– Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемый
фетерфермом?
– Да.
– Сколько раз?
– Я бы сказал, раз шесть.
– Вам известно, когда умер ее супруг?
– Да. Я не могу сообщить точную дату, но я звонил ей тогда,
выражая сочувствие.
– Покупала ли она фетерферм после смерти мужа?
– Я не помню этого. И в книгах нет соответствующих записей.
Если и покупала, то за наличные, но, насколько я помню, она перестала посещать
мой магазин, и я тогда еще решил, что ей наскучило это хобби.
– Благодарю вас, – сказал Дрей. – Приступайте к
перекрестному допросу, мистер Мейсон.
– Нет вопросов, – сказал адвокат.
– Я хотел бы попросить разрешения посоветоваться с лейтенантом
Трэггом, – сказал заместитель окружного прокурора. – Полагаю, что тогда мы
сможем быстрее закончить дело. Пока мы продвигались с расследованием без
задержек.
– Я хочу поблагодарить представителей обеих сторон за то,
что разбирательство проходит без излишних проволочек, – сказал судья Кроудер. –
Суд берет пятнадцатиминутный перерыв. Сколько еще у вас свидетелей, господин
заместитель окружного прокурора?
– Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис, затем
выслушать показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие.
Надеюсь, мы сумеем закончить сегодня, если не будет слишком длительного
перекрестного допроса. Что касается меня, то я буду краток.
– Это было бы превосходно, – сказал судья Кроудер. – Суд
объявляет пятнадцатиминутный перерыв.
Все поднялись с мест и стояли, пока судья Кроудер не ушел в
свой кабинет. Кто-то дернул Мейсона за рукав.
– Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. – услышал адвокат
голос Дафны Арлингтон. – Мне необходимо немедленно с вами поговорить. Это
ужасно важно!
Мейсон повернулся к Сельме Ансон.
– Оставайтесь на месте. Делла, подожди вместе с ней. Смотри,
чтобы она не вздумала делать никаких заявлений прессе и вообще никому. Дафна,
идемте в комнату для свидетелей, там можно спокойно поговорить.
Мейсон провел девушку по длинному коридору в пустую комнату.
– Случилось страшное, – сказала она. – И мы не в состоянии
доказать, что все это подстроено…
– Успокойтесь, – сказал Мейсон, – и расскажите все по
порядку. Что произошло?
– Они подсунули улику и подстроили все таким образом, что
обнаружил ее дядя Ди!
– Как это было? – спросил Мейсон.
– Джордж Финдли, – сказала она, – спросил у дяди Ди, уверен
ли он, что полиция как следует осмотрела беседку, не стоит ли им самим ее
хорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое место и сделать
перестановку мебели, чтобы избавиться от тяжких воспоминаний. Последнее
предложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в беседку, чтобы все
спланировать на месте и найти для каждой вещи наиболее подходящее место. Уж не
знаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под раковиной и в самом
дальнем углу заметил какой-то предмет. Естественно, дядя вытащил его оттуда.
Это была до половины заполненная баночка фетерферма. Вы сами понимаете, что это
означает… У Сельмы не было причин приносить склянку к нам в дом. Конечно, она
будет твердить, что приобрела этот препарат для того, чтобы сохранять оперение
птиц, из которых делала чучела. Но как ей удастся объяснить, чего ради она
захватила с собой баночку фетерферма на ужин и спрятала ее в дальнем темном
углу шкафчика под раковиной? Я-то прекрасно понимаю, что это либо Джордж
Финдли, либо он вместе с Милдред раздобыл эту баночку и подбросил ее в нашу
беседку, а потом подстроил так, чтобы дядя Ди ее там нашел… И хотя я не
специалист в подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным
материалам обвинения эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней и
дядю. Что прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти на
преступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать в суде против
Сельмы.
– Скажите мне, – спросил Мейсон, – он действительно любит ее?
– О, конечно, он любит Сельму, – воскликнула Дафна. – Как
мне кажется, вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но
сейчас мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако он не хуже
меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное
обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.
– Успокойтесь, Дафна, – сказал адвокат и внимательно
посмотрел на сидящую напротив девушку. – Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к
властям и заявит о своей находке?
– Ему придется. Совесть не позволит ему поступить иначе. И
потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?
– Это зависит от обстоятельств, – сказал Мейсон.
– Каких обстоятельств?
– Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени
родства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве
свидетеля против своей жены.
– Но они же не женаты, – ответила Дафна, – у дяди Ди нет
жены.
– Верно, сейчас нет, – согласился Мейсон.
На несколько секунд воцарилось молчание.
– Пинки Брайер замечательный пилот, – сказал Мейсон. – У нее
в конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма Ансон
не в тюрьме… – Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся ошеломленной Дафне: –
Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при сложившихся обстоятельствах едва
ли вправе давать ему советы. Пусть решает сам…
– Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует…
– Вы хорошая девушка, – перебил адвокат. – Надеюсь, слух у
вас неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихся
обстоятельствах я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать на него
давление и что-то советовать. Мне надо возвращаться в зал заседаний, Дафна, и
позаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее насели газетные репортеры,
жаждущие добиться интервью, пристают с вопросом, помнит ли она про разбитую
тарелку, запугивают намеками на показания свидетелей не в ее пользу и заверяют,
что разумнее в данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. – Мейсон
дошел до двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным
видом. – Если увидите Пинки, передайте привет, – сказал он и вышел.
Глава 18
Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместитель
окружного прокурора сказал:
– Если высокий суд не возражает, я хотел бы допросить еще
одного свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсиколога
подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно суду?
