если страховая компания надумала забрать назад
деньги… Это же меня разорит!
– Я вам еще не все сообщил, – сказал Мейсон. – Многое,
возможно, всплывет на поверхность буквально в ближайшие несколько часов. Я
защищаю ваши интересы так, как если бы защищал свои собственные. Не волнуйтесь
и не переживайте. Не сдавайте своих позиций и не теряйте головы, все
образуется. Всего доброго.
– До свидания, – сказала миссис Ансон слабым голосом.
Адвокат повесил трубку.
– Шокирована? – спросила Делла.
– Напугана, – ответил Мейсон.
Глава 5
В понедельник утром Мейсон вошел в свой кабинет и увидел,
что Делла Стрит чем-то обеспокоена.
– Слышал восьмичасовые новости по радио? – спросила она.
– А надо было слушать? – поинтересовался Мейсон.
– Во всяком случае, для нас там было кое-что важное, –
сказала Делла Стрит.
– Выкладывай!
– Окружной прокурор неожиданно отдал распоряжение об
эксгумации тела Вильяма Харпера Ансона, который умер примерно тринадцать
месяцев назад, предположительно от пищевого отравления. Диктор сообщил, что
предварительное обследование указывает на присутствие в его организме мышьяка.
– О-о! – только и смог произнести Мейсон.
– И, – продолжала Делла Стрит, – как сказал диктор, в руках
у прокуратуры имеются другие доказательства, которые ни полиция, ни окружной
прокурор не соглашаются публиковать в прессе, не желая лишать обвиняемого
шансов на справедливый и объективный суд.
– Обвиняемый? – спросил Мейсон. – А они сообщили имя
предполагаемого обвиняемого?
– Нет.
– Это, – сказал адвокат, – явно как дважды два. С тем же
успехом они могли заявить: «Из этических соображений мы не можем сообщить, что
ордер выдан на арест вдовы погибшего, и поэтому не в состоянии предсказать последующее
развитие событий в данном деле».
– Ты считаешь, – спросила Делла, – что они намерены выдать
ордер на арест?
– В деле не может быть обвиняемого, – сказал Мейсон, – пока
подозреваемого не поместят в камеру предварительного заключения.
Зазвонил телефон. Делла взяла трубку.
– Да, Герти? – приветливо сказала она. – Одну минутку.
Соедини ее с кабинетом. Шеф будет с ней говорить… – Она повернулась к Мейсону:
– Звонит Сельма Ансон. Страховой агент по фамилии Болтон явился к ней и
требует, чтобы она сделала заявление о смерти мужа. В соответствии с вашими
инструкциями ничего не говорить…
– Я сам с ней побеседую, – сказал Мейсон и взял трубку. –
Алло, миссис Ансон?
– Да, мистер Мейсон?
– Мистер Болтон у вас?
– Да.
– Скажите ему, что вы сделаете заявление только в
присутствии адвоката. Можете просто повторить мои слова.
Мейсон с минуту прислушивался, в трубке было ясно слышно,
как миссис Ансон говорит: «Я буду делать заявления только в присутствии моего
адвоката». Потом Сельма Ансон сказала:
– Мистер Болтон желает знать, можно ли ему поговорить с вами
по телефону.
– Дайте ему трубку, – сказал Мейсон.
Раздавшийся в трубке голос был одновременно и вкрадчивым, и
убедительным.
– Мистер Мейсон, – сказал он, – я представляю компанию
«Двойное страхование от несчастных случаев».
– Ваше имя? – спросил Мейсон.
– Герман Дж. Болтон.
– Продолжайте.
– Мы проводим расследование обстоятельств смерти Вильяма
Харпера Ансона, который был застрахован у нас.
– И что?
– Причина смерти, которая первоначально была указана во
врачебном свидетельстве, – гастроэнтеритный приступ, вызванный пищевым
отравлением с последующими осложнениями.
– Так, – сказал Мейсон, – и что?
– Страховая компания получила некоторую информацию, которая
заставила всех насторожиться. Как я понимаю, труп сейчас эксгумирован,
проведено предварительное патолого-анатомическое исследование, которое
указывает на присутствие в организме покойного мышьяка. То есть имеет место
самое настоящее мышьяковое отравление. В такой ситуации очень важно, чтобы мы
выяснили как можно больше подробностей об обстоятельствах, при которых пища,
которую до сих пор считали причиной отравления, была употреблена покойным.
– Я понял, – сказал Мейсон. – При чем здесь миссис Ансон?
– Я опрашивал нескольких человек, которые присутствовали на
том роковом обеде, и получил довольно интересные заявления. Теперь я хочу
получить заявление от Сельмы Ансон, вдовы покойного мистера Ансона. Но она
отказалась отвечать на мои вопросы.
– Она отказалась? – переспросил Мейсон.
– Она отказалась делать какие-либо заявления в отсутствие ее
адвоката.
– Но она не говорила вам, что вообще отказывается делать
заявления?
– Я уже повторил, – пояснил Болтон, – что она отказалась
делать заявление в отсутствие адвоката.
– Это вовсе не отказ отвечать на вопросы, – заметил Мейсон.
– Если вы желаете задать тот или иной вопрос, вы можете приехать ко мне в офис
вместе с миссис Ансон, и мы побеседуем.
– А не дает ли это повод предположить, что, если бы миссис Ансон
действовала честно, она бы не стала упрямиться и откровенно поговорила бы с
представителем страховой компании?
– Раз уж вы заговорили о честности, разрешите задать вам
встречный вопрос: какие действия намеревается предпринять страховая компания?
– Что вы имеете в виду? Ваш вопрос мне непонятен. Я не знаю,
намерена ли компания вообще что-либо предпринимать. В данный момент лишь
проводится расследование.
– А причина расследования ясна, – сказал Мейсон. – При
определенных условиях компания надеется вернуть деньги, которые выдала по
страховому полису?
– Это вопрос для юридического отдела. Я не являюсь штатным
юристом компании, мистер Мейсон, так что вы обратились не по адресу.
