Делла Стрит очаровательно улыбнулась.
– Лейтенант пригласил нас позавтракать за своим столом,
Делла, – сообщил Мейсон и добавил: – Каждый платит за себя, не так ли?
– О, конечно, конечно, – сказал Трэгг. – Наш департамент не
одобрил бы угощение адвокатов защиты и их секретарей. Такое предложение меня
вполне устраивает. Если только вы не пожелаете заплатить за всех, мистер
Мейсон.
– Что ж, я могу себе это позволить, – усмехнулся Мейсон.
Они подошли к столу, адвокат представил детектива Рассела
Делле Стрит, после чего придвинул секретарше стул. Официантка с интересом
рассматривала необычных клиентов.
Мейсон сел рядом с Деллой Стрит и спросил у лейтенанта
Трэгга:
– Вы уже сделали заказ?
– Сделали, – сказал Трэгг и показал на большой кофейник: – Я
попросил принести его в первую очередь. Прежде чем будет готова яичница с
беконом.
– Как ты себя чувствуешь, Делла? – спросил Мейсон.
– Прекрасно, – ответила она.
– Яичницу с беконом?
– Для начала я хочу выпить томатного сока, – сказала она, –
затем сосиски и яичницу-глазунью. – Она улыбнулась лейтенанту Трэггу: – В
поездках с мистером Мейсоном приходится есть не тогда, когда хочется, а когда
удается.
– А в моем деле, – сказал лейтенант Трэгг, – приходится
есть, если удастся это сделать.
Детектив Рассел, на которого красота Деллы Стрит произвела
большое впечатление, сказал:
– Когда работаешь в городской полиции, приучаешься есть,
когда можешь заплатить за еду. И никак нельзя упускать счастливой возможности –
принять приглашение коллеги из другого города, который по тем или иным
соображениям намеревается тебя задобрить.
Все вежливо рассмеялись.
Официантка принесла тарелки с яичницей с беконом для
лейтенанта Трэгга и Сида Рассела и приняла заказы для Мейсона и Деллы Стрит.
– Не обращайте на нас внимания, – сказал Мейсон, – и
приступайте к еде, пока все не остыло. Я же просмотрю заголовки в газете, а по
окончании завтрака мы поговорим.
– После завтрака нам придется приступить к работе, – сказал
Трэгг.
– Допрос? – спросил Мейсон.
– Допрос, – лаконично ответил Трэгг.
Мейсон развернул газету, заметил вопросительный взгляд Деллы
Стрит, лукаво подмигнул ей и принялся лениво просматривать одну страницу за
другой.
– Господи! – удивленно воскликнул он. – Этот газетчик
действительно описал все так, как планировал!
– О чем вы говорите? – спросил Трэгг.
– О газетном репортере, с которым мы беседовали, – ответил
Мейсон.
– Это же газета Эль-Пасо, – сказал Рассел.
– Совершенно верно, – кивнул Мейсон. – Этого человека зовут
Билл Пиккенс. Знаете такого?
– Знаю ли я его? – воскликнул Рассел. – Можете не
сомневаться, очень хорошо знаю. Он у меня в печенках сидит, прямо вам скажу. Он
всюду успевает, во все сует нос, публикует то, о чем иной раз следовало бы
помолчать. Прекрасный журналист, спору нет, но…
Трэгг медленно отложил в сторону нож и вилку.
– На этот раз он что-то написал про вас? – подозрительно
спросил он.
– Я прибыл сюда инкогнито, – сказал Мейсон. – Мы собирались
внести деньги на благотворительные цели в одну организацию от имени клиентки,
которая желала остаться неизвестной. Боюсь, я недооценил талант этого
репортера: ему удалось незаметно увязаться за мной и выяснить личность моей клиентки.
Это испортило, как вы понимаете, весь ее замысел.
– Этот ловкий репортер, Пиккенс, случайно не опубликовал
имени вашей клиентки в своей статье? – спросил Трэгг.
– В том-то и дело, что опубликовал, – сказал Мейсон. – Да
еще и несколько раз. «Сельма Ансон, наследница из Лос-Анджелеса, которая
пытается скрыть свою личность под именем Элен Эбб, чтобы без лишней рекламы
внести большую сумму денег в фонд Клуба международного сотрудничества для
лучшего…»
– Дайте я посмотрю, – попросил Трэгг, отодвинув тарелку с
едой и чуть не вырвав газету из рук Мейсона. Он прочитал несколько строк, затем
повернулся так, чтобы Рассел тоже мог видеть текст поверх его плеча. Несколько
минут они читали, затем Трэгг тяжело вздохнул, сложил газету и вернул ее
Мейсону.
– Билла Пиккенса нельзя недооценивать, – сказал Рассел.
– Недооценивать Билла Пиккенса! – усмехнулся Трэгг. – Мейсон
все прекрасно рассчитал. Он провел Пиккенса, как младенца.
– Эта Сельма Ансон, – сказал Рассел, – не та ли женщина,
которую…
– Та самая, – устало произнес Трэгг.
– Боюсь, что я вас не понимаю, лейтенант, – сказал Мейсон,
расправляя газету. – Пожалуйста, заканчивайте свой завтрак, а потом мы обо всем
спокойно поговорим. Я же вижу, как вы голодны.
– Я был голоден, – сказал Трэгг. – Вы кого угодно заставите
потерять аппетит!
– Ничего не понимаю, – произнес Рассел.
– Очень просто, – пожал плечами Трэгг. – Сельма Ансон в
панике удирает из города под чужим именем. Мейсон спешит за ней, и после
некоторых его действий Сельма Ансон уже не скрывающийся от закона преступник,
нет, боже упаси, нет! Она – филантроп, занимающийся укреплением международной
дружбы. Она болезненно скромна и изо всех сил старается остаться неизвестной,
этакая миссис Анонимность…
– А что в этом плохого? – взорвался Мейсон.
– Плохого больше, чем хорошего! – сказал Трэгг. – Вы это
понимаете не хуже меня! Если она старается остаться неузнанной, чего ради ей
было лететь сюда и останавливаться в отеле? Почему она просто не вручила вам
деньги?
– Потому, – сказал Мейсон, – что это лишь начало серии
благотворительных пожертвований, которые она запланировала. Мы собирались
отправиться отсюда в другие города, чтобы присутствовать на разных встречах.
Она, конечно, осталась бы в тени, но вы представляете, как миссис Ансон приятно
выслушать слова благодарности от людей, которых она облагодетельствовала, и мой
доклад о том, как был принят ее дар.
Трэгг вздохнул, снова придвинул к себе тарелку и принялся за
еду.
– Все остыло, – проворчал он, – приходится глотать, почти не
жуя, но позднее не будет времени поесть.
– Ситуация изменилась? – с недоуменным видом спросил Рассел.
– Еще как изменилась! – буркнул Трэгг. – Женщина, которую мы
хотим допросить, – клиентка Мейсона. Он здесь. Наши надежды вытянуть из нее
хоть что-то в присутствии адвоката равны нулю.
