– Пожалуйста, – произнес Мейсон, – успокойтесь и внимательно
выслушайте то, что я скажу. Я заставил свою клиентку подвергнуться допросу
эксперта, а тот использовал при этом полиграф точно так же, как врач мог бы
использовать стетоскоп.
– Вы же знаете, что такие тесты суд не принимает во
внимание!
– Я вовсе не добиваюсь того, чтобы суд принял их во
внимание, – сказал адвокат. – Моя клиентка не находится под судом.
– Ну, этого ей не избежать.
– Что вы имеете в виду?
– Я пытаюсь добиться взаимопонимания с вашей клиенткой,
мистер Мейсон, – сказал Финдли. – Я раскрою перед вами карты. Предупреждаю,
если вы вздумаете в суде спросить меня об этом, я покажу под присягой, что вы
меня оболгали… А теперь попросите секретаршу выйти, мы потолкуем как мужчина с
мужчиной.
– Говорите как мужчина мужчине все, что вам
заблагорассудится, – сказал Мейсон. – Если же вы намереваетесь сообщить
какие-то факты, которые, по вашему мнению, не должны выйти за пределы этой
комнаты, вам разумнее уйти отсюда, не раскрывая рта.
– Одну минутку, – сказал Финдли. – Если мы и дальше будем
разговаривать в таком тоне, мы ни о чем не договоримся.
– А мы должны договориться? – спросил Мейсон.
– Я думаю, да.
– Почему?
– Потому что я в состоянии помочь вашей клиентке.
– Каким образом?
– Я не могу полностью раскрывать свои карты, – заявил
Финдли, – пока не выясню, какие козыри у вас на руках.
– Моя позиция предельно проста, – сказал Мейсон. – Начались
разговоры, будто миссис Ансон известны какие-то факты о смерти ее мужа, которые
она утаивает. Затем кто-то подсказал полиции, что она якобы сама имеет
отношение к его смерти… Иными словами, что именно она его отравила. Эти
инсинуации, эти необоснованные намеки – не что иное, как злобная клевета,
которая привела к дискредитации личности. Когда я установлю, кто их распускает,
я намереваюсь предпринять соответствующие шаги, чтобы наказать клеветника.
– Своими угрозами вы меня все равно не напугаете!
– Я вовсе вам не угрожаю. Я объяснил свою позицию.
– Я расцениваю это как угрозы.
– Я не могу контролировать ход ваших рассуждений.
Расценивайте это как угодно.
– Вы ведь собираетесь защищать интересы своей клиентки, не
так ли?
– Естественно.
– Я могу оказаться весьма ценным в этом плане.
– Что вы имеете в виду под словами «весьма ценным»? Какова
ваша стоимость?
– Я совершенно не заинтересован в деньгах.
– Тогда в чем вы заинтересованы?
– Мистер Мейсон, попытаемся добиться взаимопонимания. Мне бы
очень хотелось, чтобы вы поняли мою позицию.
– И какова ваша позиция?
– В известном смысле вы можете назвать меня другом семьи
Арлингтон.
– Это лишь одна сторона вашей позиции, а каковы другие?
– Вы меня не поняли. Я имею в виду свою чисто человеческую
позицию.
– Так кто же вы с другой точки зрения?
– Я бизнесмен.
– Продолжайте.
– Дилейн Арлингтон, дядя Ди, – удивительный человек.
– Не спорю.
– Он мне очень нравится. К сожалению, как и все смертные, с
каждым прожитым днем он стареет. В настоящее время он достиг того возраста,
когда начал испытывать одиночество, и поэтому стал легко поддаваться
постороннему влиянию. Появляется ваша клиентка и производит на него
положительное впечатление. Мы все знаем, что, когда мужчина придает большое
значение сексу, он теряет способность беспристрастно оценивать женщину. Он ее
идеализирует.
– А у вас самого иммунитет к сексу?
Финдли рассмеялся:
– Если желаете знать, меня интересует Милдред Арлингтон. Мы
собираемся пожениться.
– И в качестве ее будущего мужа, – резюмировал Мейсон, – вы
заинтересованы в том, чтобы после смерти ее дяди Дилейна его деньги достались
ей если не полностью, то хотя бы большей частью?
– Если вам угодно, пусть будет так.
– Я просто спрашиваю, – пожал плечами Мейсон.
– Отлично, как мне кажется, мы начали приоткрывать свои
карты, верно?
– Продолжайте, – предложил Мейсон.
– Так вот, ваша клиентка, Сельма Ансон, известна вам весьма
поверхностно. Сдержанная, воспитанная, неглупая женщина довольно приятной
наружности, не так ли? Откуда вам знать о ее недостатках? Вы принимаете ее
такой, какой она кажется. Это ваша привилегия и в то же время обязанность. Но с
фактами приходится считаться всем, даже адвокатам. Сельма Ансон отравила своего
мужа, Билла Ансона, чтобы получить страховку. И распорядилась деньгами очень
умно. Она не без амбиций, жадная и находчивая. Ей не терпится увеличить свой
капитал, поэтому она решила женить на себе Дилейна Арлингтона. Как только она
выйдет за него замуж и заставит его составить в свою пользу завещание, его дни
будут сочтены. Сельма предприимчивая, проницательная особа, которая не упустит
предоставляющуюся ей возможность.
– А как вы охарактеризуете себя? – спросил Мейсон.
– Ну что же, – сказал Финдли, – я тоже предприимчивый и
ловкий человек.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Окружному прокурору хочется осудить Сельму Ансон за
убийство. Страховой компании, разумеется, очень хочется, чтобы установили, что
Сельма Ансон убила мужа и поэтому не имеет права и на выплаченную ей страховую
сумму, и на полученную с них прибыль. Ну а я в состоянии предоставить окружному
прокурору и страховой компании столь необходимые им доказательства ее вины.
– Без комментариев, – сказал Мейсон.
– Мне известно, что вы, как адвокат, не имеете права идти ни
на какие сделки. И я, как свидетель, тоже. Но я вовсе не хочу таскать из огня
каштаны для полиции. С другой стороны, я не хочу доставлять неприятности Сельме
Ансон, она очень приятная, достойная уважения женщина, если не считать
некоторых особенностей ее характера, которые не всем известны. И в конце
концов, кто я такой, чтобы ее судить?
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Так вот, мне не составит большого труда добиться того,
чтобы Сельма Ансон не вышла замуж за Дилейна Арлингтона, просто снабдив
окружного прокурора бесспорными доказательствами ее вины. Тогда ее непременно
осудят за убийство мужа. Если же, с другой стороны, Сельма Ансон добровольно
откажется от Дилейна Арлингтона, то есть если она куда-нибудь уедет, я
сомневаюсь, чтобы у окружного прокурора нашлось достаточно улик, чтобы ее
осудить. Во всяком случае, он лишится великолепного шанса выиграть громкое
дело. Другое дело, если я сообщу ему об известном мне факте…
