Секретарша кивнула.
– Пригласи их, – сказал Мейсон.
Делла открыла дверь в приемную и пригласила посетителей
войти. Первой переступила порог Сельма Ансон, за ней вошел человек, внешне
напоминавший добросовестного кабинетного работника. У Сельмы Ансон был
растерянный вид напроказившей на уроке школьницы, которую отправили объясняться
в кабинет директора. Мужчина, наоборот, агрессивно двинулся к столу.
– Как поживаете, мистер Мейсон? – спросил он, явно не
рассчитывая на ответ. – Я – Герман Дж. Болтон, представитель страховой компании
«Двойное страхование от несчастных случаев». Полагаю, вы понимаете, какие
обстоятельства привели меня сюда?
Мейсон пожал его протянутую руку.
– Я никогда не отличался умением угадывать мысли на
расстоянии, – сказал он. – Потрудитесь все объяснить как можно подробнее.
– Моя компания застраховала жизнь Вильяма Харпера Ансона на
сто тысяч долларов. Этот человек умер тринадцать месяцев назад. В то время у
нас не было оснований предполагать что-нибудь иное, кроме естественной смерти
от пищевого отравления, как было сказано в свидетельстве о смерти. Мы оплатили
полис. Миссис Ансон получила всю сумму и, как мне говорили, распорядилась ею
весьма разумно. Вложила их в ценные бумаги, причитающиеся проценты вновь
использовала и снова оказалась в выигрыше.
– И что? – спросил Мейсон.
– Теперь, – продолжил Болтон, – у нас есть основания
полагать, что мы несколько поспешили. Мягко выражаясь, выплата страховки была
преждевременной.
– Что вы имеете в виду, говоря о преждевременной выплате?
– Нам следовало продолжать расследование.
– Для чего?
– Возможно, нам не пришлось бы оплачивать полис мистера
Ансона.
– На каком основании?
– Сейчас объясню.
– Очень интересно, – сухо сказал Мейсон. – Кстати, вы
привезли письмо от юриста вашей компании, подтверждающее, что они не имеют
ничего против вашей встречи со мной в их отсутствие?
– Нет, письма у меня нет, но я получил инструкции по
телефону. Они предложили вам позвонить им, если недостаточно моего слова.
Сельма Ансон поудобнее устроилась в кресле. Болтон продолжал
стоять, расправив плечи и бросая на Мейсона угрожающие взгляды.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал ему Мейсон, указывая рукой
на кресло.
Болтон с минуту поколебался, потом пристроился на краешке стула,
стоявшего рядом со столом адвоката.
– Итак, – начал Мейсон, – ваша компания, возможно, допустила
ошибку, поспешив с выплатой денег по полису. Что же могло бы изменить положение
вещей настолько, что компания не выплатила бы страховки?
– Самоубийство, прежде всего, – сказал Болтон.
– Разве страховой полис не предусматривает произведение
выплаты по истечении одного года, даже если причиной смерти явилось
самоубийство?
– В страховом полисе мистера Ансона имелся специальный
пункт, – сообщил Болтон. – В случае самоубийства компания не несет никакой
материальной ответственности.
– Что заставляет вас думать о будто бы имевшем место
самоубийстве?
– Я не предполагаю, что мистер Ансон покончил с собой. Я
сказал, что дальнейшее расследование могло бы доказать факт самоубийства.
– В какой форме?
– Судя по всему, – сказал Болтон, – вы решили держаться от
нас на почтительном расстоянии. Напрасно. Мы действуем на основе взаимного
доверия, верим в силу дружеской взаимопомощи. И поэтому я не намерен утаивать
от вас имеющуюся в нашем распоряжении информацию. Что вам известно о мышьяковом
отравлении?
– Это необходимо для сообщения мне вашей информации? –
спросил Мейсон.
– Если вы знаете, мы могли бы сэкономить время.
– Давайте не будем стараться экономить время, – сказал
Мейсон. – Проблема сложная, наспех ее не обсудить.
– Очень хорошо, – сказал Болтон. – Мышьяк – весьма
устойчивый вид яда. И нам стало известно, что мистер Ансон умер от отравления
мышьяком, а не от пищевого.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Возможно, дело обстояло таким образом, – сказал Болтон, –
что мистер Ансон, задумав покончить с собой и зная, что по условиям страхования
смерть от самоубийства не дает права на получение денег по полису, решил все
устроить так, чтобы его вдова жила безбедно. Поэтому он добавил немного мышьяка
в пищу своих друзей, с которыми сидел за праздничным столом, чтобы вызвать у
всех слабые признаки отравления, себе же увеличил дозу в несколько раз, чтобы
добиться смертельного исхода.
– В таком случае, – сказал Мейсон, – вы считаете, что
страховая компания не обязана была выплачивать страховку?
– Разумеется.
– И вы предупреждаете, что попытаетесь истребовать
выплаченные деньги у вдовы?
– Это уже забота другой службы компании, – ответил Болтон. –
Я вовсе не собираюсь вступать с вами в спор о законности или незаконности наших
притязаний. Однако при определенных условиях страховые деньги могут быть
потребованы назад.
– А при других условиях?
– При других условиях, – сказал Болтон, тщательно подбирая
слова, – может быть истребована назад не только основная сумма страхового
полиса, но также прибыли, полученные путем различных финансовых операций с этой
суммой, которая также является собственностью нашей фирмы и может быть получена
через суд.
– Что же это за условия? – поинтересовался Мейсон.
Болтон наклонился вперед, посмотрел собеседнику в глаза и
бросил:
– Убийство!
– Чье убийство? – спросил Мейсон.
– Владельца страхового полиса.
– Кем?
– В данном случае лицом, получающим страховую премию,
Сельмой Ансон.
– Вы обвиняете мою клиентку в убийстве? – спросил Мейсон.
– Нет, нет и нет! Не поймите меня неправильно и не
приписывайте мне того, чего я не говорил, мистер Мейсон. Я просто обсуждал с
вами юридические тонкости.
– Очень хорошо, – сказал Мейсон. – Мы просто обсуждаем
юридические тонкости, наши рассуждения абстрактны и не затрагивают никого
персонально. Не могли бы вы подробнее обрисовать свою позицию?
– Я не вижу оснований, – заявил Болтон. – Если человек убит
лицом, которое получает деньги по страховому полису, убийца не может
претендовать на материальную выгоду от совершенного им преступления.
– Но даже это не делает полис недействительным? – спросил
Мейсон.
